Повторный брак - Олег Рой

— Добрый день, доктор! Мне назначено на сегодня, на два часа дня. Извините, что мы пришли раньше…

Александр внимательно посмотрел на красивую молодую женщину, за спиной которой виднелся высокий мужчина с озабоченным лицом. Мужчина — явно не водитель и не охранник. Скорее всего — муж.

Лодкин помнил это миловидное женское лицо. Одна из многочисленных его клиенток. Но что с ней и какая у нее проблема, совершенно вылетело из головы.

— Назовите, пожалуйста, вашу фамилию. Извините, я не готов — не знал, что вы придете. — Он старался потянуть время. Александр не сомневался, что сегодня на прием в «пещеру» он не приглашал эту женщину, которая смотрела на него с такой тревогой, как будто она пришла за смертным приговором.

— Гаврилычева… — растерянно сказала женщина, — и тут же торопливо поправилась: — простите, я к вам приходила под прежней фамилией — Степанова…

Александр открыл шкаф.

Какой же здесь беспорядок, в шкафу явно кто-то рылся. Он долго искал и наконец вытащил злополучную тоненькую папочку.

— Ну, что ж, я вас слушаю. — Александр нервничал. Без Семки здесь не обошлось, это совершенно точно. Совсем парень обнаглел. Какая-то его писательская интрига. Придется разбираться.

— Меня вызвал ваш помощник, Семен Борисович, он собирался провести углубленную медитацию и после этого назначить лечение. Я бы хотела поскорее все это пройти. Мы сегодня вечером уезжаем.

— Углубленная медитация?.. — растерянно спросил Александр и, спохватившись, продолжил: — Хорошо, сейчас мы разберемся. Так, так… — он пробежал глазами свои записи.

«Ох уж этот писака, — думал Александр, — он уже ко мне в помощники устроился. Хорош помощничек, чертов авантюрист…»

Теперь Александр был уверен, что это действительно проделки братца. Если бы кто-то из ассистентов Лодкина назначил Степановой прием на сегодня, он бы непременно предупредил доктора. Впрочем, такого просто и быть не могло. Приемом в «пещере» занималась исключительно одна пунктуальнейшая Софья. И она еще ни разу не допустила ни одной накладки.

— Что же вас беспокоит? На что жалуетесь? — задал он свой традиционный вопрос.

— Сережа, — обратилась Степанова к своему спутнику. — Подожди меня в коридоре, ладно? — И когда муж вышел, она повернулась к Александру Борисовичу.

— Доктор, в последнее время у меня бывают приступы тошноты по утрам, прекратились месячные, иногда кружится голова. И я бы хотела знать, как мне продолжать лечение, у меня же такие серьезные проблемы с инграммами и с аурой, и с кармической оболочкой. Ваш… э-э-э… ассистент предсказал мне весьма мрачные перспективы. Чуть ли не диагноз поставил.

— Какой диагноз? — Саша смотрел в карту, где черным по белому было написано, что Степанова А. В. испытывает легкое гормональное расстройство и дисфункцию. Симптомы — повышенная тревожность, болезненное нагрубание молочных желез. На этом фоне у нее возник астено-невротический синдром, депрессия, мнительность…

— Да чуть ли не онкологическое заболевание, опухоль молочной железы. Нет, он так не сказал, но у меня мама умерла от такой болезни… Ваш помощник наблюдает меня уже три месяца. Он рекомендовал пройти повторное обследование, сдать анализы. Я все сделала…

— Анна Викторовна! Вы замужем? — задал неожиданный вопрос Лодкин.

— Да, последние три месяца. Как только я узнала о своем мрачном и безысходном будущем, я опять вышла замуж за своего прежнего мужа. Мне было очень одиноко. А в данный момент мы собираемся в поездку…

— Симптомы, которые вы, дорогая Анна Викторовна, перечислили, свидетельствуют совсем о другом вашем состоянии. Нужен осмотр, тщательное обследование, а потом мы с вами поговорим. У вас есть дети?

— К сожалению, нет. Раньше не до этого было, то училась, то карьерой занималась. А теперь, сами понимаете, уже поздно.

— Отчего же поздно?

— Ну, знаете ли, с такими перспективами… Полгода — максимум…

— Послушайте меня внимательно, Анна Викторовна. Это ошибка или недоразумение. У вас все в порядке. И анализы в норме. И с кармическими оболочками, и с аурой… Как я понимаю, голубушка, все совсем даже наоборот…

— Можно я позову мужа? — растерянно попросила Анна. Она отказывалась верить своим ушам.

— Конечно, даже нужно позвать мужа, — отозвался Александр Борисович. — Если бы вам оставалось, как вы считаете, полгода, вы выглядели бы совершенно иначе. А я вижу перед собой абсолютно здоровую женщину со свежим лицом и яркими глазами, полными жизненной энергии. Дай бог так выглядеть каждому здоровому! Анна Викторовна, будьте добры, расскажите мне еще раз, у какого врача вы были. Он не был, случайно, похож на меня?

— Вы брат Семена Борисовича, я это сразу поняла. Вот он меня и наблюдал все это время. — Анна сидела, не двигаясь, оглушенная новостью. — Она обернулась к вошедшему Сергею и тихо сказала, как будто до конца еще не веря словам доктора: — Сережа, я здорова.

— Вы садитесь, садитесь, — торопливо пригласил присесть остолбеневшего Сергея Лодкин. — Произошла досадная ошибка. Вашу жену неправильно информировали. И это произошло в моей клинике. Как медик, как хозяин клиники я должен за это ответить. Нижайше прошу меня простить. Это сделал мой брат. — На скулах Александра Борисовича заходили желваки. Ему трудно было справиться со злостью, но он продолжил: — Повторяю, приношу вам свои извинения. Брат мой поступил как человек жестокий и эгоистичный. Все это он проделал только ради того, чтобы дописать свою книгу. Видите ли, он у нас очень популярный писатель, — иронично продолжил Александр. — Ему не хватило фантазии, поэтому он решил слепить образ героини с вас, Анна. У него такой метод. Это долго объяснять. Когда он пишет, то становится совершенным безумцем, он не отдает себе отчета, во что ввязывается. Недописанный роман заставил его забыть все человеческие понятия о добре и зле.

— Простите, доктор, я бы хотел еще раз услышать ваши выводы. Вы считаете, что Анна не больна? — Голос у Сергея дрожал, он побледнел, как полотно, всем телом подавшись к доктору. — Вы в этом уверены?

— Молодой человек, — с расстановкой, как с глухим, заговорил Александр Борисович. — Я в этом так же уверен, как в том, что мы с вами не китайцы, Земля круглая и сейчас мы в Москве, а не в Рио-де-Жанейро. Ваша жена здорова. Насчет беременности надо проверить, но я почти убежден, что через семь месяцев вы станете отцом очаровательного малыша.

— Спасибо, доктор! — Сергей глубоко вздохнул, обнял Анну и прижал к себе. — Анечка, радость моя, как я счастлив! У меня нет слов… — И он надолго замолчал, прижимая к себе Анну. А она смотрела на врача и тихо плакала.

Александр пытался как-то оправдать брата в глазах Анны и Сергея. Он говорил, говорил и не мог остановиться.

— Понимаете, друзья, мой брат в последнее время очень изменился. Встреча с вашей, Анна Викторовна, подругой Машей, пошла ему на пользу, я в этом уверен. А тогда, три месяца назад, он объяснил мне, что для новой книги ему необходимо описать экстремальную ситуацию. Ему нужен был прототип молодой женщины, с которой происходят те события, которые он описывал. Вы помните, когда были здесь на приеме? — спросил он у Анны.

— Конечно, помню. Это был день свадьбы Сережи… Я потом вам все объясню, — торопливо сказала она, заметив, как у Лодкина изумленно расширились глаза. — Под старый Новый год, 13 января. Этот день я никогда не забуду. — Анна старалась не плакать, но слезы из ее глаз лились ручьем, и она не успевала промокать их маленьким носовым платочком.

— Так, все правильно. — Александр Борисович вынул из ящика стола пачку бумажных носовых платков и протянул Анне. — А вот взгляните на медицинскую карту. Видите, здесь нет никаких упоминаний о каком-либо серьезном заболевании. Всего лишь легкое гормональное расстройство. И я на основе вашего гороскопа пришел к таким же выводам. Кстати, смотрите, отсутствует запись вашего посещения. Уверяю вас, мой брат — талантливый и увлекающийся человек. Он устроил всю эту неразумную историю не специально, а от творческой безвыходности. А дальше, видимо, его замысел обрел совсем непредсказуемый характер, и он уже не знал как выпутаться.

Все замолчали.

— Он назначил мне встречу на сегодня. — Анна всхлипнула, но взяла себя в руки. — Вот здесь, — она обвела взглядом «пещеру», — в этом… кабинете. В два часа дня. А сейчас половина второго.

— Мне все ясно. Он знает, что в два я должен идти на операцию и это помещение будет свободно. Интересно, как он собирался выкручиваться?

— Вы знаете, для меня это такое счастье, прямо камень с души свалился. Правда, Анечка? — заговорил Сергей. — Из-за этого дикого поступка вашего гениального брата мы с Аней вновь обрели друг друга. Мы полностью изменили нашу жизнь. Аня ушла с работы. И вот теперь у нас, наверное, будет ребенок. Просто невозможно вообразить, сколько перемен произошло благодаря вашему брату. Честно говоря, я немного ошеломлен, но одновременно, конечно, счастлив. Теперь, когда Аня здорова, мы сможем быть вместе столько, сколько нам отпустит судьба. Но представляете, что же мы пережили за это время! Да что там я, сколько пережила бедная Анечка! Ваш брат принес нам и горе, и радость.