Впереди вражеский берег - Гай Гибсон

В тот же день мы поднялись в воздух, и я опробовал новый прицел на дамбе возле Шеффилда. Он работал. Подполковник был очень рад, что сумел нам помочь, и довольный улетел в Лондон. Еще один из закулисных деятелей. Как его звали? Данн.

Я тоже обрадовался, и приказал Бобу Хэю вместе с бомбардирами заняться изготовлением прицелов по предложенному образцу. С этого дня на нашем полигоне в Уэйнфлите постоянно раздавался грохот разрывов учебных бомб. Вскоре мы добились неслыханной меткости. Старший сержант Клиффорд сбросил 8 учебных бомб с высоты 150 футов при среднем отклонении 4 ярда. Вечером ему поставили 3 кружки пива. На следующий день Лес Найт добился отклонения 3 ярда. Ему тоже предложили выпивку, однако он отказался.

Вскоре мы перешли к ночным тренировкам, и снова оказалось, что это гораздо сложнее. Хотя мы ясно видели цели, мы не видели воды. Было совершенно невозможно удержать высоту 150 футов. Кто-то летел слишком низко, скребя брюхом самолета по воде. Другие летели слишком высоко. После второго ночного вылета на бомбометание Динги сел, мокрый, как мышь.

«Все бесполезно. Я просто не вижу, как мы можем этого добиться».

Мне пришлось согласиться.

«А почему бы не использовать электрические альтиметры? Наши определяют высоту с точностью 50 футов. Лично я не вижу необходимости выдерживать ее с точностью до фута. Мы легко можем держать плюс-минус 10 футов, зачем нам 2 фута?»

Мелвин, как и все остальные парни, не знал цели операции. Я бормотал что-то о бункерах подлодок или «Тирпице». Но электрический альтиметр будет работать только в открытом море или над портом. Я знал, что в долине он просто откажет. Вокруг было слишком много холмов.

«Я попробую», — пообещал я, не собираясь ничего делать. Но проблема удержания высоты осталась нашим уязвимым местом еще несколько дней. В конце концов, она была решена на удивление простым методом. Но об этом немного позднее.

К концу третьей недели все экипажи совершили около 20 ночных полетов, и могли найти «дерево», которое я требовал найти. Штурманы работали просто отлично. На полигоне мы сбросили около 1500 учебных бомб, и средняя ошибка составила менее 25 ярдов. Завершив базовые тренировки, мы могли приступить к выбору маршрута. Нам требовалось найти как можно более точную имитацию на территории Англии. Это давало парням шанс потренироваться в прорыве вражеской системы ПВО.

Нам пришлось послать за Чарльзом Пикаром, знаменитым пилотом «F Фредди», который лучше других знал расположение вражеских зениток в прибрежных районах Голландии и Бельгии. Он достал из своего сейфа карту, на которой все участки побережья с сильной ПВО были закрашены красным. Он показал мне, как проложить извилистый маршрут, который ни в одном месте не окажется ближе одной мили к орудию. Затем мы с Чарльзом Уитвортом при помощи начальника штаба группы постарались изобразить этот же маршрут над Англией. Это оказалось легче, чем мы ожидали. Полет через Северное море изображался полетом через Северное море. Только на полпути самолет поворачивал назад и снова оказывался над Англией. Он пересекал побережье над Уошем, который походил на голландские острова. Затем он шел от стыка каналов к железнодорожному узлу, оттуда над каналами к автомобильным виадукам, потому что они были хорошо заметны в лунном свете. Но каждая точка поворота выбиралась так, чтобы соответствовать действительной точке над германской территорией. Если мы должны были повернуть над каким-то особенным мостом в Голландии, мы поворачивали над похожим мостом в Норфолке. Вместо реки Рейн у нас имелась река Трент, холмы Рура изображал Котсуолд. Вместо озера Мён мы использовали водохранилище Аппингэм, которое очень похоже по форме на немецкое, хотя гораздо меньше. Озеро Колчестер очень хорошо изображало тихие воды водохранилища Эдер. Все было очень и очень похожим. По пути «домой» мы пересекали английское побережье в Норфолке над такими же песчаными дюнами, которые находятся возле Хук-ван-Холланда. Там имелись даже точно такая же ветряная мельница и мачта радиостанции. Более того, расстояния почти совпадали с настоящими, что было вообще идеально. Мы знали это, потому что сами пролетели весь путь и убедились лично. После того, как был отработан учебный маршрут, я передал карты Джеку Легго и приказал выучить все экипажи летать по нему вслепую.

«Но почему озера? Мы будем определяться по озерам?»

«Правильно. Я ведь говорил тебе — это контрольные ориентиры», — привычно соврал я.

Нетрудно представить, сколько немцы заплатили бы за то, чтобы узнать об этом. Если бы они узнали, то ПВО дамб была бы тотчас усилена. Однако мы знали, что состояние обороны остается тем же, что и в начале года. Даже двойная противоторпедная сеть начала ржаветь от старости. Но мы принимали самые жесткие меры безопасности. Все телефоны прослушивались. Один парень позвонил своей девушке и сообщил, что не может прийти, так как вечером вылетает на специальную тренировку. На следующий день перед строем всей эскадрильи я задал ему хорошую взбучку, разъяснив, что такой треп вполне может закончиться военным трибуналом. Больше не было никаких лишних разговоров. Вокруг всего аэродрома были расставлены часовые. Каждому человеку, работающему на базе, мужчине и женщине, была зачитана инструкция о соблюдении военной тайны. Все наши письма перлюстрировались, и если цензор находил хоть малейший намек на предстоящую операцию, письмо возвращалось. Специальные полисмены в штатском патрулировали в окрестностях. Их задачей было подслушивать. Они справились с ней отлично. Кто-то сказал, что даже одну барменшу выслали на 3 месяца. Повсюду — на военном заводе, на полигоне, в министерстве авиации — действовали те же драконовские меры. Если вспомнить происходившее, то следует признать, что все военные и гражданские лица охотно сотрудничали с нами. Они знали, что держат в руках 125 жизней. И помалкивали.

Поэтому три недели спустя перспективы начали казаться более радужными. Тренировки и секретность дружно шагали в ногу. Погода нам улыбнулась — самолеты летали сами собой. Экипажи начали привыкать к полетам на малой высоте, и при этом никто не разбился. Пилоты начали отрабатывать групповые полеты в ночное время на малых высотах. Учебное бомбометание отличалось достаточно высокой меткостью. В действительности нерешенными оставались только два серьезных вопроса. Первый — само оружие, второй — удержание высоты. Высокий моральный дух отличал нашу эскадрилью, которая превращалась в единое целое. Адъютант записал в дневнике эскадрильи 14 апреля: «Вся 617-я пронизана чувством единения. Офицеры и рядовые с огромным энтузиазмом отдаются работе, и не только во время полетов, но также во время уборки и чистки ангаров и помещений. Мне кажется, у нас начали зарождаться традиции». 15 апреля, когда до начала операции оставался месяц, позвонил командир авиагруппы. Боб Хэй и я должны были лететь в Паркстоун, местечко на южном побережье, недалеко от французского берега. Там должны были пройти первые испытания нового оружия. Мы вплотную приступили к решению первой проблемы.

Глава 17. Метод проб и ошибок

Мы с Бобом сидели на солнце и ждали. Все это происходило в Паркстоне. Нам сказали, что пока еще не все готово, поэтому мы решили прокатиться в Маргет, чтобы посмотреть, как выглядит этот курортный городок в военное время. Мы гуляли по пляжу, но все это ничуть не походило на обычный купальный сезон. Отели были закрыты, «Дримлэнд» превратился в армейскую казарму, всюду была натянута колючая проволока, а городок был переполнен солдатами. Единственное, что осталось без изменений — так это рыба. Мы наелись по самое горло дуврской камбалой и теперь лениво лежали на солнышке, слушая вопли чаек, крутившихся над гаванью.

Внезапно раздался странный шум, похожий на свист сжатого воздуха, потом треск авиационных пушек, грохот бомб. Прямо над головами у нас, сверкая плоскостями, в направлении Франции пронеслись четыре FW-190. Следом за ними мчалась четверка «Тайфунов». Множество бофорсов, расставленных вдоль берега, открыли беспорядочный огонь вдогонку уходящим самолетам. В воздух поднялись изящные дуги светящихся красных шариков, которые грозили уничтожить без разбора и своих, и чужих. Это был хорошо известный рейд типа «бей-беги». Боб отпустил вдогонку фрицам хорошо известное краткое словечко. Затем взвыли сирены. А вечером мы услышали, что «Тиффи» сбили всю вражескую четверку.

Нам также сообщили, что завтра в 7 утра пройдут испытания, так как высота прилива будет такой, какая требуется ученым. Они хотели осмотреть мины после того, как они будут сброшены, чтобы выяснить, как они перенесут удар о воду на высокой скорости. Идея была проста — сбросить мины при такой высоте прилива, чтобы они затонули на малой глубине. И когда начнется отлив, мы просто подойдем и осмотрим их, не утруждая себя поисками в открытом море.