Рождение шторма - Райчел Мид

Наслаждение внизу становилось все сильнее и сильнее. Я отбросила мысли о партнере, и отдалась своим собственным эгоистичным желаниям. Я смотрела на Кийо сверху вниз, казалось, он едва узнавал меня.

— Мой, — я задыхалась, пытаясь сдержать оргазм. — Сейчас, в это мгновение, ты мой.

Кийо застонал от удовольствия, и его голова откинулась назад, вжимаясь в подушку.

Я была на самой грани, я не могла больше сдерживать свое тело. Я не хотела больше себя сдерживать. Я была сильнее. Я брала то, что хотела. Но сначала, я должна была удостоверится, что он понимал это.

— Произнеси это, — сказала я тяжело дыша, — скажи мне, что ты мой. Скажи, и я позволю тебе кончить. Я позволю тебе находится во мне. Я позволю тебе взорваться во мне.

— Евгения... — застонал он, когда я начала замедлять свой темп.

— Ты мой, — повторила я еще раз, и напряжение между бердами стало практически невыносимым. И я собиралась прекратить это.

Но Кийо сдался первым.

— Да…да… О Боже, Евгения. Я твой.

Власть над ним захватила меня, как физически, так и психически. Закричав, я откинула голову назад, наслаждаясь оргазмом. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он тоже достиг удовольствия. Я чувствовала это, чувствовала как его член, пульсировал внутри меня. Со всей силы сжав его внутренними мышцами, я заслужила от него еще один стон удовольствия, а для себя, еще один оргазм. Это было великолепно. Мы оба дрожали от силы собственных ощущений.

Когда, мы вспотевшие, задыхающиеся и полностью обессиленные, упали на кровать, никто из нас не мог произнести ни слова. Кийо положил голову мне на грудь, словно ища комфорта или защиты.

— Я твой, — прошептал он, прежде чем провалиться в сон.

Глава 20

Проснувшись утром я снова стала простой смертной, и о магии у меня оставались лишь смутные воспоминания. Я хотела поделиться ими с Кийо, объяснить как же я, наконец-то, вспомнила о произошедшем между мной и Королем Шторма до того, как его убил Роланд. Но не знала, как это можно облечь в слова. Я вообще с трудом осознавала магию и находила ее использование пугающим, почти невозможно замечательно чувствовать себя при этом.

Кроме того, у меня уже было о чем поволноваться — сегодня был канун Белтейна.

Белтейн (1 мая) — возвещает о возвращении природы к жизни; и в западноевропейской культуре его считают пиковым днем фертильности и зачатия. Иномирцы придерживаются того же мнения, можете себе представить, что из этого получилось. Ко всему прочему в Белтейн, как и на Хэллоуин или Самайн — открываются врата между мирами, это сильно облегчает проход между ними как людям так и иномирцам. В течение всего 30-го апреля стена между мирами будет таять, и в полночь 1-го мая врата окончательно откроются.

Рассвет только зачинался, а я уже была по уши была в дерьме. Так как о моем присутствии на сегодняшней вечеринке Дориана было общеизвестно, многие, должно быть решили попытать удачи прежде, чем я покину человеческий мир. К счастью, большинство пытавшихся заделать мне ребенка джентри и других существ, появлялись в форме элементалей, а значит были намного слабее меня, и, как следствие, их было легче выслать обратно или разрушить их элементальскую оболочку. Однако то, что они прибывали в нескончаемом потоке, жутко осложняло мне жизнь, раздражало и утомляло.

Домой я вернулась только к обеду, буквально перед тем, как предполагалось, я покажусь в Ином мире. Я торопливо сбросила потную одежду и поставила новый рекорд по мытью в душе. Позже, я занялась макияжем, конкурирующим по скорости с последним. Минуты тикали, и я влезла в платье, купленное Ларой, быстренько провела щеткой по влажным волосам, с ними уже больше ничего не сделаешь. Нанеся на них немножко мусса, чтобы они не закудрявились, я поехала в пустыню.

Дориан мудро разместил мой «слинки-якорь», в месте побезопаснее хлипкого столика. Я появилась в небольшом зале, где меня уже поджидал слуга. Вежливо поклонившись, он повел меня прямо в покои Дориана. В нех царил настоящий кавардак.

Мужчины и женщины метались туда-сюда, один Бог знает, зачем. Дориан крутился перед гигантским зеркалом, разглядывая свой лазурно-синий костюм. Рядом с ним топтался крепкий мужичок, держащий в руках не меньше дюжины других нарядов. Я вспомнила, что это тот же самый человек, чье место я заняла в крокете.

— Евгения Маркхэм, — объявил мой эскорт.

Дориан обернулся в мою сторону.

— О, леди Маркхэм, как приятно.... милостивый боже! Она оделась в бежевое.

Я опустила глаза вниз на свое платье. Лара приобрела для меня красивое шелковое платье, по ее словам оттенка «шампанского», а по-моему цвета слоновой кости. Платье было расшито золотой нитью. Никогда бы не подумала, что мне пойдет этот цвет, но, очевидно, Лара знала меня лучше. Лиф без бретелек украшал перламутровый бисер. Платье плотно облегало мою фигуру, немного расходясь только у лодыжек.

— Это цвет «шампанского» — поправила я. — Тебе что-то не нравится?

— Наоборот. Оно прекрасно. — Дориан повернулся к своему камердинеру. — Но не соответствует ни одному из моих костюмов. Муран, у нас есть что-нибудь еще?

Муран закусил губу.

— Есть костюм из зеленого бархата, ваше Величество. У его отделки тот же оттенок, что и у леди Маркхэм. Вместе с рубашкой цвета слоновой кости произведет настоящий фурор.

Дориан поморщился.

— Шелк или атлас подошли бы лучше. В любом случае, это — убери, и погляди, есть ли что-нибудь еще, что ты пропустил. О, и пошли кого-нибудь, уложить волосы леди Маркхэм.

— А с прической-то что не так?

— Ничего, если считать, будто ты провела в моей постели страстную ночь. — Подбежала молодая девушка, и Дориан дернул головой в моем направлении. — Поработай над ней, Ния.

Ния, крошечная смуглолицая девушка, сделала мне реверанс и взяв за руку, отвела в комнату, где в я впервые разговаривала с Дорианом. Я не видела, что она делает, но ее пальцы так ловко и замысловато витали в моих волосах, что невольно напомнили мне прикосновения Дориана, когда он меня связывал. Настоящий стилист укладывал мне волосы лишь единожды и то, на свадьбу подруги, где я выступала в качеств подружки невесты, и на которую меня заставили напялить платье из ярко-оранжевой тафты. Эти ужасные воспоминания и по сей день порой преследуют меня в ночных кошмарах.

Пока Ния колдовала надо мной, мою кожу немного покалывало, и я поняла, что для создания прически девушка использует магию. Пожалуй, это удобнее чем нагревать щипцы. С другой стороны, какое должно быть разочарование испытала эта девушка, обнаружив у себя волшебный эквивалент косметологии, когда у какого-нибудь другого джентри был дар исцеления или способность разрушать здания.