Твоя чужая жизнь - Марина Андреева

— Пррр… тормози, Сань! Чего завелся? — потрепал его по плечу капитан. — Ты стал служебные проблемы слишком близко к сердцу принимать. Так нельзя! Может, найдём Прутко, и в отпуск тебя? Слетаешь куда-нибудь, брюшко на солнышке пожаришь.

— Если найдём и сами коньки не откинем. Чай, у нас здоровья не столько, сколько у Игорька, а он всё еще в реанимации, — буркнул майор.

Так, в спорах и препирательствах, они исследовали берег и место обнаружения тела. После чего распрощались с подполковником и по дороге в город решили всем составом наведаться в квартиру старлея, где до сих пор трудились, разбираясь в имеющихся файлах, двое подчинённых Синельникова: лейтенант Пётр Кривко и старлей Егор Астафьев.

— А где хвалёные помощники? — вместо приветствия грозно произнёс Синельников.

— Мы их отдохнуть отпустили, Александр Сергеевич. А тут в кладовке нашли это, — отчитался рыжеволосый лейтенант, вертя в руках какой-то аппарат.

— Так это ему Стас когда-то подгонял, тоже дорогая хрень. Фишка крутая, кнопку нажал, и идёт видеозапись на спутник, и при необходимости вот этим чудом можно скачать и просмотреть информацию. Только коды доступа нужны. А кто их знает? Ни Стаса, ни Васьки-то нету. Да и не факт, что они всё ещё работают.

— А видео-то откуда идёт? — поинтересовался капитан.

— Гаджет в виде зажигалки с фонариком. Но фонарик, якобы, сдох, — пояснил Георгий. — А вместо включения света подаётся сигнал на спутник, и тот считывает закодированное видео.

— Ну, Прутко и прыткий, — невесело усмехнулся капитан. — Весь дом напичкан, чем только можно, а поможет ли это найти его — неведомо.

— Надо найти примочку к жучку, и тогда точно найдём, — напомнил Георгий.

— Да мы тут уже всё перерыли, — отмахнулся рыжий. — Остались только дореволюционный модем и допотопный мобильник. Зачем их хранить?

— Тащи сюда этот «хлам», знаток ты наш непонятливый, — немного скривив губы, произнёс Георгий и взглядом попросил второго сотрудника освободить место у компа. — Дореволюционный модем, как ты высказался, это своего рода действительно модем, но весьма современный. А мобильник, — он с улыбкой покрутил в руках огромную трубу «дельта-телеком», — это накопитель информации. Срок работы батареи без подзарядки — два года. Объём записываемой информации исчисляется в терабайтах.

— Зачем столько? — вылупился на него рыжий.

— Уф… — подкатил очи Георгий, всем своим видом показывая, как ему трудно говорить с твердолобыми.

— Ты притормози малька, — шикнул на него майор. — Нечего ребят обижать. У нас такого оборудования отродясь не бывало.

— Этот, как ты высказался, допотопный мобильник постоянно накапливает сжатый звуковой сигнал с параллельной фиксацией местного времени, транслируя его на приёмник. Вот где приёмник — другой вопрос, — набравшись терпения, пояснил Георгий.

— Как он выглядеть-то должен? — уточнил майор.

— Используя терминологию вашего товарища, он напоминает допотопный ноут, с двенадцатой диагональю, сантиметров так четырёх в толщину.

— Постой-ка, — вспомнил что-то Синельников. — Так у Николая такой был. Он как раз перед моим уходом притащил меня в комнату, и из него доносились звуки, напоминающие сборище какой-то фанатичной секты. Ну… внешне по крайней мере к описанию подходит.

— Ну, о том, что раньше он у него был, я в курсе. А теперь всё существенно упрощается. Предлагаю разобраться с жучком, а после навестить квартиру Николая, — вмешался капитан.

— Ага, проникновение со взломом? — отмахнулся майор. — Нашему руководству вот именно этой характеристики для полного феншуя только и не хватает.

— Ох… потому я из органов и ушёл, майор, — скривился Георгий. — Инициативы — нет, лизоблюдство — есть. Я войти смогу, никакие замки и системы не остановят. А последствия вас на каком основании пугают? Он у вас под следствием. Состряпаете ордер. А в остальном: не так страшен чёрт, как его малюют. В общем, помолчите. Лучше найдите мне кофейку.

В течение получаса Георгий шаманил возле компа, затем с кем-то созвонился, и спустя пятнадцать минут послышалась трель дверного звонка.

— Хая, Тёмыч, — поприветствовал он входящего в квартиру бритоголового мордоворота. — Тут дело такое… знаешь же, что Васюта пропал? Ну вот. Помнишь перстень, который мы нашли под Приморском? Он, как мне кажется, до сих пор его таскает. Только вот позор на мою седую голову — не могу к жучку законектиться. Это ж по твоей части. Подсоби.

— Это дело не пяти минут, и гарантий дать не могу.

— А мы надеялись ещё в одно место успеть, — взглянул на часы Георгий и присвистнул. — Товарищ майор, ехали бы вы по домам. Завтра к Терещенко наведаемся.

— Ну, завтра, так завтра, — вздохнул Синельников. — Степанов, поехали отсыпаться. Астафьев, остаёшься за главного.

— Ну, показывай, где тут что. Я у Васьки так ни разу и не был, — тут же взялся за дело вновь прибывший, и друзья, прикрыв дверь, начали разбираться в настройках аппаратуры.

Глава 21

— За тобой приехали, — в глазах Лейлы светилась искренняя радость. — Вот твои документы. Удачи, девочка.

Из квартиры Колю выводили, стараясь не попасться никому из сотрудниц на глаза. За дверями непривычно нервно переминался с ноги на ногу Кирилл.

— Ну, с освобождением тебя, кореш, — похлопал он Колю по плечу и ехидно добавил: — Обходишься ты мне дороже проститутки. Вот же подвернулась невестушка. Ладно. Как говорится: деньги — прах. Погнали ко мне, бомжик. Там и помозгуем, что с тобой дальше делать. Вот, — он протянул Коле пакет. — А то на улице первый снег.

— Спасибо, — смущённо натягивая дублёнку, поблагодарил Коля. — Я тут подумал, может, у Юли перекантуюсь пока? Или она по-прежнему обо мне и слышать не хочет?

— А кто её знает? Три дня дозвониться не могу.

— Странно. А мать как? — кутаясь под холодными порывами ветра в абсолютно не сохраняющий тепло, красиво отороченный мехом, просторный капюшон, поинтересовался Коля.

— Не знаю. Я Юльку больше не видел. После нашей встречи хотел созвониться, а она где-то в загуле.

— Докатился, блин, — садясь в машину, горько вздохнул Коля. — Ни дома, ни семьи, мать родная, и та не признаёт. За что мне это, Кирюх?

— Не грузись, бывает и хуже. Руки, ноги есть. Документы на месте? А остальное приложится. Знал бы ты, какие сейчас у меня… — он запнулся. — Ладно. Забей. Есть одна идея… хотя… нет. Едем ко мне. В себя придешь. Потом что-нибудь придумаю.

— Да уж. Свалился я на твою голову.

— Это не ты. Это судьбе — спасибо. Ты всего лишь жертва. А долг более сильного — помочь! Вот и помогаю. Так что не скули. Пристегнись-ка лучше, — косясь в зеркала заднего вида, произнёс водитель и, включив погромче музыку, прибавил газку.