Слуга отречения - Свенья Ларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бессмысленный народ, – хмыкнул верхом сидящий на окаймляющем крышу базилики резном каменном бортике Вильф, рассеянно покачивая ногой. – У муравьёв и то больше порядка, когда поджигают муравейник…
– Ну, положим, муравейник пока что ещё и не подожгли, – заметил Тео, тоже подходя к краю и задумчиво останавливая взгляд на круглом белом куполе, возвышающемся на горизонте.
Невидимая для людей химера всем весом рухнула на похожее на коробку для карандашей серое строение на краю центральной площади. Поддерживающие крышу стальные конструкции задребезжали, выворачиваясь из земли, послышался треск ломающегося бетона, и несколько человек в панике бросилось от здания в разные стороны, спасаясь от осыпающихся на землю обломков стен.
Монстр тут же снова взметнулся вверх и с рёвом закрутился в мутном песчаном вихре; Милис проследила за ним взглядом, протянула руку, и несколько оброненных чудовищем толстых белых волосков, извивающихся, словно живые, упало женщине на ладонь.
– Ты знаешь, а ведь похоже, что я опасалась не зря, кобэсими, – медленно сказала она затем, не отрываясь глядя в высокое безоблачное небо.
* * *
Длиннолапую химеру все четверо ни-шуур разглядели почти сразу, несмотря на то, что фигура монстра, яростные вопли которого перекрывали нёсшиеся отовсюду стук и треск, постоянно то сжималась, превращаясь в почти змеиную, то, наоборот, разбухала, вытягивалась вверх, словно многоэтажный дом, делаясь зыбкой и полупрозрачной, а потом сразу же вновь приобретая зримые очертания. С рёвом она разбросала в стороны припаркованные вдоль ограды городской площади мопеды, а потом с хрустом наступила огромной многосуставчатой лапой на стоящий посреди площади бетонный, обросший вьюнками колодец с прицепленным к вороту маленьким бидоном.
Сверху Алексу было хорошо видно, как вокруг монстра сразу же начала тошно раскачиваться земля и как пошли трещинами стены окружающих площадь домов, из оконных проёмов которых стали с лязгом вылетать стекла. Где-то с грохотом падали кирпичи и раздавались протяжные крики, топот и звон; люди собирались на улицах плотными толпами, не решаясь приблизиться к оставленным жилищам и со страхом ожидая новых ударов.
Монстр не обладал рассудком, и это было несомненным плюсом – но больше плюсов в ситуации не наблюдалось вовсе. «Будет невероятной удачей, если рядом сейчас не окажется кукловодов», – подумал Алекс. Впрочем, он уже не особенно верил в подобную возможность – слишком уж чётко было выбрано на этот раз место атаки.
Алекс напрягся, чувствуя, как штормовой ветер вздымает дыбом шерсть на его спине. Сейчас… ещё немного…
Химера метким пинком превратила в груду осколков выкрашенную в радужные цвета детскую горку-пирамидку во дворе одного из домов, на мгновение замерла, крутя по сторонам бесформенной, как каменный булыжник, башкой, и Алекс, воспользовавшись этой секундной задержкой, спикировал на неё сверху, широко раскидывая лапы. Горячий ветер пронзительно свистнул у него в ушах, тонкие жалящие хлысты вырвались из лисьих когтей, обвивая тело монстра словно бы светящимися пеньковыми верёвками. Тот распахнул огромный зубастый рот – уродливые складки на серой, как будто бы обтянутой пергаментом морде пошли частыми волнами, и жуткий звук, похожий на оглушительное карканье, заполнил дрожащий жаркий воздух вокруг. Огненные нити на покрытом тёмной коростой теле начали одна за другой рваться с раскатистым треском, напоминающим пушечный гром.
Сколько же нужно теперь энергии, чтобы хотя бы лишить сейчас тварь возможности двигаться…
Алекс видел, как Диана и Пуля пытаются снова накинуть на чудовище тонкую прозрачную сеть, но оно тут же отпрыгивает, выбрасывая мелкие камни из-под когтистых лап, и сразу подскакивает вверх, растворяясь в чёрном свирепом урагане.
Монстр был невероятно силён; краем сознания Алекс с нарастающей тревогой отметил, что стяжку тот тоже использует уже удивительно ловко, гораздо увереннее, чем в предыдущем бою – почти как разумный. Благо, все четверо ни-шуур были уже давно знакомы с этой подленькой и очень любимой тули-па техникой и умели управляться с ней почти что рефлекторно: теряешь из вида противника – срочно перемещайся как можно дальше от него в сторону.
И тут раскалённое небо над ними задрожало, а над макушками чахлых разлапистых пальм, над крышами домов, в глубине бездонной тропической синевы сделалось видимым словно бы огромное пылевое облако, ревущее и шевелящееся, – и почти сразу с головокружительной высоты посыпались на город полчища низших тули-па.
Эти создания непрестанно извивались и корчились, перекручиваясь в воздухе, по-кошачьему шипели, а иногда – коротко взлаивали, налетая друг на друга, а ещё они постоянно меняли формы. Гигантские насекомые, покрытые костяными наростами, вдруг растягивались на лету, превращаясь в веретенообразных червей с перепончатыми крыльями; круглые мохнатые жуки, вращающие выпуклыми стрекозиными глазами, неожиданно становились похожи на многоногих каплеобразных медуз. А в самом центре всего этого жуткого, завывающего на разные голоса роя парила в воздухе гигантская летучая мышь с похожей на собачью мордой и обвислыми перепончатыми ушами. Её фигуру окутывал ореол дрожащего розоватого света; красные, едва различимые тонкие паутинки тянулись от венчающих кожистые крылья когтей к каждому из омерзительных существ.
Твари бросались на город беснующимися стаями, круша всё на своём пути. Одну за другой они срывали крыши с ещё уцелевших домов, направо и налево раздавая удары похожими на лианы длинными хвостами; в воздухе трещали электрические разряды. Исполинская летучая мышь с хрипом втянула в себя воздух, несколько раз с силой хлопнула крыльями, и рой снова разделился, а затем, словно бы только сейчас разглядев своих противников, опять взлетел вверх и рванул к ни-шуур, набрасываясь на них со всех сторон.
Почти невидимое на солнце, изгибающееся в воздухе длинное тонкое щупальце одного из отвратительных гадов задело Алекса по боку, оставив на рыжей шкуре пузырящийся склизкий след; рёбра рвануло жгучей болью. Он едва успел потянуться к друзьям, отдавая короткую команду, состоящую не из слов даже, а из одних лишь намерений – и четыре светящиеся фигуры одновременно вспыхнули, объединяя силы и окружая себя мощной, переливающейся сотнями искр энергетической волной.
Тварей разметало по сторонам порывами огненного ветра. Раздался оглушительный, подвывающий рёв десятков глоток, и существа, словно привязанные друг к другу похожими на струйки прозрачной слизи лучами, стали стремительно стягиваться в одну единую беснующуюся чёрную массу, в густое угольное облако с алыми проблесками ядовитого, пахнущего чем-то противоестественно-химическим дыма, и Алекс почувствовал, как начинает рефлекторно сжиматься горло при дыхании.
И это было скверно. Очень скверно.
В чёрном облаке проступили очертания бесформенного существа с загнутым, покрытым пятнами серой плесени тройным клювом, остроконечными ушами и приплюснутой, словно вдавленной
