Огненная бездна. Часть 1 - Александр Воробьев

— Цыц, малявка!

Опешив от его громового рыка, журналистка прекратила визжать, да так и замерла с приоткрытым ртом. Улыбнувшись, Дон ободряюще погладил ее по коротким волосам.

— Вот и умница. — не прекращая улыбаться, он подлетел поближе к замершей возле переборке Эстефании. — Жаки, нам пора выходить в эфир.

— Д-да, — выдавила из себя Эстефания, но тут же спохватилась. — Почему так рано?

Ты же говорил, что передатчика хватит только на сорок минут.

— Жаки, они начали зачищать орбиту, — в обычно грубом голосе техника стали проявляться непривычные нотки нежности, — прости малышка, но похоже мы будем следующими.

— Вот черт… — поникла Эстефания, — как не вовремя. Ты уверен?

— Сначала разрушат крупные цели, потом доберутся и до нас. — он протянул руку, и прижал обмякшую женщину к себе. — Кто же знал, что их будет так много. Лучше нам было остаться на Ганимеде…

Словно очнувшись после этих слов, Эстефания высвободилась из объятий, и снова стала прежней, жесткой, скандальной звездой вечерних новостей.

— Ну уж нет, я все равно закончу этот репортаж! По местам, бездельники, мы продолжаем! — она щелкнула пальцами. — Дон, включай трансляцию!

Все еще не отошедший от шока Ястребов тупо смотрел на поднявшуюся суматоху.

Услышанное с трудом доходило до затуманенного сознания, но одно он понял точно, их скоро убьют. Взорвут как тот несчастный завод. Превратят его в ничто, в пар, разнесут в клочья. Спрятав лицо в ладонях, Энди затряс головой.

— Нет, не надо, не хочу! — Его снова сорвало в истерику. — Ну что вы стоите?!

Нам надо бежать, немедленно, на Ганимед, там можно спрятаться!

Он кричал что то еще, убеждал, молил, требовал. Мир полыхнул еще одной вспышкой.

— Закрой пасть, трус! — Дон врезал ему вторую затрещину. — Заткнись, и работай, ты же оператор!

Всхлипнув, Энди опасливо покосился на озлобленного техника. Тот молча показал ему кулак, и смирившись с судьбой, Ястребов покорно склонился к видоискателю.

Дон еще мгновение смотрел на него испытующим взором, потом сплюнул, угодив в переборку, и активировал передатчик.

— Все готово, Жаки, сигнал пошел.

Эстефания победно оглядела отсек, и благодарно кивнула.

— Спасибо, Дон. — она удостоверилась, что камера направлена на нее, и продолжила.

— Только что был уничтожен орбитальный промышленный комплекс Ганимеда, а корабли Лиги так и не вступили в бой. Наши военные снова показали себя бездушными болванами, которых не трогают страдания и боль простых людей.

Они не заметили, как от "линкора" отделилась очередная группа точек. Эстефания завладела всем их вниманием, именно эта способность овладевать людьми и сделала ее звездой.

— Адмирал Фримантль бросил доверившихся ему на произвол судьбы. Он спрятался, забыв о долге, спрятался задолго до того, как увел свои корабли от боя. Нет, он спрятался, когда прервал любую связь со внутренними планетами, когда постарался скрыть ото всех творящееся здесь беззаконие. Вместо того, что бы спасать людей, адмирал вывел военные патрули на улицы Джекпота. Так, словно его враги не аспайры, а несчастные обреченный люди, граждане Солнечной Лиги. Те, кого он присягал защищать!

Энди приблизил ее искаженное патетикой лицо, так, что оно заняло весь кадр, и вдруг заметил, как при упоминании Фримантля, меняется выражение ее глаз. Помимо потаенной злобы, там мелькало что то еще, что то напоминающее давно забытую любовь. И ненависть, что выросла на ней.

— Мы будем вести наш репортаж до последнего. В отличие от военных, мы помним о нашем долге. Почетном долге всех журналистов, делать так, что бы вы, наши зрители всегда были в курсе последних событий. И ника…

Дон не солгал, он действительно сумел выжать из передатчика все соки.

Самопальный усилитель выдавал чудовищную мощность, но с антенной дела обстояли гораздо хуже. Направленной ее сделать не получилось, и когда передатчик включился, большая часть радиоволн излучилась в окружающее пространство. На радарах это выглядело как огромное яркое пятно. Аспайры не могли пройти мимо такой соблазнительной цели.

На маленький буксир не пожалели полного залпа. Возможно, аспайры приняли его за внезапно оживший командный центр, или за работающий радар, но ближайший "линкор" выпустил в него около полутысячи сгустков. Два из них долетели первыми, ударив буксир прямо в центр корпуса. Их суммарная энергия превышала пятнадцать тонн тротилового эквивалента, и этого хватило, буксир разнесло в клочья. Опоздавшие сгустки плазмы влепились в разлетающиеся обломки, и над Ганимедом расцвел еще один похоронный пламенный цветок. Репортаж закончился.

— Сучка! — зло выплюнул Фримантль.

Неизвестный передатчик, с которого вещала Жаклин Эстефания, выглядел на радаре большим белым пятном. Очень большим, таким, словно в том районе находился вопящий на всех частотах центр связи. Тот, кто его настраивал, в первую очередь заботился о силе сигнала, на все остальное ему было наплевать. Этот дилетантский подход их и погубил. Ближайший "линкор" аспайров самую малость развернулся, и дал залп.

— Им конец. — предрек капитан "Обамы" и спросил. — Кайл, сигнал дойдет до Земли?

— Гарантированно. — подтвердил связист. — Антенна у них дерьмовая, но мощности хватит с избытком.

Адмирал со смесью злости и восхищения смотрел на постаревшее лицо Жаклин. Она оставалась прежней, грубоватой и заносчивой, но Фримантль помнил, какой она могла быть на самом деле. Когда они оставались вдвоем.

А сейчас Эстефания обличала, всем своим видом показывая, как возмущена происходящим на окраине Солнечной системы.

— По нашим данным, на Ганимеде остались десятки тысяч мирных жителей! Военные бросили их на произвол судьбы, не сделав даже попытки провести эвакуацию! В своем стремлении сохранить инцидент в тайне, они поставили под угрозу жизни ни в чем не повинных людей! Отключив связь, они надеялись утаить правду, но несмо…

Лицо Эстефании распалось на квадратики и исчезло, сменившись лаконичной надписью "Нет сигнала".

— Передатчик уничтожен. — сообщил оператор радарного комплекса.

— Не понял, — удивился Фримантль. — они что в записи? Связист, в чем дело?

— Так точно, сэр, в записи. Для прямой трансляции им не хватало скорости передачи данных.

— Все ясно, — пробормотал Фримантль, и отключив связь, горько прошептал. — Жаки, Жаки, вечно ты лезла куда не стоит.

Выходка Эстефании окончательно выбила его из колеи. Прошло уже много лет со времен их последней встречи, но до сих пор в памяти иногда всплывали воспоминания о молоденькой взбалмошной журналистке. И об их коротком, бурном романе. Он думал, что все прошло, но две недели назад узнав о ее прибытии на Ганимед, почувствовал щемящую, давно позабытую боль в груди. И сделал все, что бы их дороги не пересеклись. А теперь жалел о принятом тогда решении, ведь эта возможность встретиться оказалась последней.