Битва в космосе - Гарри Тертлдав

— Я не могу позволить Дордалу оставить наших масси у себя, — медленно проговорил хозяин владения. — Если закрыть глаза на это преступление, самцы Дордала украдут снова. А потом и Гребур решит, что сможет поживиться в моем владении. Эти два паршивца, будь они прокляты, способны причинить мне чуть ли не больше неприятностей, нежели скармеры.

— Способны и, вероятно, причинят, — согласился Гарро. — Что до скармеров, то я до сих пор не могу взять в толк, как они намерены пересечь Ущелье Эрвис, если в нем полно воды.

— Я тоже понятия не имею, а вот Хогрэм знает. Не забывай, я ведь говорил с ним через волшебную коробочку человеков. Он уверен, что пересечет ущелье. Почему он так уверен?

— Он — скармер. Разве всегда можно объяснить, почему скармер делает то или другое? — презрительно заметил Гарро.

— Хогрэм хитер и коварен, но вовсе не глуп, — сказал Реатур. — Я не могу этого не признать. — Хозяин владения ненадолго задумался. — Вот что.

Найди Терната. Скажи ему, чтобы он собрал восемь… нет, девять по восемнадцать самцов и походным маршем отправлялся во владения Дордала. Пусть они заберут там больше масси, чем было украдено у нас, и пригонят стадо на наши земли. Скажи ему, чтобы он поспешил: никто не знает, когда придут скармеры, а для отражения их нападения нам потребуется много самцов. Каждый будет на счету.

Реатур велел Гарро повторить полученный приказ несколько раз вслух, пока не удостоверился, что самец запомнил все.

Вежливо расширившись перед отцом клана, Гарро торопливо удалился на поиски Терната. Глядя ему вслед тремя глазами, Реатур подумал о том, что давно уже следовало сделать. А именно: свергнуть Дордала и поставить на его место верного самца из своего клана — того же Энофа, к примеру. Это решило бы проблему с одним из соседей, по крайней мере до тех пор, когда титул хозяина владения унаследует преемник Энофа. Впрочем, к тому времени его, Реатура, скорее всего, уже не будет на свете.

«Но, если я поставлю Энофа на Дордалово место, чем это будет отличаться от стремления Хогрэма поставить Фралька на мое?» — спросил себя Реатур. И отличия нашлись очень быстро. Во-первых, Эноф и Дордал — оба омало, а не чужаки вроде скармеров. А во-вторых — есть большая разница, когда свергаешь ты, или когда сбрасывают тебя. Правда, вряд ли Дордал по достоинству оценит последний аргумент… Сам виноват: нечего таскать масси из чужих владений.

От размышлений о вероломном соседе Реатура отвлек бегущий к нему самец. Боги, неужели опять что-то стряслось? Реатуру вдруг захотелось отвернуть свои глазные стебли от самца и представить, что его и не существует вовсе. Как ни печально, позволить себе такого он не мог.

— В чем дело, Апбаджур? — спросил хозяин владения, выпустив воздух из дыхательных пор.

— У нас неприятность, отец клана. Начали таять северные стены замка, — доложил Апбаджур.

Реатур снова вздохнул. Северная стена подтаивала каждое лето, а в жаркое лето — в такое, как нынешнее — расплывалась так, что наводила на мысль о катастрофе.

— Полагаю, пришло время раскидывать грязь, — сказал он. Хороший слой грязи на крыше и стенах защищал лед от солнечных лучей.

— Я тоже так подумал, отец клана, — ответил Апбаджур. Он был искусным гравировщиком по льду, неплохим литейщиком и хорошо разбирался в подобных делах. — Я только хотел получить твое позволение на то, чтобы отвлечь для этого самцов от полевых работ.

— Бери, сколько тебе надо, — позволил Реатур, изрыгая мысленные проклятья. Сначала подавай самцов для наблюдения за Ущельем Эрвис, потом посылай отряд на разборку с Дордалом, а теперь еще и замок надо укреплять. А между тем посевы будут страдать без должной прополки. Но, с другой стороны, от них и вовсе ничего не останется, если вторжение скармеров все же увенчается успехом или Дордаловы самцы повадятся совершать набеги… К тому же что за жизнь в замке с обваливающимися стенами?

С двух сторон к Реатуру неслись двое самцов.

— Отец клана, отец клана, элоки!.. — кричал один.

— Отец клана, носвер пробрался в… — голосил второй.

Теперь Реатуру захотелось не просто отвернуть свои глазные стебли от подданных, а втянуть их в голову и прикинуться пнем. Он так и поступил бы, если бы не знал, что Ондити и Веноц даже тогда не отвяжутся от него — будут скакать вокруг ни в чем не повинного пня и задавать ему дурацкие вопросы.

— По очереди, — сказал Реатур устало, и Ондити первым приблизился к нему. — Ну что там натворили эти проклятые, жалкие, глупые элоки на сей раз?

— Ты уверен, что следовало отфутболивать Толмасова так резко? — спросил Ирв, прослушав запись последнего разговора с «Циолковским».

— Да, уверен, мать твою! — свирепо гаркнул Брэгг. Если он матерился, значит, был настроен не только зло, но и совершенно серьезно. — Пока русские торчат на своей стороне чертовой ямы, не их собачье дело, чем мы занимаемся здесь. К тому же если они вообразят, что мы решили снабдить Реатуровых парней пистолетами, то серьезно задумаются над тем, чтобы удержать банду Хогрэма на месте.

— Или решат установить паритет. То есть дадут скармерам автоматы.

— Об этом я не подумал, — нахмурился Брэгг. — Нет, они не пойдут на такое. Толмасов не тупица. Неважно, что он думает о нас, но плясать под дудку аборигенов он точно не станет. По крайней мере, я на его месте не стал бы.

— Хотелось бы надеяться, — сказал Ирв. — Если мы начнем палить друг в друга здесь, это обернется очень крупной заварухой дома, на Земле. Ни наши «ястребы», ни советские «голуби» не устоят от соблазна хорошенько пощипать друг другу перышки.

— Точно, — Брэгг кивнул. — Я же говорю, Толмасов не тупица. Но и не наш дружок… А потому надо время от времени совать ему в клюв пилюлю. Да погорше, чтоб жизнь медом не казалась.

— Ладно, Эллиот, — несколько успокоившись, Ирв вернулся к работе. Брэгг был излишне резок, но по сути прав. С русскими надо держать ухо востро — доверяй, но проверяй.

Толмасов еще раз прослушал запись присланного с Земли сообщения и покачал головой. «Принимайте решение относительно продажи огнестрельного оружия минервитянам по своему усмотрению»… Кто бы мог подумать, что Москва окажется столь щедрой при рассмотрении такого серьезного вопроса?

— И каково же будет ваше решение, о государь? — скорчив жалостливую рожу, спросил Руставели.

— Будь я государем, перво-наперво наказал бы одного дерзкого подданного путем обрезания оному чрезмерно длинного языка, — парировал полковник и, как ни пытался, не смог удержаться от улыбки. Сердиться на вечного приколиста Шоту смысла не имело: себе дороже. — А если серьезно, то решение я уже принял — извиниться перед Фральком за то, что мои хозяева владения не позволили мне продать скармерам автоматы.