Стрела Габинчи - Алекс Орлов

Между тем Галлен со своим войском на рысях приближался к городской окраине.

– Ну-ка стой, морда, кто такие?! – кричали им вслед одни.

– Слезай, сволочь, и плати мзду! – грозили другие, не подозревая, что, не успев выбежать к дороге, тем самым спасают себе жизнь.

– У нас самый мягкий дурман! Приходите!

– Румяные девицы на все пожелания!

– Счастливая игра! Самая счастливая игра, приходи и обогатися! Обогатися с нами!

Все эти крики и мерцающие огни раскаленных ламп оставались позади. Еще немного, и копыта жеребца перестали цокать по мостовой и глухо застучали по мягкой и такой знакомой дороге.

Ветер из-за гор прибавил, поднимая невидимую в темноте пыль. Недовольный скачкой Маверик пронзительно заорал, повернулся и попытался ухватить Ригарда за колено. Однако не вышло, и он продолжил бег за жеребцом, которого признавал за старшего.

В воздухе запахло дымом, принесенным из Тайбея, затем по дороге хлестнул сухой порыв ветра, а уже следующий принес мелкие капли дождя.

Сверкнула молния, ударил гром, и, словно повинуясь их разрешению, на землю обрушился ливень, да такой плотный, что нельзя было разобрать ни дороги, ни направления.

Жеребец Галлена остановился и покорно опустил голову, пережидая ненастье, и его никто не понукал.

114

Напрасно Клаус и Ригард думали, что возвращаться из Тайбея придется прежним путем, у их хозяина на этот счет был собственный план. Четыре долгих дня путники плутали между холмов по непроторенным дорогам, ночевали под открытым небом и ловили в озерах рыбу, когда кончилась еда. Лишь на пятый день отряд выбрался на большую дорогу, соединявшую портовый город Ростер с Бринкстолем, стоявшим на земле лорда Леммеля, верного вассала сильвестинского короля.

– Ну, наконец-то! – не сдержался Ригард, когда почувствовал под ногами дорожную пыль. – К чему было колесить по неудобьям, ваше благородие, если мы снова вернулись на тракт?

– А ты соскучился по жирному сыру и ветчине в придорожных трактирах? – спросил Галлен, довольный, что долгое бегство вдоль королевской границы завершилось.

– Не без этого, конечно. Рыба на углях и без соли мне порядком надоела, еще когда мы бродяжничали с Клаусом. Вот и Маверик оголодал без овса, на одной траве у него бока подобрались.

– Перевалим через границу, будет тебе и сыр, и окорок. А ты, Клаус, почему не жалуешься?

– Я и так понял, что мы вдоль границы бежим, чтобы нас не нашла возможная погоня. Они бы решили, что мы прямиком к крепости пошли…

– Молодец. Быть тебе военным.

– А мне кем быть, ваше благородие? – тут же поинтересовался Ригард и хлопнул Маверика по морде, когда тот попробовал кусаться.

– И тебе тоже быть военным, куда же деваться, – усмехнулся Галлен. – Только ты будешь прожорливым солдатом.

– Ну и ладно, – отмахнулся Ригард, скрывая разочарование. – А что вы в своем мешке везете, ваше благородие? Я давно хотел спросить, еще за Тайбеем, но потом начались эти скачки по кочкам, а вот теперь…

– Заткнись и больше никогда меня об этом не спрашивай. Это не твоего ума дело, – зло ответил Галлен.

Приятели переглянулись. Такая перемена для их хозяина была нехарактерна.

Через полмили, когда дорога обогнула рощу и вышла на поросший травой глинистый пустырь, впереди показались два холма, на одном из которых стояла крепость. В отличие от той, которую путники видели по дороге к Тайбею, эта была деревянная и занимала значительно большую площадь, а под ее стенами имелся ров.

С дороги было видно, как по холму за крепостными стенами маршируют солдаты и строгий офицер размахивает стеком, выражая свое недовольство.

Из труб вспомогательных построек шел дым, должно быть, там готовили солдатам похлебку, пекли хлеб или стирали. А от ворот крепости вниз по склону вела извилистая дорога. Она упиралась в будку пропускных ворот, где стояли трое солдат и сержант.

В этом месте переход работал по всем правилам, и к тому моменту, когда отряд прибыл к полосатой перекладине, у пропускного рубежа стояли три порожние телеги, а взмокший от волнения подрядчик объяснял сержанту, что не нашел в Ростере выгодного груза, потому и погнал в Бринкстоль телеги порожняком.

Сержант отказывался ему верить и подозревал в порожнем перегоне государственную измену.

– Да поймите же, ваша милость, что если я пойду с грузом, то буду в Бринкстоле через пять суток, а порожняком через какие-то три. Там снова возьму сукно и быстро пойду обратно. Скорее обернусь, скорее получу прибыль! А они мне рыбу везти предлагали – соленую в бочках! А зачем мне эта вонь да чешуя? К чему? Я порядочный барышник!

– А вот я отправлю тебя в крепость, да в подвал, да на дыбу! Небось кой-чего поинтереснее вспомнишь! – грозил сержант, подкручивая холеные усы. Он уже и сам понимал, что в трех пустых телегах нет никакой измены, однако отступиться сразу не мог. Все же он был на государственной службе.

Мужики-возницы, сидя на телегах, посмеивались и ели хлеб с солью и луком. Подрядчик их жестоко обсчитывал, поэтому они его не жалели.

Подъехавшие новые путники стали для сержанта лучшим выходом из щекотливой ситуации.

– Ладно, морда альбионская, проваливай! В этот раз тебе повезло, добрые люди подъехали, но в другой раз я с тебя шкуру спущу, так и знай!

Сержант подал знак часовому, тот поднял перекладину. Подводы тронулись и покатили восвояси, а подрядчик запрыгнул на последнюю.

Сержант посмотрел им вслед, покачал головой и направился к новеньким.

Галлен оставался в седле, чтобы простолюдин скорее понял, с кем имеет дело, и сержант действительно понял. Он откашлялся, поправил усы и, узнав по осанке офицера, отсалютовал ему, а Галлен отсалютовал в ответ.

– Здравия желаю, ваше благородие!

– И тебе того же, сержант. Что, тяжело приходится на государственных границах?

– По-разному, ваше благородие…

Сержант обошел вокруг Маверика. Клаус и Ригард, зная зловредность животного, опасались, как бы мул не укусил придирчивого сержанта, но Маверик, видимо, понимал, что ему светит обвинение в государственной измене, а потому лишь пожевал губами и упустил пару возможностей, когда мог укусить сержанта не только за плечо, но и за шею.

– А что в сундуках, ваше благородие?

– В одном тряпки, в другом – оружие.

– Оружие? Целый сундук? – не поверил сержант.

– Посмотри, если не веришь. Я не обижусь, ты же на службе.

– На службе. А ваше благородие в отпуске?

– В отставке.

– А что так? Вы, надо полагать, из королевской кавалерии будете?

– Ну и глаз у тебя, – улыбнулся Галлен, не слишком довольный тем, что перед слугами открывают его прошлое.

– Это просто, ваше благородие, у меня брат унтер-офицером в кавалерии, в Лунстромском полку. А вы в каком были?

– В Сурвортском, – нехотя ответил Галлен. – Лунстромцы нам соседями были.

– До чего же все закручено, а! Беги хоть на край света, а все равно либо земляка встретишь, либо просто хорошего человека.

Говоря все это, сержант постепенно обошел весь караван и, остановившись слева от Галлена, увидел мешок, который тот придерживал коленом.

– А что в мешке, ваше благородие? – спросил сержант, глядя Галлену в глаза. Тот выдержал взгляд, однако на вопрос не ответил.

Не зная, чего ждать, Клаус с Ригардом переглянулись. Они боялись, что хозяин затеет драку под носом крепостного гарнизона.

– Мешок придется показать, ваше благородие, – произнес сержант, кладя руку на рукоять меча.

– Смотри, – пожал плечами Галлен и, дернув за шнурок, развязал горловину.

Сержант подошел ближе, заглянул в мешок, но ничего особенного не увидел.

– Тут соль, – сказал он и засунул руку, чтобы эту соль разворошить, но неожиданно отскочил и, сорвав пучок травы, стал вытирать руку.

– Посмотрел? – спросил Галлен и, не дожидаясь ответа, стал завязывать мешок.

– Кто это? – спросил сержант.

– Тебе это так важно?

– Нет, – пожал плечами сержант. Ему еще никогда не приходилось бывать в такой ситуации.

– Если у нас все в порядке, может, мы поедем? – спросил Галлен, пристально глядя на сержанта.

Тот покосился на часового, потом еще раз пожал плечами и, махнув ему, сказал:

– Пропускай их, все в порядке.

Полосатая перекладина стала подниматься, и почти одновременно с этим в крепости ударил обеденный гонг.

115

Миновав границу королевства, за очередным поворотом отряд Галлена наткнулся на новый рубеж, на этот раз от лорда – владельца земель.

Здесь не было крепости и раскрашенной перекладины, их роль выполняли шалаш и скамья у дороги, на которой помещался весь гарнизон рубежа – двое алебардистов и сборщик пошлины в чине писаря.

У писаря имелись ящичек для монет и переносное бюро на ремне, которое он вешал на плечо и оттого походил на ярмарочного шарманщика.

– Добро пожаловать в земельные владения лорда Леммеля Бринкстольского, – произнес крючкотвор заученную фразу и, поднявшись со скамьи, вышел на дорогу.