Мама!!! - Анастасия Миронова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подожди, говорю. Не могу кофту расстегнуть.
Анька пошебуршала немного в коридоре и снова зашла в туалет. На груди у нее светилась ярко-зеленым цветом смешная рожица. Как колобок, только внутри белый – круглый, глазки-точечки, черточка носа, улыбка до ушей.
– Нам такие футболки привезли. Надо на свету немного в них походить, а потом они в темноте сами светятся.
Такого Саша еще не видела. Она протянула к рожице руку. Положила ладонь на светящийся круг, ей было интересно, сможет ли свет пройти сквозь кожу. Но свет не проходил.
– У Женьки тоже такая есть, – как бы по секрету рассказала Анька, – только она боится в туалет зайти и посмотреть в темноте.
«Какая глупая эта Женя», – подумала Саша. Они пошли на кухню.
– Есть хочешь? Чай и печенье. Баба Тоня молочный суп сварила, – Анька уже подставила табурет, чтобы достать с полки чашки.
– Не-а, не хочу. Мы в гости ходили и там после мытья ели пироги с капустой и сливами.
На Аньку сливы никакого впечатления не произвели.
– А ты правда в «Артек» поедешь?
– Угу… Весной. Летом-то там жарища.
Саша расстроилась. Так надолго они с Анькой никогда не расставались. Хотя нет, Саша ездила на море, целых два раза, еще в садике и после первого класса. И даже не задумывалась, обиделась ли Анька. А она, Саша, обидится, если Анька уедет на целый месяц в «Артек» и будет там веселиться.
– А ты хочешь? – спросила она как-то уже без особой надежды и очень удивилась, когда Анька и впрямь сказала, что не хочет ехать.
– Помнишь, мы были в санатории?
– В профилактории, – поправила Саша.
– Ну да. Помнишь, там койки стояли в два ряда? По восемь штук вместе? Так мама говорит, что в «Артеке»-то по двенадцать. И живут все в палатах. Просыпаются по звонку, вместе на зарядку идут, маршируют туда-сюда, купаться можно по команде и не каждый день.
– Какой ужас!
– Вот и я не хочу.
– Так не едь.
– Мама говорит, полезно, полезно… Может, не поеду.
Саша успокоилась.
– Может, лучше в Турцию меня с собой возьмут. Ты чай-то будешь?
От чая Саша снова отказалась. Ну, в Турцию на месяц не уедут, они туда быстро ездят, дорого там сидеть целый месяц.
– Мультик-то будем зырить?
Анька отхлебнула с шумом из чашки едва подкрашенный кипяток и оскалила свои крупные, с резьбой снизу, зубы. «Зырить»… Саша старается отучать Аньку от таких слов, но та ведь связалась с Оксанкой, еще Киру Петрову к ним в класс перевели из другой школы. Та вообще бандитка и хвалится, что у нее брат бандит. Кстати, где-то рядом с Ирмой Александровной живет. Может, он и убил сегодня тело, которое они с мамой, слава богу, не видели.
Конечно, новые серии «Тома и Джерри» Саша хотела посмотреть. Она сказала, что только сбегает в туалет и будет готова. Но едва закрыла за собой в туалете дверь, как ей постучали.
– Саша, мама зовет. Говорит, она уже на колонку идет, одевайся, сейчас вернется, – слышался голос тети Лены.
Ну вот… Саша вышла из туалета, оделась, с тоской посмотрела в комнату, где дядя Валя вставлял кассету с мультфильмом в видеомагнитофон.
– Завтра приходи, – весело сказала Анька, она пошла с чаем смотреть мультики. – У Метелёвых-то тоже карантин, завтра их привезут на всё время сюда. Вместе будем смотреть.
Вместе Саша не хотела. Ей было неприятно, что у Аньки есть свои друзья. У Саши тоже есть, Светка, например, Танька, но это другое. Это не лучшие друзья. Анька лучшая. И она хочет всегда играть только с Анькой. И чтобы Анька играла только с ней одной. Ну и с маленькой Женей, конечно. Саша даже плакала один раз, увидев, как Метелёвы и Вторушины прыгают с резиночкой у своего подъезда.
– Может, приду. Или нет. Надо к Новому году готовиться.
Она махнула Аньке рукой и потянулась открыть дверь.
– Саша, подожди, вдруг мать еще не подошла, – сказал дядя Валя.
Он накинул куртку, в которой возился с машиной, надел старую лисью шапку, разорванные тапки и вышел с ней на улицу – мама уже стояла у крыльца с пластиковой бочкой. Когда она ходила за водой сама, то наполняла бочку только наполовину и несла ее за ручку на завинчивающейся крышке. Их бочка для воды была на самом деле огромной, маме почти по бедро, пластиковой флягой. Если Саша ходила на колонку, то обязательно брала красное ведерко и носила воду в нем. Сегодня мама тоже взяла его с собой. Она сняла варежки, открутила крышку, коленом подтолкнула бочку, наклонила ее и налила воды в ведерко. Немного выплеснулось. Саша натаскала из-под кустов снега закидать лужу, иначе за ночь она подмерзнет, и люди поскользнутся. Когда мама закрыла крышку и надела варежки, Саша побежала вперед. Она не посмотрела время, но, наверное, скоро будут «Спокойной ночи, малыши!». Может, покажут наконец какой-нибудь хороший мультик.
– Подожди, – окликнула ее мама. – Не торопись. Там случилось что-то. Люди стоят.
У пансионата была толпа – в основном мужчины, мало женщин. Как и те, что были возле дома Ирмы Александровны, они вышли кто в чем был, все смотрели на крыльцо и ждали оттуда чего-то или кого-то. Кто-то шушукался, но разобрать слова было невозможно.
Мама поставила бочку, велела Саше ждать рядом и пошла узнать, в чем дело.
– Не вынесли еще? – спрашивала она то одного, то другого.
У подъезда стояли машина «скорой помощи» и два милицейских «бобика». Саша сжалась от страха – ясно же, что кого-то убили. Как она не хочет идти домой! Забираться с ногами на кровать и до утра с нее не слезать, бояться даже шевельнуться, не то что заглянуть вниз. Когда на Лесобазе кого-то убивали, она ложилась на кровать, укрывалась с головой одеялом, сворачивалась клубочком и так лежала. На следующий день ей обычно даже разрешали не ходить в школу, но если мама уезжала на работу, Саша всё равно вместе с ней поднималась и шла куда-нибудь, потому что оставаться дома одной в такие дни было еще невыносимей.
Ну вот. Хорошо, что завтра карантин и у мамы, и в школе. Она сейчас придет домой, заберется прямо в одежде на кровать и так пролежит до завтрашнего вечера. Только бы домой попасть. Где там мама? Вон она ходит меж людей и о чем-то спрашивает, раздумывает.
– Так это в конце коридора. Точно по той лестнице понесут. Пойдемте вместе, успеем проскочить, – говорила мама
