Негасимое пламя - Катарина Причард

Дэвид улыбнулся.

— Последняя моя довольно-таки постыдная работа дала мне столько, что я вполне продержусь несколько месяцев. Я не буду бременем для комитета. А после окончания Конгресса мне, возможно, удастся подыскать не такую доходную, но зато менее позорную работенку.

В комнату тихонько вошел Билл, прикрыв за собой дверь.

— Спят, — довольно сообщил он. — Уснули в полной уверенности, что золотые рыбки тоже легли спать. Вы говорили о Конгрессе? — добавил он, сев в кресло напротив Дэвида. — Думаю, это будет настоящее событие, ничего подобного еще никогда не бывало в Южном полушарии. Большинство профсоюзов поддерживает Конгресс.

— Мир — дело профсоюзов, — процитировала Мифф профсоюзный лозунг.

— Это верно. — Билл поудобнее устроился в кресле. — Нам не так-то легко было прийти к этому решению. Но теперь матросы и портовики всерьез взялись за дело. Они знают, за что борются, когда настойчиво требуют разоружения. Те статьи, что вы послали в «Маритайм уоркер», сыграли большую роль, отец.

— Даже не знал, что их напечатали, — ответил Дэвид, в глубине души довольный, что его статьи, судя по всему, нашли отклик.

— Мы хотим опубликовать их в виде брошюрки, — продолжал Билл. — Меня попросили связаться с вами. Выяснить, согласитесь ли вы.

— Самая приятная новость за все последнее время! — воскликнул Дэвид. — Ведь правда приятная новость, Мифф? До чего же радостно сознавать, что я старался не совсем впустую.

— Я всегда говорила, — мягко напомнила ему Мифф, — что, как только твои статьи попадут в руки стоящих людей, их обязательно оценят.

— Послушайте, — заметил Билл нерешительно, — не могли бы вы помочь мне выпустить одну листовку для профсоюза, а? Доступную, основанную на фактах, в которой будут ясно и кратко изложены причины, почему члены нашего профсоюза выступают в поддержку Конгресса, и объяснено, что мы подразумеваем под сосуществованием и переговорами о разоружении.

— Господи, да разве спрашивают утку, хочет ли она плавать? — радостно отозвался Дэвид. — Ты даже не представляешь себе, Билл, какое счастье для меня твое предложение.

И это действительно так, размышлял он, возвращаясь домой, в мрачную комнатушку, которую снимал у м-с Баннинг. Его несказанно обрадовали слова Билла: значит, его статьи, которые он посылал в «Маритайм уоркер», напечатаны и хорошо встречены. Столько газет отвергло их, и все же они нашли путь к сердцам тысяч рабочих и найдут путь еще к тысячам, когда будут опубликованы в виде брошюры.

У него не было сомнений, что, предложив ему вместе выпустить листовку, Билл прежде всего хотел помочь ему, Дэвиду, что сам Билл мог справиться и без его помощи. Но какими бы мотивами он ни руководствовался, Дэвид был доволен тем, что эта работа повлечет за собой другие, даст ему возможность в полную силу проявить свои способности и знания. А Г вен? Он почти совсем забыл о снедавшем его недавно беспокойстве.

Глава XVIII

Старый дом на Флиндерс-стрит с носом старинного парусника над входом, втиснувшийся между кабачками, рыбными лавками, маленькими кафе и складами москательных товаров, за годы своего существования свыкся с грохотом двустороннего уличного движения.

Дэвид знал, что в этом доме помещается Федерация портовых рабочих Мельбурна. Прежде, когда он несколько раз приходил сюда повидаться с Мифф, ему не составляло особого труда найти его; теперь же, придя сюда на встречу с Биллом, он еле узнал старый дом. Его отремонтировали, заново покрасили, нос старинного парусника куда-то исчез. Стены вестибюля сияли свежей желтой краской, невысокая перегородка, отделявшая его от входа, была выкрашена в голубой цвет.

Ведя Дэвида но коридору в свой кабинет, Билл не переставал восторгаться происшедшими в доме переменами, пообещав показать ему и другие помещения — и комнату, отведенную комитету, и новые туалетные, и буфет.

— Кто бы мог поверить, — говорил он, довольно посмеиваясь, — что совсем недавно здесь был старый, пользующийся дурной славой кабачок, а? Погреба и по сей день сухие и в хорошем состоянии, только что пустые.

Билл и на работе оставался таким же доброжелательным и простым, как дома. Он обсуждал с Давидом содержание, размер и план предполагаемой листовки, положения, которые он считал целесообразным выделить особо, с подчеркнутым вниманием прислушиваясь к мнению Дэвида. И тем не менее Дэвид понял, что вся ответственность за выпуск этой важной листовки, излагающей политику профсоюза, возложена именно на Билла.

Тронутый доверием Билла, Дэвид сказал:

— Не могу выразить, как я ценю, что ты дал мне возможность заняться этой работой.

— Пусть только эта листовка попадет в цель, — весело ответил Билл, — тогда все в союзе будут довольны.

Назавтра Билл ранним утром привел его в большое, грязное здание неподалеку от Северного причала, крытое рифленым железом. Там толпилось много здоровенных грузчиков в грязных спецовках, ожидавших нарядов на дневную смену.

Дэвид смотрел, как они теснились возле доски, на которой были указаны названия стоящих в порту судов и количество людей, требующихся для работы на них. Чуть подальше виднелись окошечки, через которые производили выплаты служащие погрузо-разгрузочной компании.

Билл указал на возвышение, с которого некогда подрядчики выкрикивали предложения работы; бывало, грузчики бросались к нему со всех ног, беря приступом, лишь бы заполучить эту работу, причем дело не обходилось без взяток, подкупа и, конечно, мошенничества.

— Союзу пришлось здорово повоевать, чтобы положить конец этому жульничеству и вымогательству, а, Чиппер?

Он повернулся к двум портовикам, сидевшим на скамейке за длинным столом.

Средних лет мужчина, широкоплечий, с красиво посаженной головой и грубыми чертами лица, с темными, чуть тронутыми сединой волосами, прищурившись, поглядел на Билла.

— А то нет! — сказал он хриплым голосом. — Мы и посейчас еще возимся с этим дерьмом, Билл.

— Познакомься, Чиппер, это мой друг. — Билл представил Дэвида: — Дэйв Пвенс. он писатель и сейчас работает у нас в союзе по своей части. Хочет время от времени приходить сюда, чтобы самому убедиться, как нелегко бороться нам. портовикам.

— Ну что ж, Билл. — И Дэвид почувствовал железное пожатие мозолистой, натруженной, в рубцах и шрамах руки Чиппера. — Мы с моим другом позаботимся, чтоб он это увидел. Познакомьтесь, мистер Ивенс, это Уинди.

Сидевший рядом с Чиппером пожилой кряжистый человек с яркими глазами протянул Дэвиду руку. И спросил:

— А он, часом, не работает на босса? Или, может, он стукач, а, Билл?

— Уж будь уверен, что нет, — горячо ответил Билл.

— Он это потому, что тут постоянно болтаются всякие подонки, только и ищут случая, как бы облить грязью Чарли и Большого Джима, — проворчал Чиппер. — Дуют в хозяйскую дудку, им лишь бы развалить союз, Билл. Но черта с два у них это получится.

— Это уж точно, — рассмеялся Билл, — Вы с Уинди сумеете вовремя смешать им карты.

Ассоциация австралийских погрузо-разгрузочных компаний объявила о своем намерении не выдавать нарядов на погрузку и разгрузку судов грузчикам, которые получили освобождение от работы в трюмах, пока не будут обеспечены работой все те, кто не имел такого освобождения. Это решение было воспринято как попытка отделаться от пожилых и имеющих увечья рабочих, вполне еще годных к труду, но подлежащих освобождению, дабы не подвергаться риску в беготне по лестницам судовых трюмов.

Прекратив работу, две тысячи портовых рабочих собрались на митинг, чтобы выразить свою готовность защищать права пожилых и увечных членов профсоюза. Дэвнд был восхищен мужеством и непреклонностью стоявших под палящими лучами солнца крепких, широкоплечих людей, возмущенных решением отделаться от их товарищей. Пожилые грузчики вроде Чиппера, с обожженными солнцем и ветром лицами, согнутые долгими годами тяжкого труда, не скрывали своей ярости и твердой решимости до конца бороться за свои права.

Встречаясь день изо дня с этими людьми, поглощенными борьбой, Дэвид чувствовал к ним все большее расположение и проводил в порту куда больше времени, чем было необходимо для выяснения того, какие факты и события представляют наибольшую важность и должны быть упомянуты в листовке, которую он писал для союза.

Он быстро набросал черновик, содержащий значительные цифровые данные и много фактического материала, и передал его на обсуждение секретарям профсоюза Биллу и Чарли Бэрду. Предложив несколько несущественных дополнений и поправок, они одобрили основные положения листовки.

Став привычным гостем в порту и профсоюзе, Дэвид почувствовал, что к нему начали относиться как к активному участнику борьбы профсоюза. Ощущение этого придавало ему уверенность в себе, он даже распрямился, походка его стала пружинистой и легкой. Он лучше осознавал свое место в жизни, радовался приливу жизненных сил. Общение с портовыми рабочими, казалось, приближало его к людям вообще, в повседневных делах и суматохе ему открывались их достоинства и слабости.