Не там и не тогда. Когда началась и где закончилась Вторая мировая? - Андрей Паршев

Между тем развитие вооруженного конфликта в Греции серьезно влияло на всю политическую ситуацию в Европе. Процитируем историка А. А. Улуняна:

«В глобальном отношении существование двух “горячих точек”, в которых шла ожесточенная гражданская война, – Греции и Китая, было предметом военных и дипломатических усилий, начавших складываться двух блоков – так называемого “западного” (во главе с США) и “восточного” (руководимого СССР)».[444]

К февралю 1948 г. И. В. Сталин начал проявлять заметное раздражение затянувшимся конфликтом в Греции. Это было вызвано двумя немаловажными обстоятельствами. Дальнейшее развитие вооруженной борьбы в Греции вело к усилению американского присутствия на Балканах. С тактической точки зрения это было крайне выгодно в момент гражданской войны в Китае, но стратегически опасно, поскольку под удар ставился юго-западный фланг создаваемого Советским Союзом Восточного блока.[445] Кроме того, Сталин насторожено относился к усилению активности некоторых балканских стран, делавших определенные шаги к созданию конфедерации восточноевропейских стран, включая Болгарию, Румынию, Албанию, Югославию, Венгрию, Чехословакию, Польшу и Грецию. Появление в Восточном блоке, неподконтрольной конфедерации, руководство которой, вероятнее всего, перешло бы в руки И. Б. Тито, не могло устроить Москву, поскольку становилось отрицательным фактором в «большой» политике. Но помимо этого Сталин был крайне недоволен решением Югославии о передислокации 2-й Пролетарской стрелковой дивизии в Албанию для защиты этой страны в случае нападения со стороны Греции. Недовольство вождя этим фактом оказалось столь высоко, что 1 февраля 1948 г. В. М. Молотов, направил в Белград телеграмму следующего содержания:

«Товарищу Тито.

Из Вашей беседы с т. Лаврентьевым (посол СССР в Югославии. – Примеч. авт.) видно, что Вы считаете нормальным такое положение, когда Югославия, имея договор о взаимопомощи с СССР, считает возможным не только не консультироваться с СССР о посылке своих войск в Албанию, но даже не информировать СССР об этом в последующем порядке. К Вашему сведению сообщаю, что Совпра (Советское правительство. – Примеч. авт.) совершенно случайно узнало о решении югославского правительства относительно посылки ваших войск в Албанию из частных бесед советских представителей с албанскими работниками. СССР считает такой порядок ненормальным. Но если Вы считаете такой порядок нормальным, то я должен заявить по поручению Правительства СССР, что СССР не может согласиться с тем, чтобы его ставили перед свершившимся фактом. И, конечно, понятно, что СССР, как союзник Югославии, не может нести ответственность за последствия такого рода действий, совершаемых югославским правительством без консультаций и даже без ведома Советского правительства. Тов. Лаврентьев сообщил нам, что Вы задержали посылку югославских войск в Албанию, что мы принимаем к сведению. Однако, как видно, между нашими правительствами имеются серьезные разногласия в понимании взаимоотношений между нашими странами, связанными между собою союзническими отношениями. Во избежание недоразумений следовало бы эти разногласия, так или иначе, исчерпать».[446]

В изложении посла А. И. Лаврентьева, реакция И. Б. Тито на полученную телеграмму, была следующей:

«Тито, прочитав телеграмму два раза, крайне взволнованный, сказал, что не ожидал, что Советское правительство придает этому делу такое значение. Он признает, что им была допущена ошибка, нужно было предварительно проконсультироваться с Совпра, и такая консультация по внешнеполитическим вопросам впредь проводиться будет. Он понимает, что за такие неправильные внешнеполитические шаги реакция возложит ответственность на Советский Союз. Югославская дивизия не будет введена в Албанию».[447]

Более того, в беседе с советским послом Тито заявил, что не находит каких-либо серьезных разногласий во взаимоотношениях между Советским Союзом и Югославией. Тем не менее, несмотря на столь высокие заверения советско-югославские отношения дали трещину, которая стремительно разрасталась в широкую пропасть.

10 февраля 1948 г. в Москве состоялось совещание партийно-государственных деятелей СССР, Болгарии и Югославии, на котором обсуждалась идея интеграции Восточной Европы. На совещание В. М. Молотов выказал неудовольствие по поводу болгарской идеи о создании конфедерации восточноевропейских стран. Позже идея об «организации федерации или конфедерации Балканских и Придунайских стран, включая сюда Польшу, Чехословакию и Грецию» и о «создании таможенной унии между ними» была квалифицирована газетой «Правда», как «проблематическая и надуманная».[448] Сам же Сталин в разговоре с югославской делегацией выразил свое мнение относительно гражданской войны в Греции. «Что вы думаете, что Великобритания и Соединенные Штаты – Соединенные Штаты, самая мощная держава в мире, – допустят разрыв своих транспортных артерий в Средиземном море! Ерунда. А у нас нет флота. Восстание в Греции надо свернуть как можно скорее», – заявил Иосиф Виссарионович.[449] Даже упоминание об успешных действиях коммунистов в Китае не заставили его изменить свою точку зрения. Сталин вновь заявил, что ситуация на Дальнем Востоке совершенно иная, чем в Греции и потому «надо, не колеблясь, свернуть греческое восстание».[450]

Вернувшись из Москвы в Белград, югославская делегация, довела точку зрения Сталина по поводу вооруженной борьбы до руководства КПГ. Однако руководители греческих коммунистов, видя, что столь важное решение, передается через посредников, пришли к выводу о необязательности выполнения рекомендаций Кремля. Более того, они смогли убедить лидеров Югославии в своей неминуемой победе в гражданской войне уже в этом году.

Тем временем в самой Греции к лету 1948 г., была завершена подготовка крупнейшей операции правительственных войск. Операция «Коронис» (Вершина), разработанная греческим Генштабом совместно с СОИГТЕ, имела целью полный разгром партизан. План операции предусматривал уничтожение частей ДАТ сначала в Западной Македонии в течение трех летних месяцев, а затем осенью – на Пелопоннесе и в остальной части Греции. Причем то обстоятельство, что первый удар планировалось нанести по расположенному в Западной Македонии району Грамос, «диктовалось не только стратегическими, но и дипломатическими и политическими соображениями. Существовала опасность признания созданного партизанами компактного свободного государства Советской Россией и северными соседями Греции».[451]

Перед началом операции в Западной Македонии были сосредоточены 1-я, 2-я, 8-я, 9-я, 10-я и 15-я пехотные дивизии, 11 артиллерийских полков, несколько отдельных тяжелых батарей, 8 отдельных пулеметных рот, все механизированные части и более 70 боевых самолетов. Общая численность группировки правительственных войск достигала 90 тыс. человек. Помимо этого, к началу наступления правительство Софулиса получило 210 тыс. тонн американского вооружения и военного снаряжения. Правительственным войскам была передана бронетехника, самолеты, горная артиллерия, 5800 пулеметов, 1920 минометов, 70 тыс. винтовок, 3250 радиостанций, 6700 автомашин, 4500 лошадей и мулов и десятки тысяч тонн боеприпасов.[452]

Части ДАТ в районе Грамоса насчитывали 11 тыс. человек, вооруженных легким стрелковым оружием. Из тяжелого вооружения они располагали небольшим количеством минометов и 15 горными орудиями. Однако подавляющему превосходству противника в живой силе и боевой технике, партизаны могли противопоставить высокий моральный дух, выгодность своих позиций и хорошо организованную оборону. К началу наступления правительственных войск они проложили в горах Грамоса и Войо 150 км траншей, построили множество дзотов, дотов и крупных узлов обороны.

Операция «Коронис» началась в ночь на 16 июня 1948 г. Наступлению войск, которыми командовал генерал-лейтенант Калогеропулос, предшествовала мощная артиллерийская подготовка и массированные ракетно-бомбовые удары авиации.

«Целые эскадрильи «Спитфайров» бросают бомбы и ракеты на каждый опорный пункт. 7 артбатарей обстреляли позиции партизан, чтоб подавить их сопротивление», – напишет о начале боевых действий военный корреспондент газеты «Элефтерия».[453]

После огневой подготовки на район Грамос одновременно с двух направлений – северо-востока и юго-запада – двинулись в атаку части 15-й и 19-й пехотных дивизий. Вопреки всем прогнозам и ожиданиям они встретили ожесточенное сопротивление. В ходе 5-дневных боев в предполье партизаны измотали противника и организованно отошли на первую линию своей обороны.

В боях в предполье правительственные войска понесли значительные потери. Особенно сильно пострадала 15-я дивизия, действовавшая в районе Амуда. Вследствие большого урона в живой силе и технике операции дивизии в этом районе были прекращены. Неудачей закончились попытки правительственных войск разгромить партизан и в других местах – Дамаскиня, Орля, Ондря.