Очень драконий отбор (СИ) - Чернышева Алиса

— Всё хорошо. Просто… Вы вполне уверены, что это правильное решение?

— Это поможет ей вернуть землю под ногами, — ответил он просто. — Поможет построить мост между нею и мной. И ради этого я, пожалуй, на многое готов… Да, раньше драконы так не делали. Но времена меняются, не так ли? И отношения должны меняться вместе с ними. 

Я не нашлась, что ответить. Но окончательно насчёт Дорлины успокоилась.

41

Кио вернулся на следующий день, ближе к вечеру. 

Несколько мгновений мы с ним молча застыли. А потом, как по команде, набросились друг на друга. Я натурально запрыгнула на дракона, обхватив его ногами; он вцепился в меня и прижал так сильно, будто не хотел отпускать никогда и ни за что. 

Ближайшее время мы не разговаривали.

После бешеной скачки мы растянулись на полу (до кровати добраться оказалось как-то недосуг).

— М-м… — я потянулась, сытая и удовлетворённая. — Тебе бы тут не помешал ковёр. 

— Поцеловать колени, чтобы не болели? — промурлыкал Кио. 

— Ну целуй, — хитро улыбнулась я. — Регенерация справится, конечно, но так надёжнее…

— Ладно, — фыркнул он. — Но это уже в кровати. 

— Разве что ты туда меня отнесёшь.

— Не бережёшь ты меня… — Кио с очень хорошо сыгранным усилием перекинул меня через плечо, протащил в спальню и сгрузил на кровать. Там мне провели сеанс лечения, который плавно перетёк во второй раунд. После мы задремали, обнявшись: Кио — от накопившейся усталости, я — просто так, за компанию. 

*

Проснулись мы ближе к полуночи. То есть как… Кио проснулся. Я успела хорошо отдохнуть за время вынужденного ничегонеделания, так что не спала: просто лежала в тишине комнаты, наслаждаясь его близостью, лаская кожу и слушая дыхание.

Момент, когда это случилось со мной, остался где-то за скобками. Я старалась просто не задумываться — о том, как быстро этот мужчина пролез под кожу, стал неотъемлемой частью моего миропорядка, заслужил доверие. Меня всё ещё тяготило клеймо истинности на руке, но при всём при этом… Не стоит никогда сомневаться в Лесном Царе. В решениях Его всегда есть смысл. И этот дракон отличался от прочих… 

Хотя так, наверное, и работает то самое неназываемое наивное слово на “Л”. 

Так что да, вынуждена признать, что просто лежала рядом с ним тихонько и слушала, как бьётся его сердце. Вот до чего дожилась. 

— Ужин? — спросил Кио вдруг совсем несонным голосом. — Раз уж мы оба проснулись.

— Не против, — улыбнулась я. — Хотя думала, что ты поспишь ещё. Сколько ты не спал до того?

— Дней шесть… но это не важно. Пять часов мне вполне достаточно, чтобы восстановить силы. Остальное — недопустимая роскошь, особенно с учётом ситуации. Выспимся на островах, да? Устроим медовый год. 

Убежать от всех и всего, да?..

— А не полезем ли мы на стены от ничегонеделания? — уточнила я. — За год-то?

— О, — Кио сделал серьёзное лицо. — Я думаю, что смогу найти нам интересное занятие. Угадаешь, какое?

— Мы не можем всё время трахаться!

Он легко щелкнул меня по носу.

— Решила повторять за злобной призрачной девочкой? Но мне не нравится, как это слово звучит про нас. Заниматься любовью — потому что из нас двоих я точно тебя люблю. И что значит не сможем? Ты меня обижаешь. Нет, нам нужно будет делать перерывы на всякие бытовые мелочи вроде еды, сна и обустройства нового дома. Но в целом...

Я прикусила губу. Он так легко, походя это сказал… Я же, увы, не могла ему признаться. Всё происходило слишком уж быстро для меня. Но ведь на признание принято отвечать признанием, так? 

— Эй, не отвлекайся, — Кио легко очертил моё лицо кончиками пальцев. — Я не жду от тебя ответных слов: того факта, что ты позвала меня с собой, мне пока что с головой хватает. Просто решил прояснить этот момент… исключительно для того, чтобы не возникало всяких неточностей в формулировках. 

— Правильно! Все беды этого мира — от неточности в формулировках, — я пригубила тростниковое вино, стараясь скрыть растерянность, и поспешила сменить тему. — К слову об этом. Долго ты меня томить собираешься? Я всё жду, когда ты поделишься со мной своими эпическими рабочими буднями. С налётом героизма, вестимо. Что получилось узнать, кто и зачем организовал весь этот заговор, что с Лайлин-Марни. Я Жажду подробностей! Если это, конечно, не страшная государственная тайна. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И страшная, и государственная, и тайна — всё в одном флаконе, — подмигнул мне дракон. — Но это не значит, что тебе нельзя знать. С чего хочешь начать?

Я призадумалась. 

— Пожалуй, с начала. 

— С начала, — Кио довольно прищурился. — Знаешь, довольно сложно сказать, где и у каких событий начало и конец. Особенно если речь идёт о политических многоходовках. Корни некоторых конфликтов уходят на сотни и тысячи лет спустя… Итак, когда это всё началось? Когда трое драконов принесли обеты верности своему учителю и друг другу? Когда красивая человеческая принцесса, так и не ставшая королевой, взяла из рук ведьмы отравленное яблоко, алое, как кровь? Когда несколько заговорщиков принесли свои тайные клятвы над Императорскими регалиями, подтвердив тем самым серьёзность намерений? Когда Ледяной Дракон рухнул в воду над Впадиной Древних?.. Слишком много возможных начал. Потому начну я с того, что известно тебе, и от этого буду двигаться. 

— Хорошо, — я устроилась удобнее, предвкушая действительно потрясающую историю. — Итак, ты хочешь начать с Марни и Лайлин?

— Именно. На деле несчастные девочки — просто пешки, но истории их оказались частью одной большой и сложной картины. Итак, начнём с того, что Марни была убита. Мы нашли её убийцу. Кстати, забавный факт: тот праздник, на который мы с тобой ходили, был в честь его старшего брата. 

Ох.

— А отец его, получается?..

— Да, Глава довольно сильной ветви. Его ты тоже могла мельком видеть… Какое в итоге обвинение им предъявят, вопрос пока открытый: всё же, убийца действительно очень юн, и трагедия произошла больше из-за его неосторожности. Почти уверен, что наказание для старшего дракона будет серьёзнее. Впрочем, это не моего ума дело. По этому поводу состоится Императорский суд, и по всем признакам процесс будет громким и крайне политическим. Игрок, заваривший всю эту кашу, красиво и технично слил историю Марни в массы. Уже сейчас представители старой аристократии пытаются лоббировать запрет на совместное обучение оборотней (драконов в частности) и людей. Тем самым бросая вызов Императору, который правило совместного обучения ввёл.

Я нахмурилась, вспомнив школы “отдельно для сидов”, с которых в старой доброй Тавельни началась дискриминация моего народа. 

— Если спросишь меня, правильно сделал, что ввёл. Да, ситуация неприятная. Но даже в чисто человеческой школе порой случаются трагедии. Это не значит, что из-за одного случая следует зарубить на корню всю идею!

— Согласен, — усмехнулся Кио. — Но толпа жаждет решений, желательно быстрых, громких и показательных; в столице неспокойно. Многие представители антидраконьего движения, чьи имена удалось вытащить у Лайлин, арестованы.  Остальные активизировались. В совете разброд и шатание... Эта игра идёт к завершению, и завтра всё решится. Но давай теперь по порядку. Для начала стоит упомянуть, что Лайлин — поразительно сильный медиум. А Марни — не менее могущественный дух. Если я верно понимаю, то после смерти отца она стала мстительным призраком первой категории. То бишь, сильнейшим и опаснейшим. 

Я с грустью подумала об одиноком маге, который умер, чтобы спасти дочь от незавидной судьбы и провести за собой на перерождение. Достойный или безумный поступок?  Даже не знаю. Но, возможно, именно так и выглядит самоотверженная родительская любовь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Марни явилась к Лайлин в момент, когда та была наиболее уязвима и пребывала на грани безумия и истощения. Марни предложила полностью разделить тело на двоих. Медиум, совершивший такое колдовство, живёт после всего десять лет — в этом смысле старая магия весьма жестока. Но щедра: силы решившегося возрастают во много раз, он обретает возможность фактически находиться в двух местах одновременно (и медиум, и призрак могут свободно путешествовать вне тела и влиять на внешний мир). При этом, отследить подобное почти невозможно.