Собрание сочинений (Том 4) - Вера Панова

О л е с о в (запел). То было раннею весной, трава едва всходила, текли ручьи, не парил зной...

Идет Г о р е н к о.

Г о р е н к о (остановился). Виноват. Я не ошибаюсь?

С и д о р к и н. Чего вам, гражданин?

О л е с о в. И зелень рощ сквозила! Труба пастушья поутру...

Г о р е н к о. Костя! Я не обознался?

О л е с о в. Обознались.

Г о р е н к о. Да не может быть. Обманулся сходством. Очень большое сходство. У меня был товарищ военных лет, Олесов Костя.

О л е с о в. Нет здесь никакого Олесова Кости.

Г о р е н к о. Конечно, двадцать лет прошло... А моя фамилия Горенко, Владимир Горенко, ничего вам не говорит?

О л е с о в. Ничего не говорит.

Г о р е н к о. Я извиняюсь. Бывают ошибки.

С и д о р к и н. Бывают...

Горенко уходит.

О л е с о в. Вот скажи ты мне: допустим, человек кругом всем должен.

С и д о р к и н. Ну.

О л е с о в. Не в денежном смысле. Я в высшем говорю смысле.

С и д о р к и н. Ну.

О л е с о в. И никакой надежды расплатиться... В этом случае, скажи мне, - смерть должника есть ли достаточная расплата?

С и д о р к и н. Смерть?

О л е с о в. Самосмерть, скажем так. В смысле - признаю свою вину и казню себя сам. Достаточно? Квит?

С и д о р к и н. Костя, ты мне веришь? Вот слово друга, Костя, - я б этого не сделал ни за что и никогда!

С гитарой и негромкой песней проходит г р у п п а м о л о д е ж и.

О л е с о в. Что, ребята, выпили?

П р о х о д я щ и е. Сам ты, дядя, выпил.

О л е с о в. Зря приучаетесь. Приучитесь - пропадете. Ничего от нее не бывает, кроме несчастья.

П р о х о д я щ и е.

- Это мне нравится.

- Ты смотри, он дает указания.

- Даже трогательно.

- О тебе вон, дядя, плакаты понавешаны.

- Тебя не проводить куда надо?

С и д о р к и н. По-вашему, если кто совершил в своей жизни ошибку, то уже и указать не имеет права?

П р о х о д я щ и е. Может, и имеет, по Конституции, да кто слушать будет? (Прошли.)

С и д о р к и н. Щенки. Вот именно, у кого личный опыт, тот и других может учить. А если нет опыта, почем же ты знаешь, что хорошо, что плохо? Слушай, а если домой тебе. К Галине.

О л е с о в. У Галины занавески новые. Нельзя к Галине.

С и д о р к и н. Причем занавески? Муж вернулся домой. Муж! Отец! Вот именно святые слова. Вы ж не разведены.

О л е с о в. Галина счастья хочет. Ваня, больно мне за них. С ними больно и за них больно.

С и д о р к и н. Ясно, больно. Как же не больно. Я тебя провожу. Я сам ей скажу. Не на улице же тебе ночевать. Опять патруль заметет...

Входит Р о ж к о в.

Р о ж к о в. Вот он, фу ты! Нашел-таки. Так я и знал. Так и чувствовал, что сидишь ты где-то между небом и землей. Забегаю в общежитие - выписался, говорят, еще до обеда, и вот уже другой на его койке. Забежал к твоим - дочка твоя говорит - к поезду ходила тебя провожать, поезд ушел, а ты не пришел, - само собой, говорю, иначе и быть не могло, не мог он уехать, получив расчет, хотел, всей душой хотел, но не мог... А сейчас встречаю Пономарева, - как же, говорит, сидел, говорит, в ресторане до закрытия, пока лампочки не потушили...

О л е с о в. Отвяжись, Рожков, от меня...

Р о ж к о в. Неужели всё в ресторане оставил? Неужели всё?

О л е с о в. ...ради бога.

Р о ж к о в (Сидоркину). Всё небось до копейки, всё до копейки?

С и д о р к и н. А тебе что? Ты ему дашь ту копейку?

Р о ж к о в. Как же он теперь уедет? Как он уедет?

С и д о р к и н. Уедет, если ему понадобится.

Р о ж к о в. Неладно сделали. Умные люди у руководства, а не додумали. Надо было деньги семье отдать. Или присмотреть: когда шел за расчетом - под ручку хап и уж не выпускать до той минуты, когда поезд тронется. Неладно сделали! Константин, а у Галины-то новости?

О л е с о в. Иди, я же прошу!

Р о ж к о в. Ты разве знаешь? (Сидоркину.) Ну, баба! Я поразился. Ведь уж не первой молодости, и нельзя сказать, чтоб так уж наружностью, надеть-то нечего! И можете себе представить, кто у нее? Брюнет из "Гастронома", ну как его!

С и д о р к и н. Да ну!

Р о ж к о в. Я поразился! Если б какая-нибудь образина пожилых лет, а то красавец этот, с усиками, из колбасного отдела, да ну как его, да вы знаете! Если б я не видал его там собственными глазами...

О л е с о в. Да ты человек или кто!

Р о ж к о в. Чудак, опять обижаешься! Почем я знал, что ты уже знаешь? (Сидоркину.) А если б он не знал, разве я не обязан ему сказать? Неужели более морально - скрыть такую вещь?

С и д о р к и н. Знаешь что. Иди ты, действительно. Морально, возможно, обязан, но человеку неприятно. Ты лучше иди.

Р о ж к о в. Да, я пошел. Надо сообщить его семье.

С и д о р к и н. Что сообщить?

Р о ж к о в. Вообще всё.

С и д о р к и н. Зачем?

Р о ж к о в. Ну как же? Как же? Странно: как можно скрывать? Пропил всё до копейки, переночевать негде, уехать не на что, - как же не сообщить семье? (Уходит.)

О л е с о в (встает). Пошли! (Поднял чемодан и уронил.) Скорей пошли!

С и д о р к и н. А куда?

О л е с о в. Он приведет Асю. Может, и Галину. А может, и...

С и д о р к и н. Из "Гастронома" который? Не придет, ему чего тут...

О л е с о в. Да нет. Толю. Сына.

Идут по поселку. Олесов ослабел, еле передвигает ноги. Сидоркин несет чемодан.

Из своей квартиры выходит К а л е р и я. Кряхтя и охая, запирает снаружи дверь.

К а л е р и я. Вы уезжаете, товарищ Сидоркин, или вы кого-нибудь ограбили?

С и д о р к и н. Нет, Калерия Ивановна, просто так, гуляем с товарищем.

К а л е р и я. Вы любите гулять с чемоданом или вы не можете расстаться с пустыми бутылками? Товарищ тоже известная личность, оказывается. Что давно вас не видно, когда опять к нам собираетесь лечь полечиться?

С и д о р к и н. А вы чего, Калерия Ивановна, стонете, зубы болят?

К а л е р и я. "Зубы". Зубами я вас обои* перекушу и съем. Радикулит проклятый. Старость не радость.

С и д о р к и н. Куда ж вы на ночь глядя, вам бы горячий утюг на поясницу.

К а л е р и я. А у нас, как у вас, - что день, что ночь. Срочная операция, заворот кишок.

С и д о р к и н. Какие ужасные бывают болезни!

К а л е р и я. Да уж.

С и д о р к и н. Калерия Ивановна, а что такое цирроз печени?

К а л е р и я. Тоже хорошая вещь. Ну пока.

С и д о р к и н. Калерия Ивановна, один момент! Вы, наверно, до утра уходите?

К а л е р и я. А что?

С и д о р к и н. И ваша квартира пуста? Пустехонька?

К а л е р и я. Сидоркин, вы меня пугаете.

С и д о р к и н. Один момент! Вы знаете, что с ним произошло?

К а л е р и я. Догадываюсь.

С и д о р к и н. Его уволили окончательно и бесповоротно, и он завербовался в Салехард.

К а л е р и я. Господи, только его и ждут в Салехарде.

С и д о р к и н. Но в данный момент он не может, Калерия Ивановна, ехать в Салехард, потому что он не при деньгах.

К а л е р и я. Ясно.

С и д о р к и н. И он не может, Калерия Ивановна, переночевать нигде, вы отдаете отчет - нигде нет крыши для его бедной головы, куда б ей притулиться! Кроме разве заметут дружинники, а как раз это очень сейчас нежелательно в смысле психики. Вы меня поняли? Речь шла уже о самосмерти, вы меня поняли?

К а л е р и я. Поняла все. А вы отдаете себе отчет, что он наделает в моем жилье, если его впустить? Во всех смыслах.

С и д о р к и н. Калерия Ивановна, иголка у вас не пропадет, я вам ручаюсь. Только, конечно, если что-нибудь есть спирто-водочное, заприте в шкаф. Калерия Ивановна, на одну ночь!

К а л е р и я. Ну вас к черту, слушайте. У меня не ночлежка для пьяниц. (Удаляется, держась за поясницу.)

Показался п а т р у л ь - два мерно шагающих молодых человека в нарукавных повязках.

(Вернулась.) Ничего, говорите, не тронет?

С и д о р к и н. Только водочку заприте.

К а л е р и я. Водки у меня нет. У меня есть очень хорошая вязаная кофта. (Отпирает дверь, ожесточенно гремя ключами.) Вечная дура, вечная! Пусть идет.

С и д о р к и н. Иди, Костя. Переночуешь у Калерии Ивановны. Скажи спасибо, К о с т я.

К а л е р и я. Отберите у него спички. (Заходит в дом, чтобы зажечь электричество.)

С и д о р к и н (обыскивает карманы Олесова). Дай, Костя, спички. А дальше обмозгуем, как и что. Утро вечера мудреней. Чемодан держи... Гора с плеч. Нельзя человеку, Калерия Ивановна, без крыши над головой.

К а л е р и я (запирает дверь). А вы что, под окном будете околачиваться? У вас-то пока еще есть крыша над головой?

С и д о р к и н (почтительно). Спокойной ночи, Калерия Ивановна.

Г о л о с А с и (зовет). Папа! Папа!

К а л е р и я. Спокойной ночи.

Расходятся.

Г о л о с А с и. Папа!

Шагают д р у ж и н н и к и.

Здесь снова проходит молодежь с гитарой и песней. Гитара звучит мягко. Поют вполголоса о своем, молодом, занимающем их в эту теплую июньскую ночь.

5

На следующий день.

К а л е р и я вернулась из больницы и входит в свою квартиру. Огляделась, потушила электричество. Удостоверилась, что вязаная кофта на месте.