Диктатор - CMD

— Антиаппарационный барьер все еще действует, — отрицательно качнул головой Энтони. — А за пределы… Не донесем мы его.

— Мерзкое, мерзкое проклятье… — шептал чуть в стороне Эрни. Он лучше всех нас понимал, что если не произойдет чуда: например, прямо сейчас прямо здесь не окажется отличного целителя, знающего как снимать это проклятье и как лечить после, Хопкинс однозначно не жилец.

— Винс! А ты что застыл? И молчишь? Ты можешь чем помочь? — затеребил меня Джастин.

Все затихли и в который раз с напряженным ожиданием посмотрели на меня. Но я не собирался отвечать на эту мольбу даже жестом, тем более что-то подробно разъяснять. Мне было банально не до этого. Я с невероятной скоростью перебирал в памяти весь арсенал доступных мне заклинаний, примеривая их к ситуации. "Вдруг возможно какое-нибудь нестандартное применение? Пусть я не могу лечить, но у меня тут еще четверо, кто может!"

Вот только весь мой неожиданно богатый арсенал чар, заклинаний, порч, сглазов и проклятий был бесполезен: ничего, что можно было бы применить здесь и сейчас для спасения, а не для исполнения последнего желания Уэйна. Совсем ничего! Есть несколько способов обездвижить. Еще больше способов — ранить или искалечить. И убить не проблема… Но ни единого варианта, как излечить!

"Нужна чья-то квалифицированная помощь!"

Вот только последний потенциальный источник такой помощи только что разорвало на куски.

Надежды на чужих — нет. Всё — и придумывать, и выполнять — придется собственноручно.

Конечно, можно поступить, как сказал Смит. Прямо сейчас все бросить, поднять Уэйна и бежать. Разметав защитные арьергардные баррикады, выбраться из сокрытого. Отойти подальше от антиаппарационного барьера. Использовать портключ. Перенестись в Англию. И там у охраны комнаты прибытия попросить помощи. Хороший план, но… Энтони прав. В нынешнем состоянии к Уэйну даже прикоснуться страшно, того и гляди умрет, а уж двигать…

"Значит, нужно как-то стабилизировать его состояние! Причем здесь и сейчас, своими силами. Иначе он просто не выдержит переноса порталом… Магия крови! Только она может помочь!" — загорелся я надеждой. И первое, что пришло на ум, — моя любимая и многофункциональная плеть крови. "Она из жертвы пьет кровь и жизнь. Что это значит? Это значит, что она создает канал для передачи: с одного конца магический поглотитель и передатчик, с другого — приемник. А раз есть линия связи, то, теоретически, можно поменять направление движения. Пусть я предам ему не магию и жизнь, а всего лишь кровь, но это все равно поможет. Магия основывается на силе, знании и воле. Значит, мне нужно только правильно пожелать…"

Сосредоточившись, я вытянул тоненькую ниточку плети крови и осторожно поднес ее кончик к запястью Уэйна. Примерился, чтобы поточнее попасть сразу в вену. Проткнул кожу. Напрягся, ожидая ощутить слабость… но вместо оттока сил почувствовал накатывающее пьяное тепло, а Уэйн от боли завыл совсем уж дико.

— Дерьмо! — я в ужасе отдернул руку. — Еще обезболивающего!

— Это — последнее, — протянул мне пузырек Макмиллан. — Да если бы и было еще, больше нельзя. — И на мой вопросительный взгляд, отвернувшись в сторону и тихо, чтобы не услышал Уэйн, пояснил: — Что б мы ни делали, всё бесполезно. Я понял, что это за порча. Я… Мне… рассказывали дома о таких. Такого типа проклятья — они как живые. Питаются жизнью жертвы. Пока есть жизнь, живо оно. Сколько есть — столько и выпьет, убив и себя, и носителя…

Слова Эрни звучали как приговор. Но…

— Всего, сколько есть у него, или всего, сколько есть у жертвы? — зацепился я за потенциальную дыру в защите этого мерзкого магического конструкта.

Эрни на мгновение задумался.

— Ты хочешь снять его переводом? — тут же поняв, о чем именно я спрашиваю, ответил он вопросом на вопрос. — Да. Это возможно. Уэйн — самый слабый. Теоретически, если перекинуть проклятье на кого-то из нас, выживут оба. Но это сработает, только если ты знаешь, как именно сделать такой перенос. Я вот не знаю, так что… — он печально качнул головой.

— Может, империо? — предложил Захария. — Пусть оно и запретно, но ради спасения жизни…

— Бесполезно! — отрезал Энтони. — Мы же проходили на четвёртом курсе: империо всего лишь подавляет волю, а не наделяет какими-то сверхспособностями! Я думаю, если бы его можно было как-то разделить…

— Как? Как ты эту дрянь поделишь? — огрызнулся Смит. — Предлагай давай, раз такой умный!

В спор неожиданно вмешался Уэйн. Похоже, доза обезболивающего была настолько мощной, что он смог не только приподнять голову, но и вполне отчетливо проговорить:

— Убейте! Убейте меня! И бегите, пока авроры не пришли! Только передайте маме… — что именно передать, мы так и не услышали. Краткий период ремиссии закончился, на него опять накатила боль.

— Молчи ты! А вы — думайте! — зарычал Эрни. — Как?! Как что-то магическое можно разделить хотя бы между двумя?! Энтони?! Ты самый умный! Придумай!

"А действительно, как?" — лихорадочно искал я ответ. А какой-то голосок у меня глубоко внутри омерзительно рационально заметил, что если парень все равно не жилец, то добивать его нужно испивающим взрывом. Так его смерть принесет хоть какую-то пользу. Пусть и только мне. А еще лучше — продолжить каркаровский ритуал.

— Магическое побратимство! — выкрикнул Джастин.

— Не сработает, — отмахнулся Энтони.— Я тоже сперва о нем подумал.

— Почему? — настаивал Джасти. — Я читал, что…

— Если бы оно было до — то может быть, — совершенно по-плебейски объяснил Гольдштейн. — А так — не поможет. Там другая механика. Отомстить должен будешь, это да. А разделить уже существующее проклятье — очень вряд ли.

"На самом деле, это не совсем так, — лезли в голову непрошеные мысли. — Даже в маггловских традициях есть разные варианты, а уж в мире магии… Есть дружба — когда клятва побратимства обязует взаимно не причинять вреда. Есть очень крепкая дружба, когда клятва требует оказывать помощь. Более полный вариант — еще и мстить. Есть побратимство на крови, когда слишком много вместе было пролито крови. Это все личное. А есть и родовое, когда становишься братом со всеми последствиями: от дележа наследства до главенства в роду — это вроде породнения, как при женитьбе, но без потомков. Есть побратимство семьями и родами. Есть наследование побратимства, когда побратим считается детям побратима