Анатомия Комплексов (Ч. 2) - Райдо Витич

— Ты куда? Э, мужик!

Мужчина его не слушал, как хозяин, прошел по коридору, открывая двери и неспешно оглядывая каждое помещение. Саша понимал, что должен выкинуть его, но не знал как, да и эта отвязная наглость просто обескураживала, поэтому он шел за мужчиной, как сомнамбула, и все пытался понять — кто он такой? И что делать?

Лоан открыл комнату жены и, глубоко вдохнув воздух, чуть прикрыл веки: Алена…Еле уловимый запах ее энергии кружил голову, но самой хозяйки не было. По лицу пробежала судорога, и пальцы непроизвольно сжались в кулаки от разочарования. Он оглядел комнату и недовольно нахмурился: здесь живет его женщина, мать его детей? В этом убогом месте? Не удивительно, что она выглядит нездоровой. Спертый воздух, тесная комнатушка, под стать каюте для рабов, и никаких удобств. Рэй еле поборол желание сейчас же наказать виновных: и Агноликов, не обеспечивших его жене достойное существование, и троуви, поручившего столь важное задание подобным посредственностям.

— Слушай, мужик, ты меня серьезно нервируешь — не выдержал Саша. Лоан повернулся к нему и удостоил взглядом и словом:

— Предложи мне чай.

— С тортом? — кивнул Ворковский, умиляясь подобной наглости.

— С солеными огурцами.

— И аджикой?

— И кофе.

— Тебе все это в одну чашку или по отдельности?

Лоан задумался, а Саша хмыкнул:

— Я смотрю, у тебя большие проблемы… Тебе что надо, а?

Рэй посмотрел на него, как чистоплотная хозяйка на слой пыли, и пошел на кухню. Саша не смог помешать в силу явно разных весовых категорий и оттого занервничал, пообещал в широкую спину:

— Я милицию вызову.

Лоан словно не услышал, прошел, сел, с брезгливой миной втиснув себя за стол, и спросил:

— Как на счет чая?

— Ты дурак, что ли? — неподдельно изумился Александр.

— Фривольным лексиконом ты меня не удивил — это у вас наследственное. И все же хотел бы заметить, с незнакомым человеком так себя не ведут — можно получить массу проблем, а иногда и увечий. Я пришел с миром и самыми лучшими намерениями, поэтому не вижу повода к подобной инвективности с твоей стороны. Налей мне чай и сядь — поговорим.

Все это было сказано совершенно спокойным, даже равнодушным тоном. Слова текли медленно и лениво, как мед, но Саше чудился нехороший подтекст. Взгляд мужчины не вязался с тоном — цепкий, властный, пронизывающий и насмешливый одновременно. Как ему это удается, Ворковский не знал и не столько встревожился, сколько заинтересовался — ни разу ему еще подобные экземпляры не попадались. Мужчина рождал в нем самые противоречивые чувства.

— Ладно, получишь ты чай, — в некотором смятении кивнул он и, нажав кнопку чайника, прошел к столу, сел напротив. — Ты кто?

Лоан склонил голову набок, рассматривая его, как тлю на листике:

— А ты как думаешь?

— Я? Думаю, что ты тот псих, которого целый день ищут. По всем каналам передают: сбежал из больницы светловолосый гигант с кортиком на груди и взглядом гюрзы. Ходит по квартирам и просит чай с солеными огурцами. В случае отказа становится буйным.

— Не хами, — покачал пальчиком мужчина. — Я твой родственник.

— Брат! — в притворной радости раскрыл объятья Александр.

— Зять.

— А-а, — и застыл. В голове вихрем пронеслось сказанное Аленой. Что-то не складывалось.

Мужчина тем временем взял банку с огурцами и попытался открыть: покрутил, перевернул, постукал по дну пальчиками, снова перевернул и без видимых усилий разжал железную, закручивающуюся крышку, как фальгу на пакете сметаны. Саша потер шею, в некотором замешательстве проследив за его манипуляциями: силен мужик. Однако…

Рэй вытащил огурец, понюхал, покрутил, осторожно откусил, пожевал, с трудом проглотил и, скривившись, кинул обратно в рассол. Закрыл банку, отодвинул и заявил:

— С собой возьму.

— Да, пожалуйста, пожалуйста, — с радушным видом кивнул Ворковский. — Завернуть? Не стесняйся, если еще что надо, заходи. У меня вон еще борщ вчерашний есть — и обессилено припал кулаком к щеке, уже не удивляясь и не пытаясь понять происходящее, а находясь в легком недоумении от шоу, устроенного этим чудом в стразах, феномену по наглости, напору и самоуверенности. Во истину — не звали гостя, лучше дверь не открывай!

Гигант открыл холодильник и рылся в нем, как в своем белье. Тарелка с засохшим сыром спланировала в форточку, точно попав в отверстие. Причем, мужчина кинул ее не глядя. Следом просвистели кастрюлька с супом и открытая банка шпрот. Это — ладно, но с сырокопченой колбасой он погорячился. Рука Ворковского затосковала по увесистому предмету, и он встал, якобы за чайником, а сам шарил глазами, выискивая подходящий предмет. Ни кипяток, ни нож, категорически не подходили — конфликтовать с законом из-за ненормального желания не было, а выпроваживать гиганта нужно было срочно. В его руках уже находился любимый Аленкин торт и яблоки. Глаза Александра выбрали деревянный молоток для отбивных, висящий на стене.

— Не утруждайся, — предупредил его ленивый голос, когда рука потянулась вверх. Саша замер на секунду, но не послушал — взял молоток, развернулся, со значением посмотрел в глаза гостю и сказал:

— Вобщем, так, мужик. Повеселил ты меня всласть. И за уборку в холодильнике — спасибо. Только пора и честь знать. Давай, «зятек», на выход по-хорошему, — и выжидательно похлопал деревяшкой себе по ладони.

Тот просто улыбнулся. Сашу передернуло — улыбка у мужчины была, не приведи Господи! Хорошего ожидать не приходилось, и пришлось идти в атаку.

Неудачно. Саша оказался на полу и сам не понял: как? Молоток на месте, ни видимых, ни ощущаемых увечий нет, словно он не упал, поскользнувшись, а был бережно посажен на пол. Ворковский вопросительно посмотрел вверх и предпринял вторую попытку выдворить великана. Увы, с тем же успехом.

— Не устал? — фыркнул гость.

Саша понял, что бороться с ним столь же бесперспективно, как идти против тайфуна, поэтому отложил молоток, встал и, обиженно нахохлившись, сел за стол.

— Рад, что в тебе здравого смысла больше, чем в сестре, — отметил Рэй и, поставив торт и яблоки на стол, сел.

— Причем тут моя сестра? — упоминание Алены Саше не понравилось. Он занервничал еще больше и, взяв сигарету, прикурил. — Ты кто такой? И что тебе надо?

Секунда, и в пальцах Ворковского гулял воздух. Сигарета вместе с пачкой улетела вслед за колбасой.

— Ты чокнутый, — то ли констатировал факт, то ли спросил Саша.

— Я бы сказал это о тебе. Вегето-сосудистая система в плачевном состоянии, кардиопаталогия, еще и курить? Впрочем, дело твое…

— Но не твое …

— А вот тут ты не прав. Ни себя, ни тем более свою жену я травить не дам. Достаточно того, что ты травишь ее продуктами питания. Смерть и болезнь — личное дело каждого индивида, и если ты решил организовать своим легким досрочный крематорий, пожалуйста, но в одиночестве. Окружающих в это вмешивать не стоит.

— Все сказал? — зло прищурился Ворковский — степень его кипения значительно повысилась. — Значит, ты член общества "За здоровый образ жизни"? Рейды по квартирам проводишь и читаешь лекции?

Лоан посмотрел на него, как на неразумного ребенка, и, вытащив из своих великолепных ножен не менее великолепный клинок, стал очищать яблоко и будничным тоном отдавать распоряжения:

— С сегодняшнего дня обеды вам будут привозить. Не смей кормить Алену чем-то другим. Это вредно для ее организма. Дня через два я ее заберу. И курить при ней не смей. Узнаю — кремирую раньше, — и аккуратно срезав кусок яблока, сунул в рот, прожевал, кивнул: допустимо.

Саша потер лоб: о чем речь? О ком? Об Алене? Его сестре? Этот придурок намекает, что он ее муж? Артефакт!

— Ты о ком, мужик? Мне очень жаль ту бедную женщину, что является твоей женой, но меньше всего меня волнуют ваши с ней отношения.

— Это мне импонирует: мудро не вмешиваться в отношения супругов, — кивнул Лоан, сосредоточившись на яблоке. Плод ему нравился, вкусный, сочный.

— Замечательно! Тогда что тебе надо здесь? Ты хоть понимаешь, что попал не по адресу?

— Отнюдь. Я хотел поговорить с тобой и выяснить, отчего моя жена не выглядит отдохнувшей, а наоборот, усталой и что хуже — нездоровой. Ее здоровье и так было серьезно подорвано, и я посчитал, что встреча с родными пойдет на пользу ее психофизическому состоянию в большей мере, чем пристальное внимание лучших специалистов, но вижу, что ошибся. Это, конечно, моя оплошность — я не учел несколько аспектов, но в остальном — спрос с тех, кто должен был обеспечить моей жене охрану и достойную жизнь. Виновные в халатности с моей стороны понесут наказание сегодня же, а вот как быть с тобой — я еще не решил. Все зависит от ответа на несколько моих вопросов. Первый — отчего ты не обеспечил Алену необходимой одеждой? Она теплолюбива и плохо переносит низкие температуры. Наверняка ты в курсе этой особенности ее организма, так почему ты не купил ей меховое изделие? Соболья шуба подошла бы идеально, она легкая и теплая.