Северянин - Константин Муравьёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
руку?
И тут девушку прорвало. Я даже не ожидал такого выплеска эмоций.
Она внезапно остановилась и заговорила.
- Да это же браслет супружеских уз, - прошипела-прошептала она.
Однако создалось такое впечатление, что ее возмущенный шепот набатом разносится по окрестностям.
- Бы же говорили, - продолжила Эрея, - что он ничего не знает и ни о чем не догадывается. Тогда что это?
И она снова потрясла перед ним своей рукой.
- Для него это просто браслет защиты, - несколько настороженно ответил ей Лениавес, явно стараясь как-то ее успокоить и снизить накал ее эмоций, но одновременно и что-то в окружающей обстановке не давало ему покоя.
При этом корнол стал с опаской оглядываться по сторонам.
Я сразу почувствовал изменение в его поведении. Да и Рыкун как-то беспокойно завозился за моей спиной.
И правильно делал, я тоже заметил какой-то отзвук опасности, проявившийся после этого эмоционального выплеска девушки, и шёл он откуда-то слева от нас. Хотя, по крайней мере, на протяжении ближайших нескольких метров как я мог судить, не было ни одного ответвления уходящего в ту сторону, даже скрытого или замаскированного.
Об этом однозначно говорила модель построенная Искателем.
Поэтому я стал с еще большим вниманием контролировать близлежащую территорию.
Казалось, что этот поток эмоций девушки и привлекает к нам опасность. Нас с корнолом пока эти неизвестные не замечали или что более вероятно, просто не обращали на нас внимание.
Мне нужно было время, чтобы выделить эту странную опасность из окружающего нас фона. Но из-за того что направлена она была не лично на меня, я видимо плохо это мог сделать.
«Бот и один из минусов моей интуиции», - понял я, - «если что-то не касается лично меня, то она работает гораздо хуже».
Однако нужно было что-то решать или делать.
При этом Эрея не могла успокоиться, а все больше распаляясь, выплескивала на Лениавеса накопившиеся в ней страхи, пережитые за это время. И как мне кажется.
связано это было не только с тем, что я надел ей этот треклятый браслет, но и с тяжелыми событиями, произошедшими с нею за последние несколько дней. А браслет лишь был тем катализатором, что запустил реакцию.
Но что сделано, то сделано.
И теперь нужно понять, как не дать этому моему подарку не стать последним в ее жизни. Ну и нашей с Лениавесом за компанию.
- Этого уже не скрыть, - все лилась и лилась из нее река возмущения и обиды, - раньше это был лишь гипотетический брак, а теперь он взял и надел на меня браслет супруги. И любой мало-мальски подготовленный маг сможет распознать его наличие. Теперь это, - и она вновь потрясла рукой, - сможет увидеть каждый. Да и как он посмел, даже не узнав моего мнения, не испросив разрешения? Не поинтересовавшись, нужно ли мне это, хочу ли я этого? Он. Он. Он такой же, как и все.
И Эрея расплакалась. Разревелась как маленькая беспомощная девочка, сцепив и опустив сжатые в кулачки руки и склонив голову.
Лениавес растерянно смотрел на плачущую девушку, а ко мне, наконец, пришло понимание происходящего.
•?Бот оно», - догадался я, - «вот она причина. Брак. Но даже не это. Ее возмутило то, что это посмели сделать без ее ведома. Никому не интересно мнение маленькой девочки. Бот почему, я такой же, как и все прочие. Видимо уже пытаются использовать ее как одну из фигур в политических и прочих играх. Ну а что вы хотели, твое происхождение к этому обязывает».
И я с сожалением и сочувствием посмотрел на эту молодую и красивую девушку, которую еще в детстве сделали разменной монетой ради высокой политики и прочих благ, о которых подумали ее родители.
Но которые почему-то забыли, что она все-таки живой человек, простите эльфар, и у нее может быть свое собственное мнение. И к их великому удивлению, возможно даже не всегда совпадающее с целесообразностью и прочими постулатами, которыми пользуются все остальные.
«А ты не такая и принцесса, коль тебя все еще волнуют такие вопросы. А не политические выгоды», - с одобрением подумал я, «знаешь, мне почему-то нравиться, что ты все еще простая, нежная, милая, такая красивая и прекрасная, но обычная девушка, хоть и высокородная принцесса».
И, улыбнувшись своим мыслям, я как-то неосознанно развернулся, сделал два тихих шага, а затем нежно и ласково приобнял ее со спины.
Сначала она вся напряглась и даже постаралась отстраниться, сделать шаг от меня в направлении корнола.
А тот стоял и смотрел на это, удивленно раскрыв и так свои огромные глаза.
Но я все так же ласково, стараясь не слишком давить на нее, развернул Эрею к себе, и погладил по нежным шелковистым волосам.
- Не плач. Я с тобой, - произнес я, при этом продолжая гладить ее шелковистые волосы, - я с тобой. Все будет хорошо.
Казалось бы, это были простые и обычные слова. При этом сказанные на русском языке, который не могли тут знать и понять. Но они помогли.
Эрея сначала расслабила и опустила напряженно сжатые кулачки, упертые мне в грудь.
А ведь я даже и не заметил, что они там были.
Потом, тихонько всхлипывая, прижалась ко мне и положила свою голову на плечо.
И я почувствовал как ее влажная щека задела мою шею.
- Тихо, - еще раз прошептал я, продолжая гладить ее по голове, боясь даже шевельнуться, чтобы не спугнуть этого мгновения.
И через некоторое время Эрея постепенно стала успокаиваться.
****
А потом внезапно без какой-либо видимой причины и подготовки повернулся некий винтик в моем сознании и формат моего восприятия реальности мгновенно изменился.
И произошло следующее.
****
Я множеством фасеточных глаз, будто со стороны смотрел на притягательный и такой лакомый и теплый комок-источник эмоций. Он звал нас. От него исходили такие пленительные эманации.
Мы давно не чувствовали и не видели подобного. Они разбудили нас. И сейчас мы двигались к их источнику.
Такому яркому и живому. Такому сладостному и желанному. Нас гнал проснувшийся вместе с нами голод. Нас гнал страх. Мы боялись, что источник достанется кому-то еще. Мы знали, что он мог привлечь Старших. Мы чувствовали их, хоть и далекое, но присутствие. Однако они пока не видели источника.
Нам повезло больше. Источник находился всего в нескольких десятках метров от нас.
И поэтому мы неслись к нему.
Но вдруг источник стал таять. Его сила будто стараясь спрятаться от нас, пыталась скрыть его обладателя.
И поэтому мы с удвоенной силой в едином порыве рванулись к месту в пространстве, где последний раз нами чувствовалось присутствие столь сладостной и желанной еды. Голод давал силы. Голод толкал нас вперед.
Источник еще не исчез, но почти растворился в пространстве. Нужно было успеть. До него были буквально метры.
Бее он перед нами. Мы успели.
Радость обуяла нас. Тут было два источника. Просто второй был очень слаб и даже на фоне угасающего первого он был незаметен.
Но сейчас, когда рядом были мы. Оба источника начали гореть как яркое пламя. Пламя страха.
Еда. Бот она перед нами.
Мы кинулись к ней, стараясь обогнать друг друга и успеть урвать свою часть силы, свою часть жизни.
Жизни встреченных источников.
Но все внезапно изменилось.
Здесь три источника.
Самый яркий первый источник окутала сила. Источник окутала сила способная его защитить, но не способная причинить нам хоть какой-то вред. Стоит только подождать и защита спадет.
Мы будем ждать.
Второй источник окутался силой способной ранить, но не способной убить нас. А еще он стал гаснуть и перестал быть нам интересен.
Он нам не нужен, поняли мы.
Но самое главное, все мы увидели, как появился третий источник, которого еще мгновение назад тут не было. Которого тут не могло быть.
Старший.
Мгновенная радость сменилась страхом.
Мы не понимали, что произошло.
Бот она еда. Но между нами и ею встал третий источник. Источник смерти. Силы и смерти. Силы способной поглотить нас всех и смерти способной уничтожить нас полностью.
Мы взвыли. От голода. От страха. От злости.
Еда была так близка.
Но откуда здесь Старший?
Они еще не знали об источниках.
Они не могли успеть раньше нас.
Откуда тут такой сильный Старший?
Такие как он перестали существовать еще до великого сна.
Откуда он?
Это было последним видением.
****
Дальше была лишь смерть.
Мы погибали.
Старший уничтожал нас.
Он забирал наши способности и забирал наши жизни.
Нас становилось все меньше.
Вдруг он прекратил нас убивать, но не давал нам уйти.
И мы поняли, что он предлагает служить ему. Он обещает оставить нам жизни, но мы должны стать его вечными слугами.
Мы и раньше служили Старшим.
И мы сказали ему об этом. Они заботились о нас, а мы помогали им.
