Славься, Кей! (СИ) - Артур Прядильщик

— Но у тебя ОН белый! А ты мне черный суешь! Я тоже белый хотела!

— А не надо было цвет волос менять! Так что будешь носить черный! Эй, Кей, хорош глазеть — скажи свое веское слово!

— Да, Лим, тебе чертовски идет. Может, добавить ушки?

Этой ночью Кошмар пришел ко мне не один. Он привел с собой доктора Лимарию Квитон. И деловито стал пристраивать черный пушистый хвост к докторской попке.

— Ну, как? — Спросила Лимария у Кошмара.

И Кошмар ответила:

— Ты просто отпад-ня, СЕСТРУХА!

Я проснулся не то, чтобы в холодном поту или от собственного крика, но — не в настроении. В сильном-сильном ненастроении. Кое-кто в своей прошлой жизни пересмотрел всякой японо-анимешной дряни… Все-таки, Лена была права: советские мультфильмы для Лягушонка — самое лучшее, они добрые и поучительные. А всякую японскую и диснеевскую жвачку ребенку лучше даже не показывать! Они ведь не только на растущий детский организм влияют, их еще и родители вынуждены вполглаза смотреть! Психика, опять-таки, в этом возрасте неустойчивая… у обеих возрастных групп.

Следует ли списывать мою повышенную в данный момент агрессивность на побочное действие "Красного Шторма"? Вряд ли. Времени прошло уже порядочно, к тому же я воспользовался медицинской капсулой в квартире Агни (и сама Агни, кстати, тоже). Так что, скорее всего, сказывается напряжение начинающего Штирлица. Хотя, какой из меня Штирлиц? Вот поэтому (что не Штирлиц) и снятся всякие глупости.

Справа тихонько сопела Агни, слева — Нейла… или наоборот? В темноте было не разобрать, а включать над кроватью свет и будить девушек не хотелось… Вдруг они вспомнят, что ничего не было — вырубились сразу после своих лекций — и им в головы ударит глупая идея "а почему бы и не попробовать втроем"? А у меня после таких снов что-то никакого задора… да и организм поберечь надо — нам с ним от принцесс еще бегать и бегать.

Взгляд Драгона ан-Солано был бессмысленным. Тихонько напевало радио, между делом сообщая, что в районе плато Ирион-та-Дахиш в ближайшие полчаса угрожающих метеоявлений не ожидается. Рядом, на лежаке, с таким же бессмысленным взглядом лежала Квелли.

Несоланцы, наивные, думают, что соланцы любуются пустыней. Это не так. На что там любоваться? Белый низ, черно-синий верх. Нет, соланцы наслаждаются покоем и неподвижностью. Это медитативное состояние — и в нем нет места концентрации на чем-либо. Специалисты об этом, скорее всего, знают, но станешь же это объяснять каждому обывателю?

На мыслях концентрироваться не хотелось тем более. "Доброжелатели, чтоб их черви… всей колонией… да с песочком!" Информационный пакет получил Драгон с анонимного адреса три часа назад. Два самых главных человека ветви Драгона ан-Солано, споро погрузившись в два катера, сбросили все дела на заместителей и помощников (ничего, справятся!) и ринулась на "свое место" на плато Ирион-та-Дахиш.

Непосвященные, наивные, думают, что главный в их ветви он, Драгон. Это не так. С чего ему быть главным? Трудолюбивый, неглупый, серьезный, заботливый… и, в общем-то, все. Нет, главная в их ветви — Квелли ан-Солано. Хитрая, коварная, циничная… безжалостная.

Квелли глубоко вздохнула и сняла полумаску системы дыхания. Покопалась в кофре и достала белую сферу размером с голову человека. Подкинула вверх. Сфера зависла на высоте трех метров, вырастила на своей поверхности многочисленные иголки и стала медленно вращаться.

— Можно говорить. — Констатировала Квелли.

— Как думаешь… это правда? Доказательства-то убедительные. Все факты легко проверяются.

— Есть правда, есть истина, Дра. Кто-то считает, что Кейдан — это Кейлин Танилалу. И считает это правдой.

— Не сыпь песок, Квелли.

Женщина хмыкнула и спросила:

— Что бы ты сделал, получи такое сообщение и не посоветовавшись со мной? При условии, что Кей сидел бы в соседнем кабинете?

Вместо ответа мужчина достал ритуальный нож в ножнах и задумчиво стал крутить его в руках.

— Вот именно. — Кивнула Квелли. — Ты ведь и сам сейчас понимаешь всю глупость подобного решения.

— Что же мы должны делать?

— А почему мы должны что-то делать?

— О как! — Он воззрился на жену. — А почему мы НЕ должны что-то делать… по этому поводу?

— Лирика развелась. Говорила, что Кейдан был очень убедителен. Даже на колени перед ней вставал… Слез было — на оазис хватило бы. Большой.

— И что теперь? Вот так вот… утереться?

— Мужчины…

В одном слове смешалось и осуждение, и восхищение, и насмешка и… много чего еще.

— … вами так легко управлять.

— Вами — еще легче.

— Нами — еще легче. — Кротко согласилась Квелли. — Именно поэтому нашей ветвью мы руководим вместе. Утираться не надо. А надо помнить, сколько людей под нашим Духом Ветра.

— Два миллиона шестьсот семьдесят тысяч сто сорок три…

— Отлично. Я подняла свои связи в СНАДАК. В данный момент… — Квелли едва заметно улыбнулась. — Вся Служба ловит одного-единственного человека — Кейдана ан-Солано.

— Обвинения предъявлены? — Деловито уточнил Драгон. — Хотя бы внутри Службы.

— Проходит, как свидетель… какая-то темная история на тренировочной базе где-то в нижне-северо-западном секторе. Но если учесть то, какими силами его ловят…

— А если учесть инсайд о внезапной смене директора СНАДАК… — Прищурился Драгон.

— А если учесть, — Подхватила Квелли. — Что Розали ни-Ровено вдруг запросила разрешение на экспедицию по изучению дейтанусов… именно у нашей ветви…

— О! Не знал. — Встрепенулся муж. — А почему не знал?

— Я посчитала это несущественным, дорогой. И, как оказалось, совершенно зря.

— Разрешила?

— Ну, разумеется!

— Надо будет познакомить ее с Чайкой.

— Хм… Ты подумал о том же, о чем подумала я?

— Я подумал, что надо поинтересоваться у моей бабушки — не наследил ли в нашем роду кто-нибудь из ветви Зидая ан-Солано… он был таким спецом по принцессам… тоже.

— А я подумала, что ЭТИМ лучше интересоваться у моей матушки — все хорошее у ан-Солано передается по женской линии!

— Эй! А по мужской?

— Что хорошего может передаться по мужской линии? Вот ты долго еще эту острую железку в руках крутить собираешься, дорогой? Разве это дело, поднимать руку на родную кровиночку?

Глава 9

Боюсь изречь очередную банальность, но я снова нахожусь в темном и неприятном месте на четыре буквы. Из этих букв некоторые неисправимые оптимисты безуспешно пытаются сложить слово "счастье". И, наверно, будут и дальше пытаться это сделать.