Унция надежды - Джексон Софи

– Неужели мои слова еще что-то значат для тебя? – спросила она.

– Да!

– Почему?

Грейс говорила так мягко и спокойно, что Макс надолго замолчал. Может, он вообще ее не слышал?

И снова молния не несколько мгновений превратила ночь в день. Гром расколол небо. Ночник предательски мигнул. По крыше застучал дождь, становясь все неистовее. Макс молча смотрел на Грейс. Его глаза медленно обретали прежний шоколадно-коричневый цвет. Сердитые морщины на лице разглаживались, и оно становилось знакомым. Лицом прежнего Макса.

Грейс облегченно вздохнула.

– Раздевайся и ложись, – сказала она.

– Что? – не сразу понял Макс, а когда понял, недоверчиво сдвинул брови.

– Ты весь промок. За окном, как видишь, репетиция конца света. Стихию ты не переиграешь. Так что останешься здесь, пока вся эта жуть не закончится.

Грейс не стала дожидаться его ответа и повернулась к нему спиной. Макс стоял не шелохнувшись.

– Макс, не валяй дурака. Ложись.

– Я не должен здесь оставаться.

– Согласна. Но я не хочу, чтобы ты уходил.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Грейс услышала шорох снимаемой одежды, которую Макс пристроил на радиатор отопления. Бумажник и ключи он бросил на столик и наконец забрался в кровать.

– Спасибо, – прошептала Грейс.

Удивительно, но даже сейчас от его присутствия ей стало значительно легче.

– Только до тех пор, пока не утихнет гроза, – угрюмо произнес он.

– Хорошо, – согласилась Грейс, выключив ночник.

Перед рассветом она снова проснулась. В спальне было темно. Гроза ушла, но дождь продолжал стучать по крыше. Грейс со вздохом ткнулась носом в подушку. Во сне Макс пододвинулся к ней ближе, окружив собой и осторожно положив руку ей на бедро. Он всегда так делал, когда они засыпали вместе. На словах Макс решительно отрицал объятия и ласки. Интересно, он не понимал или не желал признавать, что буквально создан для того и другого?

Грейс улыбалась, ощущая, как спящий Макс дышит ей в затылок. Ночная словесная перепалка почти забылась. Ей было настолько приятно, что Макс лежит у нее за спиной, что Грейс подвинулась ближе. Она уже давно не ощущала себя в такой безопасности, как сейчас. Эх, Макс! Упрямый ты мальчишка! Говоришь одно, а чувствуешь совсем другое. Ты мне небезразличен, и я тебе тоже. Грейс отказывалась верить, что их притяжение друг к другу – всего лишь секс и больше ничего.

– Хватит елозить, – сонно пробурчал он, утыкаясь носом ей в ухо.

Грейс уже хотела спросить почему, но потом все поняла без слов. Его бедра уперлись ей в зад. Вот почему он так напряжен. А твое тело, Макс, умнее тебя. Оно не стесняется своих проявлений. Насколько проще была бы твоя жизнь, если бы ты слушал голос сердца.

– Извини.

– Не извиняйся, – ответил он, чувствуя, как Грейс снова придвигается к нему. – Не начинай того, чего не сможешь закончить.

До чего же точно его слова описывали их отношения! Их спор лишь подчеркивал, насколько они оба еще беззащитны перед окружающей жизнью. Грейс понимала, что между ними неизбежно произойдет серьезный разговор, которого она страшилась. Она не хотела терять Макса. Не могла.

Его рука скользила вверх-вниз по ее талии.

– Макс, – прошептала Грейс, накрывая его руку своей.

– Чего ты хочешь? – спросил он, кончиком языка касаясь ее кожи.

Грейс от него хотелось многого, но сейчас она отбросила все желания, кроме одного, и просто сказала:

– Тебя.

Его пальцы дразняще коснулись ее бедра, а вполне проснувшийся член уперся ей в ягодицы.

– Только меня?

Вопрос был с обширным подтекстом. Грейс резко повернула голову. Увидев усталые, но полные надежды глаза Макса, она подавила сердитый ответ, заставив обидные слова застыть внутри. Грейс очень устала скрывать от Макса свои чувства и желания. Оставалось лишь сохранять честность и надеяться, что когда-нибудь он все поймет и подарит ей ответные чувства.

– Я всегда хотела только тебя. А с Кейлебом у меня ничего не было. Он довез меня до дому. Из-за грозы вырубился свет. Кейлеб нашел щит, показал мне, что делать, когда выбивает автомат, потом уехал. Вот и все. Клянусь тебе.

Макс прикрыл глаза, будто ждал от нее этих слов и теперь наконец услышал. Его рука потянула резинку шортов, в которых Грейс спала. Грейс выгнула спину. Его пальцы ласкали ее влагалище и как бы невзначай задевали клитор. И снова Грейс уже не владела собой. С губ срывались бессмысленные слова. Она схватилась за руку Макса, чтобы почувствовать движение его мускулов.

– Да, – прошептала она. – Еще.

Два его пальца вошли в нее и коснулись самых возбудимых мест. Грейс выкрикнула его имя.

– Кто? – прямо в ухо прорычал Макс, прижимая ее бедром.

А его пальцы продолжали дарить ей утонченные наслаждения.

– Ты, Макс, – простонала она. – Не останавливайся.

– Бумажник, – коротко бросил он.

Боясь, что волшебный танец его пальцев прекратится, Грейс ощупью нашла на столике бумажник, полезла в отделение, где Макс хранил презервативы, и вытащила один. Макс зубами вскрыл упаковку.

– Кончаешь, – выдохнул он, не разжимая зубов. – Я же знаю, ты на подходе.

Он был прав. Ее тело он знал не хуже самой Грейс. Она застонала и кивнула, сбросив остатки напряжения. Оргазм, подаренный ей Максом, был резким, бурным, шумным и бесподобным. Макс утихомиривал ее, шептал успокоительные слова, продолжая ласкать ее между ног, пока Грейс не задрожала от перехлеста эмоций.

– Ну вот. Теперь тебе будет легче, – сказал он, отодвигаясь и снимая трусы.

Грейс тоже разделась и смотрела через плечо, как Макс надевает презерватив. Ее всегда завораживало это зрелище. Макс поднял голову. Это тоже было частью их ритуала: он ждал, когда она скажет, что готова. На сей раз Грейс лишь улыбнулась, получив ответную улыбку. Макс приподнял ее ляжку, нагнул голову и, нежно поцеловав лопатку, вошел в нее сзади.

Ощущение. Непередаваемое ощущение их слияния. Состояние, не поддающееся никаким описаниям. Макс заполнял ее, но ощущения Грейс простирались дальше чисто телесного контакта. Ей казалось, что Макс проникал в нее целиком, всем телом. Ее душа облегченно вздыхала, обретая то, что так долго и безуспешно искала.

Несколько его толчков были сильными и напористыми. Грейс застонала. Макс прижал ее к себе, больно сдавив груди.

– Он хочет вот так, – с нарастающей злостью прошептал Макс. – Он хочет вот так лежать с тобой.

«Он» – это Кейлеб. Грейс чуть повернулась, запустив пальцы в волосы Макса.

– Он может хотеть чего угодно. Мне до этого нет никакого дела, потому что я не хочу лежать ни с кем, кроме тебя.

– Почему? – спросил Макс, уткнувшись ей в затылок. – Скажи мне, Грейси, почему?

– Потому что только тебе я позволяю обладать мной.

Звук, вырвавшийся из глотки Макса, не отличался мелодичностью. Это было рычание самца-собственника. У Грейс даже волосы стали дыбом. Макс совершал толчок за толчком. Его пальцы не просто держали Грейс. Они щипали ей кожу.

– Погоди, – хрипло шепнула Грейс. – Макс, постой!

Толчки замедлились. Его бедра продолжали двигаться.

– Я был слишком груб? – с нескрываемым страхом спросил Макс.

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Я хочу тебя видеть.

Не мешкая, Макс вышел из нее и лег на спину, ожидая, когда Грейс залезет на него.

– Нет, – возразила Грейс, поборов свою нерешительность. – Я хочу, чтобы сверху был ты.

В его взгляде мелькнуло удивление, потом нерешительность, но он кивнул:

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Грейс говорила сущую правду. Ни одному мужчине, с которыми она была близка, она не доверяла так, как Максу. Она знала: Макс не придавит ее собой и не сделает больно. Он уже уперся локтями в кровать, чтобы не давить на Грейс своим весом.

– Тогда впусти меня в себя.

В устах Макса эта простая фраза звучала так эротично, что пробирала Грейс до костей.

Как всегда, Грейс взяла его член и протолкнула в себя. Но сегодня ее ноги впервые обвили талию Макса. В таком положении она, естественно, ощутила всю тяжесть его тела. У Грейс сбилось дыхание, где-то на задворках сознания шевельнулся страх. Макс остановился.