Шепот скандала - Никола Корник

Алекс зажмурился. Ее слова больно ранили его, и теперь вздрогнул он.

— Но ты мне не нужна.

— Нет, нужна. — Она говорила очень спокойно.

Алекс покачал головой:

— Давай вини меня. Спорь со мной. — Он провел рукой по волосам. — Мы же всегда спорим.

— Не в этот раз. — Джоанна проскользнула под его рукой и села на ступеньки хижины.

Раньше ему очень хотелось увидеть настоящую Джоанну Уэр, женщину, тень которой мелькнула перед ним, скрывшись за искусственной оболочкой хозяйки светской гостиной. Теперь она была перед ним, и он понял, что совершил недопустимую ошибку. Никакой искусственной оболочки не было. Любимица Тона, талисман боксеров и эта женщина были одним и тем же человеком, который мог дарить тепло и щедрость тем, кого любила. Алекс не видел этого раньше потому, что был уверен, что Джоанна — ветреная и поверхностная женщина.

— Я подумала, что, может быть, нужна тебе…

Она тревожилась о нем, о том, как он себя чувствует, она отставила свою собственную гордость, чтобы предложить ему утешение. Алексу стало стыдно. Он взглянул на Джоанну, которая сосредоточенно смотрела куда-то через залив, ее подбородок был слегка поднят, что свидетельствовало о ее крайнем упрямстве. Алекса охватило такое сильное чувство, что он сделал несколько шагов назад.

Его жена . Он с удивлением понял, что эту роль он всегда отводил Амелии, но не Джоанне. Хотя Амелия умерла семь лет назад, она все еще в душе была для него женой. И не имело никакого значения, что он женился на Джоанне, занимался с ней любовью и хотел сделать ее матерью своего наследника. Так получилось, что он все еще думал об Амелии как о своей настоящей жене.

До сих пор…

Алекс сел рядом с Джоанной. Она бросила на него взгляд, но ничего не сказала. Он взял ее за руку и увидел, что на ее губах появилась слабая улыбка. Ему захотелось поцеловать ее.

— Я хотел рассказать тебе об Амелии, — внезапно начал он и почувствовал, как Джоанна затаила дыхание. Ему показалось, что во взгляде у нее промелькнул страх.

— Ты никогда не говорил о ней, — сказала Джоанна.

— Сделаю это сейчас.

Она постаралась избежать его взгляда.

— Ты любил ее?

— Да, — ответил Алекс. — Да, я очень сильно любил ее. Мы знали друг друга с ранних лет. Я хотел, чтобы она путешествовала со мной. Ей не очень хотелось это делать, но я настаивал. Я самонадеянно считал, что место жены всегда должно быть рядом с мужем.

Теперь Джоанна не сводила с него своих ярко-синих глаз.

— Что произошло? — мягко спросила она.

— Мы были женаты уже пять лет, когда я получил назначение в Индию, — начал свой рассказ Алекс. — Наш корабль подвергся атаке французского эскадрона под командованием адмирала Линуа. Мы сопровождали торговые корабли, шедшие из Визагапатана. — Он помолчал. — Произошел несчастный случай — загорелся порох на складе боеприпасов. Его залили водой. Но искра… — Алекс снова помолчал. Он все еще слышал взрыв, ощущал вкус пороха, который скрипел на его зубах, чувствовал запах крови. Алекс вздрогнул. Пальцы Джоанны сжались на ее руке, маленькой и теплой, которая лежала рядом с его рукой. — Был страшный пожар, который поглотил корабль, — безжизненным голосом продолжал Алекс. — Я с трудом пробрался вниз, чтобы найти Амелию. Я нашел ее… — Он помолчал. — У нее были страшные ожоги. Я понимал, что она сейчас умрет. Перед смертью она умоляла меня простить ее за то, что не оправдала моих надежд. — Его голос стал более твердым. — Она продолжала извиняться перед мной снова и снова, что не смогла выбраться из пламени. Но это была моя вина. Именно я настоял, чтобы она поехала со мной. Если бы она осталась дома, в Англии, она не погибла бы.

Воцарилась тишина. Поднялся ветер, он свистел, гуляя между бревнами старой хижины.

— Она носила моего ребенка, — закончил Алекс. — И я никогда не желал другой жены или другого ребенка, пока ты не появилась той ночью в Лондоне и не предложила мне эту сделку.

На секунду он увидел, как оживилось лицо Джоанны. Ее пальцы задрожали в его руке. Но она тут же опустила голову, волосы упали ей на лицо, скрыв от Алекса его выражение.

— Ты потерял и ребенка тоже, — прошептала она. — Ох, Алекс… — Ее голос прозвучал так тихо, что ему пришлось напрячь слух, чтобы понять ее слова. — Мне так жаль! Так жаль!

— Я никогда никому не говорил о ребенке, — продолжал Алекс.

Память об Амелии всегда была с ним. Он цеплялся за нее, потому что каким-то образом понимал, что, если он начнет забывать, это будет значить, что он уже не так остро чувствует свою вину перед ней и что его ответственность за ее смерть уменьшается. В течение многих лет он не хотел, чтобы кто-нибудь занял ее место. Бальвени не мог иметь наследника, поскольку Алекс потерял жену и ребенка, который должен был бы быть рядом с ним. Но потом появилась Джоанна, и все стало меняться.

— Амелия была очень нежной и милой, — продолжал Алекс. — Но в ней не было стержня. Она была совсем не похожа на тебя. — Он вдруг понял, что до последнего времени считал, что Джоанна — слабая женщина. И сильно заблуждался. — Амелия никогда бы не пришла сюда разыскивать меня, — сказал Алекс. — Она бы сидела и ждала, пока я сам не вернусь к ней.

— Похоже, Амелия обладала здравым смыслом, — заметила Джоанна. Она посмотрела на свои эскимосские сапожки. — Какая здравомыслящая женщина поедет сюда верхом, чтобы окончательно испортить свой костюм для верховой езды?

Алекс услышал капризные нотки в ее словах, но за игривым тоном скрывалось более глубокое чувство. Он дотронулся до ее щеки и притянул к себе. Ее кожа была такой теплой, такой нежной, что ему захотелось поцеловать ее. Внезапно ему захотелось приободрить Джоанну, сказать ей, что он восхищен тем, что она сделала.

— Я очень рад, что ты пришла сюда, — нежно произнес он.

Джоанна внимательно смотрела на него. Он прижал ее к себе, обняв обеими руками. Она казалась такой живой, такой сильной, что он снова удивился. Прижался щекой к ее волосам. Они пахли землей и были пыльными. Он ощущал пыль на губах.

— Сегодня, — медленно сказал Алекс, — когда я увидел, что медведь приближается к тебе, я не смог пошевелиться. Это было самое отвратительное. — Он крепче прижал ее к себе, Джоанна вздрогнула, и Алекс немного ослабил объятия. — Я понимал, что должен был сделать, — продолжал он. — Я хотел выстрелить, но почему-то не смог и пальцем пошевельнуть. Я не могу это объяснить. Но в это время я думал о том, что я не смог помочь Амелии тогда и сейчас произойдет то же самое, но по-другому…