Король - Джон Норман

— Она была рабыней герулов, — сказал великан, — которую потом отдали мне. Ее зовут Ята.

Девушка отчаянно замотала головой, отказываясь от его слов.

— Если ты рабыня, — заявил Урта, — тебе нельзя стоять перед свободными людьми. Ты должна встать на колени, опустив голову, даже если под ногами грязь.

Девушка гордо выпрямилась.

— Освободите ее, — приказал Урта. — Уведите и оденьте так, как подобает быть одетой дочери знатного отунга. Затем снова приведите сюда, чтобы мы могли во всем разобраться.

Свободные женщины окружили девушку, и одна, вытащив из-за пояса ножницы, где они хранились вместе со связкой ключей от различных сундуков, что было признаком хозяйки большого дома, перерезала веревки на ее запястьях. Другая осторожно развязала повязку на лице. Третья сняла мясо, висящее на шее девушке, которое она несла, как могла бы делать рабыня. Плотно окружив девушку, загораживая ее, женщины увели ее из главного зала в соседнюю комнату, где хранилась одежда. Оглянувшись, девушка одарила великана торжествующим и презрительным взглядом.

— Телнарианский пес! — фыркнула она.

— Ты телнарианец? — спросил Урта.

— Нет, — ответил великан.

— Ты принес шкуру белого викота, — продолжал Урта.

— Да, это моя шкура, — кивнул великан.

— Ты принес ее в дар тому, кто будет выбран королем на следующий год?

— Нет, она моя.

— Ты считаешь себя королем, если хочешь иметь такую шкуру? — усмехнулся Урта.

— Нет, — возразил великан. — Иметь шкуру еще не значит стать королем.

— А что значит стать королем? — удивился Урта. Великан снял ножны с плеча и вытащил из них длинный блестящий меч.

На нем вспыхнул красный отблеск тлеющих в очаге углей, факелов, укрепленных на стенах, подальше от деревянных колонн и скамей.

— Вот он может сделать меня королем, — кивнул великан на меч.

— Да, меч может сделать человека королем, — согласились отунги.

— Так считал Гензерикс, — один из мужчин посмотрел на пустой трон.

— Кто убьет этого чужака? — сердито обратился к отунгам Урта.

— Я когда-то видел его, — заявил один из мужчин, — или кого-то похожего.

— Но это было давно, — добавил другой.

— Да, — согласился отунг.

— Позовите старого Фулдана! — предложил кто-то.

— Я приведу его. — Один из отунгов завернулся в плащ и поспешил наверх по лестнице.

— Нет! — остановил его Урта. — Кто убьет этого чужака?

Великан поднял сверкающий меч. При его силе это было легко сделать. Он взмахнул мечом, чтобы размять мышцы, и поудобнее взялся за рукоятку обеими руками. Приготовившись к бою, он огляделся.

— А если он король? — спросил кто-то.

— Я не стану поднимать руку на короля», — добавил другой.

— У нас королей выбирают на год, — объяснил Урта. — Так приказали герулы. Таких королей, как прежде, теперь нет.

Отунги, как один, повернулись в сторону пустого трона.

— Я пришел к вам не для того, чтобы стать королем, — начал Отто. — Я пришел, чтобы собрать из вас отряд.

Мужчины переглянулись.

— Я пришел не за вашими знатными людьми, а за молодыми сыновьями, за безземельными воинами, за героями, теми, для кого жизни нет без походов и битв. Я пришел за прежними отунгами, такими, какими они были много лет назад, — произнес Отто.

— Убейте его! — крикнул Урта.

Трое мужчин выступили вперед, но остановились вне досягаемости большого меча.

— Я умею убивать, — предупредил Отто. — Меня научили этому в школе Палендия, хотя вы не знаете ни этого места, ни искусства, которому там учат. Я сражался в цирках, развлекая толпу. Я знаю, как надо владеть мечом, как вести войны, о которых вы забыли. Я говорю вам об этом не для того, чтобы похвалиться или подзадорить вас, но только, чтобы вы поняли, кто будет биться против вас.

— Я не боюсь тебя! — крикнул молодой парень.

— Я и не хочу, чтобы ты меня боялся, — ответил Отто.

Он огляделся.

— У меня нет желания убивать отунгов, — объявил он, — но любому, кто бросит мне вызов, я отрублю руку — вы можете даже заранее назвать, какую именно. Если мой противник будет правшой, он, конечно, захочет расстаться с левой рукой. Если же он левша, то предпочтет потерять правую руку.

— Кто бросит ему вызов? — спросил Урта. Никто не вышел вперед, мужчины переглядывались и опускали глаза.

— Мы рады видеть Отто, вождя вольфангов, в нашем зале, — наконец объявил Урта.

Полусидя, полулежа на стуле, с полузакрытыми глазами и откинутой назад головой, девушка беспокойно вздрагивала.

— Ты была Гортанс, дочерью отунга Турона? — спросил Урта.

— Да, — странным голосом произнесла девушка.

— Была ли ты взята в плен два года назад, когда вместе со своими служанками купалась в пруду у Белых Камней, к западу от хижин Партинакса?

— Да, — ответила она.

— Ты позвала служанок туда?

— Да.

— Ты помнила об опасности?

— Я не думала, что там будет опасно, — ответила девушка.

— Конечно, служанки неохотно пошли туда за тобой.

— Да.

— Почему же они пошли? — расспрашивал Урта.

— Потому что я смеялась над ними и стыдила их, называла их трусихами, потому что я была дочерью знатного отунга Турона.

— Продолжай, — сказал Урта.

— Потом нам стало весело, мы плескались, каждая старалась казаться самой игривой и живой из всех.

— Все вы гордились собой и забавлялись?

— Да, — произнесла девушка.

— Вам было приятно купаться, плескаться в воде, играть, брызгаться?

— Да.

— А потом тебя и твоих служанок напугали герулы?

— Да.

— Вас схватили?

— Да.

— И увезли, чтобы обратить в рабство?

— Да.

— Всех до единой?

— Да.

— Никому не удалось спастись?

— Нет.

— Значит, ты не уходила одна в лес, собирать цветы или за чем-нибудь еще?

— Нет.

— Тебя взяли в плен вместе со служанками?

— Да.

— И вас всех, до единой, в том числе и тебя, обратили в рабство?

— Да.

В зале поднялся ропот.

— Рабыня! — сердито закричал женский голос. Девушка на стуле зашевелилась.

— Но когда Ульрих и его люди нашли тебя в лесу, на тебе не было ошейника, браслета и прочих вещей рабыни.

— Нет.

— Женщины сказали нам, что у тебя нет клейма.

— Нет, — кивнула девушка. — Меня не стали клеймить.

— Почему так получилось? — расспрашивал Урта.

— У герулов наши женщины могут быть только рабынями, это всем ясно, — объяснила девушка.

— Какой была судьба твоих служанок?

— Их продали в Шарнхорсте, телнарианским купцам, — сказала девушка. — Потом перепродали, увезли на далекие планеты и продали в третий раз, а потом, наверное, выставили на невольничьих торгах.