Осада Тьмы - Роберт Сальваторе

Так они скажут ей, но Аластриэль думала иначе. Она считала, что Силверимун обладает своими правами и свободами не только потому, что это большой и сильный город. Такие же права и свободы должны быть применимы в равной степени и к Силверимуну, и к Уотердипу, и к самому крошечному из Королевств, если же нет, то все эти ценности ничего не значат.

Она приказала пламени утихнуть и направила колесницу высоко в небо. Если не скрыться сейчас, то может последовать магическое нападение такой силы, что она скорее всего не выдержит. Аластриэль чуть не погибла, раны ее кровоточили, но она улыбалась. Даже если бы госпожа Силверимуна знала, что погибнет этой ночью, она была бы довольна, потому что поступила по велению сердца. Она сражалась во имя того, что значило больше, чем ее собственная жизнь: за вечные ценности и справедливость.

Аластриэль удовлетворенно наблюдала, как войско, возглавляемое Беснеллом и ее рыцарями, прорвало окружение и направилось к Долине Хранителя, потом поднялась еще выше в холодное небо и полетела на запад.

Враги не отступят, уже сейчас их новые силы наступали с севера. Битва только началась.

* * * * *

Никогда Нижний Город, где нередко одновременно увлеченно трудились две тысячи дварфов, не знал такой жестокой битвы. Даже во время правления деда Бруенора, когда на Мифриловый Зал напал дракон Шиммерглум с целой ордой злобных серых дварфов-дуергаров.

Из нижних туннелей и даже из-под каменного пола, пробитого иллитидами, вливались волны гоблинов и минотавров, кобольдов и других тварей, которых дварфы даже не знали. А еще были дроу, множество дроу на каждом шагу, в неярком свете чуть горящих топок казавшиеся танцующими тенями.

Однако главные туннели, ведущие в нижние уровни, пока не были захвачены, и основные вражеские силы все еще оставались за пределами самого Мифрилового Зала. Но теперь темные эльфы, ворвавшиеся в Нижний Город, хотели это исправить и соединиться с войском Утегенталя и Матери Бэнр.

А дварфы были полны решимости не допустить воссоединения вражеских сил, понимая, что тогда Мифриловый Зал уже ничто не спасет.

Внизу свистели зеленые, красные и черные огненные снаряды дроу, а сверху на них отвечали Гаркл и Белла дон Дель Рой.

Нижние ярусы постепенно затягивал волшебный мрак — дроу пытались создать себе более привычные условия.

В ответ Стампет Рэйкингклау и ее подчиненные засыпали пол градом световой дроби, снова ярко осветив нижний уровень. Они проговаривали одно заклятие за другим, стараясь не оставить ни одного затененного уголка. Дварфы с равным успехом могли сражаться в темноте и — при свете, дроу же и другим обитателям Подземья яркий свет резал глаза.

Два десятка дварфов выстроились в боевой порядок и преследовали целую толпу обратившихся в бегство гоблинов. Они грохотали сапогами так, будто катилось гигантское колесо, и сметали со своего пути любых чудовищ.

Несколько темных эльфов одновременно выпустили в них стрелы из маленьких самострелов, но дварфы, принявшие большое количество противоядия, просто не замечали их жалящих уколов, и сонная отрава на них не действовала.

Видя, что их нападение не возымело действия, дроу рассыпались, а дварфы бросились навстречу следующему препятствию, двум странным созданиям, с какими бородатому народцу никогда не приходилось сталкиваться. Это были уроды со склизкими головами, щупальцами на месте ртов и белыми глазами без зрачков.

Натиск воинов Бруенора, казалось, ничто не могло остановить, но, когда иллитиды повернулись к ним и обратили против них свою мысленную мощь, строй смешался и дварфы стали бесцельно топтаться на месте.

— Ага, вот они! — закричал Гаркл с третьего яруса, находившегося в шестидесяти футах над полом.

Белла дон Дель Рой, впервые видевшая прорицателей сознания, скривилась от отвращения. Они с Гарклом ожидали их появления, потому что Дриззт рассказывал им о любимце Матери Бэнр. Несмотря на омерзение, Белла, как и все Гарпеллы, была любопытна и не испугалась. Но она не ожидала, что прорицатели сознания окажутся настолько отвратительны!

— Ты уверен в успехе? — обратилась она к Гарклу, который изобрел способ борьбы с иллитидами. Разговаривая с Гарклом, она не сводила взгляда с уродов, а в ее здоровом глазу светилась искренняя надежда.

— Неужели я стал бы возиться с этой тучей заклинаний, если бы предполагал другой исход? — ответил Гаркл, обиженный ее вопросом.

— Да уж вряд ли, — согласилась Белла. — Ну что ж, неплохо бы помочь этим дварфам.

— Это точно.

Дочь Дель Роя быстро проговорила заклинание, и перед ними возник мерцающий голубой портал.

— После тебя, — вежливо обратилась Белла к Гарклу.

— Ах нет, я склоняю голову перед красотой, — ответил Гаркл и жестом предложил ей идти первой.

— Не тратьте время на церемонии! — выкрикнул кто-то за их спинами, и сильные руки впихнули обоих внутрь. За ними вскочил и сам чистюля Фред.

Выход обрисовался на нижнем уровне как раз между иллитидами и ошеломленными дварфами. Фред бросился в сторону, стараясь увести беззащитных дварфов, а Белла и Гаркл, взяв себя в руки, встали лицом к лицу с уродами.

— Я понимаю, почему вы такие сердитые, — начал Гаркл, и сразу же он и его спутница ощутили накатившую на них волну психической энергии, отчего закололо грудь, плечи и голову. — Если бы я был таким же страшным, как вы... — продолжал Гаркл, но вместо ответа последовала другая волна, — я бы тоже стал мерзавцем! — закончил Гаркл, и после нового психического, удара иллитиды подошли к ним вплотную.

Белла пронзительно вскрикнула, а Гаркл чуть не упал в обморок, когда гадкие щупальца пробежались по его щекам и подбородку. Одно из них подобралось к носу, чтобы проникнуть в мозг.

— Ты правда уверен в этом способе? — выкрикнула Белла.

Но Гаркл, поглощенный заклинанием, не слышал ее. Он не сопротивлялся иллитиду, чтобы тот тормошил его несильно. Ему и так трудно было сосредоточиться, когда противные щупальца, извиваясь, лезли прямо ему под кожу!

Наконец змеистые отростки добрались до цели.

И на обычно бесстрастных лицах обеих тварей появилось выражение отвращения.

Гаркл медленно поднял руки, соединив большие пальцы и опустив ладони с растопыренными пальцами. Из его рук вырвалось пламя, обожгло растерявшегося иллитида и подожгло его пышное одеяние. Он попытался убежать и стал поспешно высвобождать щупальца, отчего кожа на лице Гаркла странно вздулась.

Но Гаркл уже был занят новым волшебством. Он вытащил из карманов стрелу, растертый в порошок лист и какую-то длинную склизкую гадость — змеиные кишки. Он сложил их вместе и произнес главное слово заклинания.