Великое Нечто - Дмитрий Емец

— Ладно, пускай еще денек-другой поживет с нами, а там посмотрим, что с ним делать, — решил Корсаков.

В поселке водитель подбросил их до автобусной остановки, и после нескольких часов тряски они оказались в Пскове на автовокзале. В гостинице взяли два двухместных люкса, причем им еще пришлось давать «на лапу» администраторше, потому что у Чингиза Тамерлановича не оказалось документов.

Зато у Лирды и Китти паспорта нашлись — новенькие, недавно обменянные.

Заперевшись в номере, Корсаков и Бурьин разделили содержимое мешка, пересыпав монеты в два чемодана на колесиках и кое-как прикрыв их сверху своими вещами.

— Вот уж точно: чемоданчики на вес золота! — хмыкнул Никита. — И это если не считать ларца. Кстати, мы еще не смотрели, что там внутри.

— Да как тут посмотришь? Я дважды хотел открыть, так Батый возле так и вертелся… Просто нюх у него! — улыбнулся Алексей. — Ты звонил в Москву?

— Да. Мой зам сам не приедет, но вышлет на моей машине шофера. Классный парень, мы с ним вместе пили как-то. Сейчас сколько времени?

— Половина десятого.

— Десять, одиннадцать… Значит, так, завтра к часу дня или чуть позже он будет здесь. А теперь неплохо бы поужинать. Ты не видел хана?

К их удивлению, старого узбека в соседней комнате не оказалось. Зато когда они заглянули в шкаф, то обнаружили, что Чингиз Тамерланович спит там, подложив под щеку сложенные ладони.

— Невероятно! — воскликнул Бурьин, убеждаясь, что аксакал спит глубоко и без притворства. — Он все время был тут! И что будем делать?

— А что тут сделаешь? Оставим его в шкафу, пускай и дальше дрыхнет. — Корсаков осторожно прикрыл дверцы и щелкнул ключом.

Они спустились на лифте в гостиничный бар как раз вовремя. К Лиде и Китти уже начинали клеиться двое каких-то субъектов.

— Знакомьтесь, — сказала Китти. — Артур и Феликс.

Адвокаты или что-то в этом роде. Они были так любезны, что предложили нам выпить.

Артур и Феликс протянули было руки, но, увидев заросшую физиономию Бурьина, спрятали руки за спину, внезапно вспомнили о срочных делах и откланялись.

— Вы их спугнули. А они были такие милые, хотели покатать нас на машине, — разочарованно сказала Лирда, провожая их взглядом.

— По-моему, мы уже покатались на машине, — хмыкнул Корсаков.

— Но мы не посмотрели город… — Лирда залпом выпила коктейль, заела ломтиком лимона и, вспомнив, что нужно поморщиться, поморщилась.

Бурьин подозвал официанта:

— Дайте меню, или даже черт с ним, с меню… Принесите нам что-нибудь на четыре персоны.

— А предыдущий заказ? — поинтересовался официант, отмечая что-то у себя в блокноте.

— Какой предыдущий?

— Который дамам заказывали…

— Счет за предыдущий подадите вон тем типчикам! Официант понимающе кивнул, спрятал блокнот и исчез.

— Вот так, — удовлетворенно сказал Никита, — а теперь будем ужинать.

Глава XXX

МИЛЛИОНЩИКИ

Едва Корсаков и Бурьин вышли из номера, храп, доносившийся из шкафа, мгновенно смолк, и сквозь дверцу просочился Грзенк. Он огляделся и прошел в соседнюю комнату, где к этому времени невесть как появилась лохматая помесь ризена и овчарки.

— Оно в шкафу? — спросила дворняга.

— Да, сейчас я его достану. — Грзенк, крадучись, приблизился к шкафу и, не смущаясь запертой дверцы, погрузил в него по плечи обе руки.

Нашарив ларец, он попытался его вытащить, но безуспешно.

Грзенк смущенно вытащил руки.

— Я забыл, что материя не проходит сквозь материю, — виновато сказал он.

— Неважно, — пролаял пес, — подожди, я сейчас открою.

Дворняга спрыгнула с кровати, с натугой встала на задние лапы и превратилась в некоего престранного оборотня — человека с собачьей головой, но в куртке слесаря. На боку у него висела большая сумка с инструментами, из которой Бнург извлек сперва большую динамитную шашку, а затем и связку ключей.

Простенький замочек шкафа щелкнул, сдавшись уже на восьмом ключе. Оборотень опустился на четвереньки и вновь стал собакой, с облегчением принимая привычную форму.

— Готово, вуаля! — не без гордости сказал Бнург. — Теперь давай ты.

Грзенк взял ларец и перенес его на кровать. Крышка оказалась запертой, но, когда он трепетно повернул одно из деревянных украшении на его задней стенке, она скрипнула и медленно приподнялась.

Столкнувшись лбами, Бнург и Грзенк с благоговейным ужасом заглянули внутрь. На истончившемся от времени бархате лежала жемчужная нить.

— Это Оно? — шепотом спросил пес.

— Не знаю.

— Есть только один способ это проверить — дотронуться до него, и если…

— Погоди, я сейчас!

Грзенк протянул дрожащую руку к ожерелью и сомкнул пальцы, но пальцы прошли сквозь жемчужную нить.

— Я не могу его взять, значит, это Оно, — прошептал Грзенк. — Помнишь предание? Только Великое Нечто может быть материальным и нематериальным одновременно. Оно существует на всех уровнях времени и пространства. Оно первопричина всего, кроме самого себя. Взять его может только тот, кто сам одновременно находится в двух состояниях, совмещая в себе двух непримиримых врагов — дух и материю.

Пес ткнулся в ожерелье носом и… чихнул от осевшей на бархат пыли.

— Ты прав, Оно не дается. Но, кажется, я знаю, кто и при каких условиях сможет его взять.

— Кто? — недоверчиво спросил Грзенк, неподвижно сидевший на кровати рядом с ларцом.

— Лирда… Но если не будет знать, что это Оно, а посчитает, что это просто украшение…

— Но почему именно она? — напрягся папочка.

— Ты только вдумайся — Великое Нечто подчиняется лишь тому, кто не осознает его природы. Ведь пролежало же оно в ларце полтысячи циклов, и все потому, что ларцу безразлична его сущность. Для этой деревянной коробки ее попросту не существует…

— По-моему, это натянуто. Я не хочу, чтобы Лирда дотрагивалась до этой штуки. Возможно, Великое Нечто и необходимо нашей цивилизации, но я не хочу, чтобы из-за него моя девочка отправилась в Иллюзорные миры раньше времени.

— Но Великое Нечто сможет защитить ее от майстрюка!

— Откуда ты знаешь? Потому что так сказал этот сумасшедший Крам? Не забывай, что я видел его в лабиринте, — горячо заявил Грзенк.

— Надеюсь, Великое Нечто не слышит, как ты кощунствуешь. Ладно, пускай все идет так, как должно идти, раз мы уже невольны что-либо сделать, — покорно произнес Бнург.

Он бережно закрыл ларец и, взяв его зубами, вернул в шкаф.

Порой мне просто противно на тебя смотреть… — с презрением сказал Грзенк. — Знаешь, в чем твоя проблема? Ты ставишь абстрактные идеи выше действительности.

— А ты за деревьями не видишь леса, — пролаял Бнург, обиженный этими несправедливыми нападками.

— Зачем мне видеть лес, когда мы имеем дело не с идеями, не со схемами, а с конкретными жизнями? Думаешь, почему ты никогда не мог поладить с Дымлой? Потому что ты никогда не любил ее саму, а любил в ней только свои мечты.

— Это удар ниже пояса. Я не хочу с тобой все это обсуждать, — обиделся пес.

Грзенк опомнился:

— Я сболтнул лишнего, прости меня, но не хочу, чтобы моя девочка прикасалась к Великому Нечто. И все, не будем больше об этом.

Он, ссутулившись, остановился у дверей своей смежной комнатки, обернулся к Бнургу, а затем сквозь запертую дверцу шагнул в шкаф. Дворняга прислушалась. В коридоре гудел густой бурьинский бас и доносился звонкий смех Лирды. Пес завилял хвостом, залаял и, как все собаки, нетерпеливо стал царапать дверь передними лапами.

Водитель, перегонявший бурьинскую машину из Москвы, приехал даже раньше, чем они ожидали. Уже часов в десять утра в номер постучали, а затем вошел худой парень в кожаной куртке.

— А, приехал! Молодец! Мы тебя только к обеду ждали. Ну как дорога? — спросил Никита.

— Нормальная. Гаишники, правда, привязывались, хорошо, что у меня была доверенность.

— Валька выписал?

— Он, — кивнул парень.

— Надо же, какой у меня предусмотрительный зам! — поразился Бурьин, но потом озабоченно спросил: — Но, по-моему, там нет моей подписи?

Водитель хмыкнул:

— Она там есть.

— Как есть?

— А так. Вы и в фирме каждый день чего-нибудь подписываете, то квартальный отчет, то проводку, то договор.

Бурьин мрачно кивнул.

Отправив шофера поездом, они кое-как втолкнулись в машину. Увидев, как на заднее сиденье набились Китти, аксакал и Лида, а после еще прыгнула и собака, заняв причитающееся ей место, Никита озадаченно крякнул. Вот что значит не иметь представления о тайне пятого измерения!

Узнав, сколько им предстоит ехать до Москвы, Чингиз Тамерланович скривился: он бы и пешком дошел быстрее. Незаметно просунув ногу сквозь днище автомобиля, он потрогал подошвой мелькавший асфальт. Подошва тотчас начала дымиться, и потомок двух ханов и эмира выдернул ногу.