В сладостном плену - Блэйн Андерсен

— Хочешь выйти? — резко спросила Гудрун.

— Надо развести огонь. Ты покажешь, где найти дрова и щепки?

Гудрун язвительно улыбнулась. — Все-то ты можешь. Я бы не поверила саксонской аристократке с такими полезными навыками.

С каким наслаждением Бретана исхлестала бы Гудрун по ее высокомерной физиономии, но приходилось сдерживаться в интересах и ее, и Бретаны.

— После кораблекрушения я научилась маленькой хитрости, как разводят огонь.

— Среди прочих других, — вкрадчиво прошептала Гудрун, хотя и достаточно громко для того, чтобы Бретана расслышала эти слова.

Бретана повернулась к ней и сказала:

— Гудрун, мне твое общество нравится не больше, чем мое тебе. С тех пор как я узнала тебя, ты всегда подвергала меня нападкам, оскорбляла, вовлекла меня в предательство, которое, хотя и устраивает меня в конечном счете, все же служит твоим интересам. Я бы предпочла расстаться сейчас же, но так уж сложилось, что нам придется провести вместе еще одну ночь, после чего я навеки зарекусь когда-либо видеть твое доброе лицо. А пока нам придется как-то ладить.

Гудрун видела, сколь много привлекательно-то в этой женщине, сколько в ней хитрости, жертвами которой стали и Торгуй, и Хаакон. Она не только прекрасна, но еще умна и энергична. У Гудрун тоже хорошая голова, однако, в отличие от нее, ум Бретаны отличается тонкостью и каким-то изяществом, чем Гудрун, несмотря на какие угодно ухищрения, ей ими никогда не овладеть.

Какие же мужчины простофили, чтобы давать себя дурачить такими вот штучками, которые проходят у них за изысканность. Ну ладно, послезавтра глупость Хаакона и сама Бретана уже не будут ей помехой.

Нож у нее есть. Надо только набраться решимости и воспользоваться им. Это поступок храбреца, который кажется таким простым, если видишь перед собой женщину, которая принесла тебе столько несчастий.

Этот трюк, когда она убедила Бретану в своем намерении помочь той с побегом, был до смешного прост. Но с тех самых пор, как после свадьбы к ней с новостями пришла колдунья, которая знала, что Гудрун хорошо заплатит за сообщение о том, что же в действительности говорили священные палочки, она уже предчувствовала наступление злой для себя поры.

И ведь что удивительно — Бретана даже и не хотела быть с Хааконом. Это чувство было необъяснимым для Гудрун, но она приписывала его непреодолимому влечению саксонки к Торгуну. Даже не зная о ее беременности, Гудрун все равно убедила бы ее в необходимости побега. А зная сведения, которые ей предоставила прорицательница, все оказалось и того проще.

Лучше, конечно, чтобы Бретана оставалась жить. Однако Гудрун знала, что выбора у нее нет. Она знала и понимала Хаакона лучше, чем кто-либо другой. Само собой разумеется, он не простит ей предательства, да и нет такого корабля и такого широкого моря, чтобы она могла избежать их мести. Но даже если это не удастся Хаакону, то уж Магнус-то точно сделает все как надо.

А попавшись, Бретана (кто в этом сомневается) предаст Гудрун как сообщницу. Это будет для нее концом всего. Нет, есть только один выход.

Завтра Гудрун уведет ее из хижины под предлогом необходимости встретить Бронвин у устья соседнего фиорда. Но Бретана никогда не увидит ни фиорда, ни воображаемого корабля, на который она так рассчитывает. Вместо этого саксонка встретит свою смерть на острие кинжала Гудрун.

Сначала Хаакон будет заниматься поисками, но, не найдя ее, решит, что она безвозвратно исчезла. В конце концов, он прекратит всякие поиски и со временем его симпатии вновь обратятся к Гудрун. И она опять станет королевой. Единственное препятствие между Хааконом и ее королевской судьбой здесь, в одной с ней комнате, в обличье этой порочной девки.

К этому времени Бретана разожгла в очаге ревущее пламя. Осмотрев комнату, она заметила два простых деревянных ложа, на которых можно было прекрасно провести эту ночь.

— Если не возражаешь, — обратилась она к Гудрун, — я бы выбрала вот это. — И она указала на ближайшую к ней кровать. Не встретив никаких возражений, она легла на шкуры и вместо одеяла натянула на себя плащ.

— Спокойной ночи, — зловеще прошептала Гудрун. — Завтра у нас будет трудный день.

Глава 20

— Откуда ты знаешь, что она сбежала? Задавая этот вопрос, Торгуй тряс за плечи своего молодого слугу Ролло, как будто таким образом надеялся вытрясти из него столь необходимые ему сведения.

— Я это слышал от слуги в доме Хаакона. Когда этим утром король проснулся, ее уже не было. И никто не знает, куда она убежала. Но я ей не завидую, когда Хаакон ее найдет. Говорят, он разъярен, как волк, и уже собирает своих людей на ее поиски.

Торгуй едва верил своим ушам. Еще вчера он видел, с какой охотой Бретана шла замуж за его ничтожного братца, а сегодня она в бегах. Почему?

Что такое он сделал с ней, что ее чувства к нему так быстро изменились?

Торгуй предполагал все что угодно, но ничего хорошего ему на ум не приходило. Но главное то, что она сбежала от него. По всему выходит, что теперь она сожалеет о своем выборе.

Каковы бы ни были ее чувства к нему, он не может допустить, чтобы она оставалась пленницей брака, от которого бежит сломя голову. Да, он видел, как она выбрала другого, но любить ее от этого он не перестал. Может быть, ему удастся убедить ее в том, что он изменился и цели у него теперь другие. Она может отказаться, но, что бы ни было между ними, он не позволит Хаакону добраться до нее первым.

— Давай сюда Локи. И только взнуздай его, для остального времени у меня нет. Быстро!

Услышав столь решительное приказание, Ролло прямо-таки выкатился из дверей и помчался к боковой конюшне, где был привязан Локи. Торгуй поспешно оделся, опоясался мечом в ножнах и набросил на плечи тяжелый дорожный плащ. Одеваясь, он все время думал о том, как лучше всего опередить Хаакона и быстрее найти Бретану. Но трудность заключалась в том, что он не знал, куда она направилась. Он быстро перебрал в уме возможные варианты. По словам Ролло, все подозревали, что она была одна. Если так, то в одиночестве она не двинется к морю. Какой из нее моряк, она и с маленькой лодкой бы не управилась, да и слишком она умна, чтобы даже пытаться сделать это.

Отказавшись от мысли, что ее надо искать в районе фиорда, Торгун начал продумывать вариант с горами, которые со всех сторон окружали Трондберген и куда она могла добраться пешком и, может быть, верхом. Начинать надо, во всяком случае, со спальни Хаакона; известно, по крайней мере, что начинала она свой путь именно оттуда.

Торгуну пришло в голову, что Хаакон может рассуждать точно таким же образом и уже вполне мог начать поиски своей новой жены. Но один он это предприятие не начнет; он соберет поисковую группу из ярлов, куда, может быть, войдет даже медленный на подъем Магнус. Это даст Торгуну выигрыш во времени. Но даже если и нет, то все равно, он должен попытаться сделать все для ее спасения, когда жизнь Бретаны висит на волоске. Если Хаакон найдет ее первым, он просто ее убьет — в этом Торгун нисколько не сомневался.