Резервист - Владимир Стрельников

Что интересно, они очень чисто говорили по-русски, а вот их соседи – на причудливой смеси русского и украинского языков. Про вьетнамцев и сказать нечего, только материться пока научились. Вьетнамцы, кстати, оказались московские. Их в Москве на чем-то накрыли и вместо депортации сюда спихнули, опоив сонными таблетками. Впрочем, благодаря Коршунову они весьма неплохо устроились.

Из остановившегося черного «гелендвагена» вышел здоровый, немного тучный мужик в милицейской форме с генеральскими погонами. На широкой груди поблескивали «поплавки» училища и академии, колодка с наградными ленточками. Интересно, кто это? За вездеходом остановилась серая пассажирская «газель» с надписью «ОМОН».

К генералу подошел председатель. Обстоятельно, без подобострастия отчитался о проделанной работе. Ответил на заданные вопросы. И вместе с генералом пошел к нам.

Генерал приблизился, мы невольно привстали из-за стола:

– Добрый день, мужики. Спасибо за работу, сейчас можете пройти в контору, получить деньги. А потом пообедаете и вас отвезут домой. Ехать, конечно, дольше, но гонять самолет очень уж накладно, я сам на машине езжу, когда не тороплюсь.

После этого генерал пожал нам руки и собрался было уходить, но возле меня задержался. Хмыкнул, достал из кармана ежедневник в кожаном переплете, полистав, нашел нужную страницу:

– Рост сто восемьдесят – сто восемьдесят пять сантиметров, тяжелый, за сто килограмм весом. Плечи широкие, грудная клетка мощная, очень накачанные ноги. Волосы темные, глаза карие, нос прямой, губы узкие, надбровные дуги выпуклые. Над левой бровью должна быть ссадина. Не ты ли моего капитана Сысоева под Новой Одессой поколотил три недели назад?

– Так точно, та-щ генерал-лейтенант. Нечего было к моей невесте лезть. – Я невольно подобрался. Вот уж не думал, что та драка здесь икнется.

Но генерал усмехнулся:

– Ладно. Проехали. Но в следующий раз учти – нас здесь не очень много, чтобы своим же телесные повреждения средней тяжести наносить. Он неделю назад из госпиталя вышел, сильнейшее сотрясение головного мозга, хотя я сомневаюсь, что у него мозги вообще есть. Как он до капитана дослужиться умудрился? Иди давай, жених, получай деньги. – И генерал отправился в контору.

Выдохнув с облегчением, за ним пошел и я, догоняя мужиков. Там получил под роспись свои пять сотен и вышел во двор. Подошел к сидящим за столом парням, уселся на тяжелую скамью.

– Малик, не помнишь случайно, какой коньяк Рабинович заказывал в Демидовске? – Неделю назад мы с Маликом стали свидетелями того, как глава заказывал у лавочника какой-то дорогущий коньяк из Старого Света.

– Нет, не помню. Но лавочник-то знает, спросим. А что, думаешь, надо взять? – Малик накладывал себе вареники.

Я тоже наложил в тарелку большую гору вареников, поблагодарил хозяйку, взял лафитничек с горилкой. Чокнувшись с парнями, выпил, почувствовал, как крепкий напиток огненным шаром стекает по пищеводу. В желудке потеплело, постепенно начала отпускать дикая усталость. Редко когда приходится практически без перерыва работать тридцать часов подряд.

– Нужно взять. Сам понимаешь, глава нам отличную шабашку подкинул, требуется отблагодарить. А то в следующий раз может и мимо проплыть. – Я обмакнул вареник в сметану и с удовольствием закусил.

– Ага, точно. Хоть маленький откат, но нужен. Полкуска за такую работу – нормально! – Толян согласно кивнул головой и начал разливать по новой.

Тем временем из открытого окна донесся рев разъяренного генерала:

– Ты что, Иван, полный дуб? Какого ты на погрузчик пьяный полез? Тебе что, глава времени протрезветь не дал бы? Мы что, звери полные? Не понимаем, что у тебя горе? Но твоя жена умерла, а ты, идиот, ни хрена о сыне думать не хочешь. Ты хоть знаешь, на сколько попал? Благодари моего бухгалтера, что у него связи есть среди руководства за речкой, а то бы они такой счет мне выставили! Короче, год на лопате. Потом погляжу, как работать будешь. Половина зарплаты пойдет на погашение долга. Не будешь пить, через год переведу в Москву или Одессу, механизатором на стройку, там заработок выше, быстрее расплатишься. А сейчас иди отсюда, от греха подальше!

Из конторы выскочил взмыленный мужик лет сорока, вытер пот рукавом, вздохнул облегченно и пошел восвояси.

Нам Марфа Матвеевна рассказала, в чем дело было.

У него жену какая-то дрянь прямо в ванной комнате укусила, какая-то здоровенная мокрица. Пока прилетел вертолет, пока довезли до Москвы, она и умерла. Эту мокрицу на исследование забрали, а тело женщины обратно привезли. С тех пор у мужика запой.

В конторе продолжали разговаривать:

– Ну как, Антон Петрович, решили насчет технаря в Демидовске? – Генерал постепенно успокаивался.

– Да решили, просто боязно так далеко девок отпускать. Мы же часто к ним не сможем ездить.

– Ничего. Там народ не кусачий, все свои.

– Так, товарищ генерал, народ-то, может, и не кусачий, так парни злопихачие, городские. А дочки у меня деревенские.

– Так и хорошо! Они у тебя красавицы, глядишь, женихов привезут. Не забывай, девок пока маловато. А радиотелемастер здесь еще долго работой обеспечена будет. Короче, иди, дочерей собирай, я отсюда через Демидовск поеду, дела, вот твоих и прихвачу, пусть поступают. По дороге подумают, на какой факультет. – Вскоре генерал вышел из конторы и вместе с председателем уехал куда-то на УАЗе.

Хм… вот уж не ожидал самого Коршунова увидеть. Странно, он без помпы и охраны ездит, даже «люстры» на машине нет. Причем при личном знакомстве произвел не самое плохое впечатление. Если честно, то это несколько противоречило моему представлению о министре внутренних дел Москвы. По словам военных, он попал сюда из той Москвы, где умудрился зажилить больше двухсот миллионов долларов.

– Марфа Матвеевна, а какой он из себя, ваш работодатель? Давно у него трудитесь? – спросил я у хозяйки.

– Да нормально все, как при СССР в нашем совхозе было. Гоняет мужиков и в хвост и в гриву, но платит, заботится о технике, ОМОН вон с вашими егерями уже лет пять как бандюков из Латинского Союза тряхнули, они теперь сюда и носа не кажут. А то неспокойно было, моего старшего здорово подранили, полгода в госпитале лежал. Так что сейчас хорошо, вон какую ферму отгрохали. Сам-то он почти одновременно с вашим Демидовым появился и здесь, в Москве, обустроился. Уж как на него начальники московские давили, чтобы он их сторону против Демидова занял! Нет, говорит, мое дело Внутренние войска и защита людей, а между собой сами разбирайтесь. – Дородная женщина выставила на стол большое блюдо с ватрушками с творогом и вареньем.

Ага, ферма здоровая. И очень хорошо, что сейчас ветер в ее сторону дует, хоть поесть спокойно можно – без свинских гурманских запахов. А вот про Коршунова теперь и подумать стоит. Хорошо, вояки его не любят. Вор типа. А с другой стороны, какие деньги и откуда он взял, если ему так срочно аж в другой мир бежать потребовалось? Двести миллионов – это очень много. Мог ведь поделиться с каким-нибудь начальством и спокойно жить если не в России, то в Англии, как Березовский. Есть такие начальники, которые ни пяди своей земли не отдадут, но вот проходящие мимо миллионы запросто прихватизируют. А если учесть, что миллионы эти появились в середине девяностых, когда вовсю шла война в Чечне. Хм… не знаю… И то, что он против Демидова и РА фактически ничего не делал, вовсе не говорит о его слабости. В те времена не было еще такой армии, только на деньги Коршунова и можно было кодлу головорезов нанять на разовую операцию. И его ВВ, особенно ОМОН, постоянно в новостях вместе с нашими егерями мелькают. Именно вместе, то банду разогнали, то конвой отбили. Похоже, не все так просто в отношениях Коршунова и командования РА. Вон он в Новой Одессе допустил создание Корпуса морпехов, который подчиняется РА. И над тем надо подумать, как он отреагировал, опознав меня… Но это все оставим при себе, не стоит вытаскивать такие сведения. Так это или нет, но я уверен, что лучше не вмешиваться в высокую политику и шпионские игры. Растопчут и не заметят, тем более во время строительства государства.