Мир пятого солнца - Андрей Посняков

Именно раковины и передавал на борт большой лодки один из сидевших в челне «дикарей» – одну пригоршни, две, четыре… десять… Получив взамен плащ из сверкающих перьев, который тут же надел на себя. Его спутник приобрел ожерелье, а тот, первый, еще прикупил браслетов… И что-то еще… какие-то сандалии, что ли… И тут же воткнул в волосы только что купленные (обменянные на раковины) перья.

– А он, кажется, большой щеголь, – негромко пробормотал сотник. – Это хорошо, хорошо…

– Чего ж хорошего-то? – презрительно фыркнул Сипак. – Ходить расфуфыренным, как какая-нибудь глупая баба!

– Не все бабы глупые, дружище. К тому же «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…»

– Что-что?

– Да ты не вникай. Лучше посмотри… Ну, что скажешь о том, что в плаще?

– То и скажу – щеголь! Лучше б дельное что приобрел. Ой, смотри, смотри… Большая лодка уходит. Поворачивает к северу…

– Торопится. Ну конечно, солнце-то садится. Скоро стемнеет, и нам нужно бы поспешить.

– С чего бы нам сейчас-то спешить, командир? Как раз темнота нам и нужна.

– Нужна? Не думаю, друг мой, не думаю. Кроме того, что это щеголь, что еще скажешь?

– Ну… – Охотник задумался. – Он явно привык приказывать… вон как себя ведет, а ведь тот, что гребет веслом, похоже, тоже не из бедных…

– Правильно! Бедные, богатые… это уже называется – социальная дифференциация общества…

– Что-что? Извини, командир, но ты вечно говоришь какими-то непонятными и загадочными фразами…

– Я говорю – никакие они не дикари. Точно! А ну-ка пойдем, пока не стемнело… Двое на двое… Чтобы у них не было соблазна напасть. Да не торопись, иди не спеша, светски…

Быстро спрыгнув с сосны, приятели вышли на берег и прогулочным шагом отправились к мысу. Совершали, так сказать, променад.

– Не буду поворачивать голову… Как ты думаешь, дружище Сипак, они нас заметили?

– Конечно, заметили, в том и сомнений нет! Вон, один потянулся к копью…

– К копью? Ай-ай-ай, это нехорошо, нехорошо… и чем мы его так напугали?

– Нет… вот положил… Плывут сюда.

– Хорошо! Улыбаемся и идем им навстречу.

Они так и встретились – настороженные «дикари», точнее, те, кто почему-то дикарями считался, и люди вполне цивилизованные, можно даже сказать – утонченные.

– Мир вам. – Широко улыбаясь, Асотль уселся на корточки прямо перед ткнувшейся носом в берег лодкой. – Прекрасная погода, не правда ли?

– И вам мир.

Слава богам! Чужаки говорили на языке науа.

– Красивый у вас плащ… Завидую! Какие перья… это настоящий кецаль?

– Конечно же, кецаль! – «Дикарь» явно загордился.

Впрочем, наверное, все-таки не такой уж дикарь – вполне миловидный юноша… С повадками мажора.

– Пять двадцаток раковин отдал!

– Это еще не дорого – ведь какая прекрасная вещь! Эх… Сам бы такую с удовольствием взял…

– У тебя тоже, я смотрю… Меч, ожерелье…

Молодой человек явно позавидовал – вот он, в чистом виде вещизм, мещанство!

– Ах, это. – Асотль галантно махнул рукой… Этак рафинированно-жеманно, как Радзинский в телевизоре – «а-аххъ, оставьте»… – У нас этого много.

– У кого это у вас?

– Меня зовут Асотль! Я… не простой человек.

– И я не простой.

– Я заметил. Наверное, сын вождя?

– Нет! Сам вождь. Тлашкаланцы называют меня – Озерный касик!

– Тлашкаланцы – грубый и хитрый народ. Их торговцы так и норовят обмануть, подсунуть некачественный товар, знаете ли, какой-нибудь контрафакт… Да вы, я думаю, и сами с этим сталкивались…

– Конечно, сталкивался! С этими сволочами. Вот, сегодня… Едва уломал их продать мне плащ и ожерелье.

– И вы не прогадали, уважаемый касик! Нет, вовсе не прогадали… И могли бы выручить еще больше.

– Что-что? – Озерный мажор явно заинтересовался. – Вам тоже нужны раковины?

– Нет, нет, не раковины – лодки.

– Не, лодки я вам отдать не могу. – С видимым сожалением касик почмокал губами. – Видишь ли, моему народу тогда не на чем будет ловить рыбу… И добывать те же раковины.

– Так я же и не прошу отдать нам эти лодки! – с горячностью воскликнул сотник. – Просто предоставьте их нам на время… Дня на два. У нас много людей… надо просто переправить их на один остров. Мы заплатим заранее!

– Заранее?! А что у вас есть?

– Вот такие плащи, пожалуй, найдутся, для вас – безо всяких там раковин, а еще есть красивые ожерелья, браслеты, сандалии, плетеные фляги…

– А куртки? Знаете, такие, с перьями…

– Ха, куртки?! Тысячи курток для папы Карло!

– Скажи!!! Скажи!!!! Скорей скажи, куда мне подогнать лодки?!

Звездочка и Тла-Тла исчезли! По возвращении Асотль никак не мог их найти… Как и мальчишку-раба, Подарка. Странно, но Куэкальцин об этом тоже ничего не знал, хотя и обещал тотчас же все выяснить, пока сотник обеспечивает охрану только что организованной переправы, которая, надо сказать, шла сейчас весьма ходко.

Радостно улыбаясь, люди садились на подогнанные плоты и лодки с детьми и со всем своим скарбом, включая индюков и маленьких, разводимых исключительно на мясо собачек, вовсе не умеющих лаять. Всюду звучали веселые шутки и смех – почти все уже поняли: их многолетним скитаниям приходит конец, великий Уицилопочтли смилостивился, дал давно обещанный в легендах и преданиях знак, послал знамение – сидящий на кактусе орел терзал змею, это видели разведчики, они и рассказали… Новый город решили назвать Теночтитланом, в честь недавно умершего вождя, некоторые же возражали, утверждая, что лучшее название – Мехико, в честь древнего прародителя Меши. Ацтеки ведь с давних времен именовали себя мешиками. Были и другие несогласные – из числа очень даже знатных лиц – эти вообще разобиделись и решили основать свое поселение, город-близнец Тлателолько, куда теперь активно сманивали переселенцев. Впрочем, пока еще было некуда сманивать – кругом ни кола ни двора, ни дворцов, ни храмов, ни хижин. Все еще предстояло построить.

Уж конечно же, жрецы вовсю готовились к торжественным жертвоприношениям, как же без этого? Уже подбирали достойных для жертвы людей – красивых девушек, юношей, детей… Отвратительные смрадные гады! Асотль даже не мог бы выделить хоть кого-нибудь из числа могущественных и влиятельных жрецов: все они сливались в его глазах в один гнусный кровавый облик – облик осатаневшего от безнаказанности садиста и вампира. Эта жуткая, поганая религия пронизывала всю жизнь ацтеков и родственных им народов, врагов-друзей… Нет, ацтеков, пожалуй, пока еще в меньшей степени, ведь у них еще не было более-менее постоянного обиталища, и этим нужно было пользоваться, пока не поздно, не дать жрецам закабалить народ своей дурацкой верой, словно щупальцами неведомого и страшного чудовища опутывающей существование любого человека, от самого рождения и до смерти. Надо же, эти люди всерьез верили, что без жертвенной крови, без вырванных из грудных клеток сердец рухнет весь их мир, мир пятого солнца! Да и рухнул бы – и черт-то с ним, с таким гнусным миром!