Частная жизнь адмирала Нельсона - Кристофер Хибберт

Впрочем, когда в виду показались берега Триеста, настроение Нельсона, хоть и у него нос покраснел от непрекращающегося насморка, улучшилось. Город отмечал вторую годовщину Нильского сражения, повсюду горели огни, раздавались приветствия: «Evviva Nelson!» Не менее горячий прием ожидал его в Лайбахе (нынешняя Любляна), где в честь великой победы сочинили и исполнили музыкальную симфонию. Примерно то же самое повторилось в Клагенфурте, где Нельсона встретила восторженная толпа горожан, и в Брюк-ан-дер-Мюр, и в Бадене, и, наконец, в Вене, когда Нельсон со спутниками появился у входа в гостиницу на Грабен-сквер.

К этому времени большинство путников едва держалось на ногах. По словам мисс Найт, бедный сэр Уильям «был настолько болен, что доктора практически потеряли надежду поднять его на ноги». Сама она безумно устала: «чувствую себя прескверно и вообще не нахожу себе места, для чего поводов более чем достаточно. Взять хоть ушибы, полученные при аварии с экипажем». «Вы и представить себе не можете, — продолжает мисс Найт в письме Берри, — насколько мы все здесь беспомощны. Боюсь даже подумать, что это бесконечное путешествие еще не закончено».

Помимо усталости и нездоровья мисс Найт чрезвычайно задевал холодный и даже пренебрежительный прием, оказываемый адмиралу и леди Гамильтон англичанами — консулами и их женами. Таким образом задевалось и ее достоинство.

В Вене они пробыли три недели. Их пригласили съездить в Шенбрунн, сводили в театр Леопольдштадт, устроили званый завтрак в саду дворца Аугартен и большой прием в Айнштадте — загородном поместье Эстергази, где, под аккомпанемент Йозефа Гайдна, леди Гамильтон спела кантату. Великий композитор оценил ее голос как «чистый и сильный». Охотились. Ловили рыбу. Любовались фейерверками. Ходили на концерты, смотрели потешные морские сражения на Дунае. Нельсону, преподнесшему экземпляры сочинения мисс Найт «Ода на Нильское сражение» университету и имперской библиотеке, дал аудиенцию сам император. На пути в его резиденцию Нельсона, ехавшего в открытом экипаже, приветствовала на Пратере большая толпа горожан. Принимая его у себя в Сен-Вайте, леди Минто, жена английского посла, нашла адмирала «совершенно неизменившимся» — по крайней мере так она писала своей сестре леди Малмсбери. У него та же «копна волос на голове, те же простые, располагающие манеры». О леди Гамильтон, к которой он откровенно «привязан», леди Минто столь же высоко отозваться не может. «Он находит ее чистым ангелом, — пишет она, — и употребляет именно это слово и в глаза, и заглазно, а она водит его, как медведя на цепи. За ужином она непременно садится рядом с ним, помогая резать мясо, а он подносит ей носовой платок… Эгрет, подаренный ему императором, на вид довольно уродлив, да и ценности большой не имеет — всего лишь алмаз «розочка»… Он весь увешан лентами, медалями и звездами — чистый манекен». Другой очевидец отмечает, что леди Гамильтон далее шляпу его носит в руках. Послу казалось, Нельсон совершенно не отдает себе отчета, насколько эта дама его дискредитирует. Впрочем, добродушно продолжает Минто, «трудно осуждать и насмехаться над героем, каким он, безусловно, является, за слабость к женщине, способной одурачить людей и поумнее, чем флотские военачальники».

Племянник леди Минто, старший сын лорда Малмсбери Джеймс Харрис, отзывался о леди Гамильтон еще резче, чем тетка. «Противно» даже видеть ее рядом с Нельсоном, совершенно опьяненным «медью труб и пальбою пушек». Она «самая неотесанная, невоспитанная, бесцеремонная» дама из тех, с какими ему приходилось встречаться.

«При дворе принцессы (Эстергази), — пишет он, — много музыкантов, и среди них знаменитый Гайдн. Ему понравилось пение леди Гамильтон. Она же, не поблагодарив толком аккомпаниаторов, уселась за карточный стол, взяла карты Нельсона и выиграла то ли 300, то ли 400 ливров… Я не мог скрыть своих чувств, будучи вместе с подавляющим большинством возмущен ее поведением».

Некий шведский дипломат высказался не менее откровенно: «Миледи Гамильтон, считавшаяся некогда первой красавицей Европы… ныне сделалась первой ее толстухой. Правда, у нее прекрасной лепки голова… Она носит Мальтийский крест, и это, конечно, должно производить впечатление».

Его австрийский современник, некто Франц Калленбах, рисует столь же непривлекательный портрет: «Леди Гамильтон болтает не умолкая, напевает, смеется, жестикулирует, передразнивает, а любимец Нептуна следует за ней как тень, ловя глазками глазища возлюбленной и, как правило, оставаясь неподвижным и молчаливым как монумент, словно смущаясь своей невидной фигуры и многочисленных крестов, ленточек и эмблем, украшающих его грудь[33] Словом, Повелитель Нила выглядит на суше настолько же неловким и незаметным, насколько находчив и неотразим он на море».

 Горацио Нельсон — восемнадцатилетний лейтенант. Джон Фрэнсис Риго начал работу над этим портретом в 1777 году и завершил тремя годами позднее, изобразив Нельсона в капитанском мундире на фоне крепости Сан-Хуан в НикарагуаДом приходского священника в Бёрнем-Торпе, графство Норфолк. Нельсон жил здесь ребенком1. Преподобный Эдмунд Нельсон (1722–1802) в возрасте 78 лет. Сэра Уильяма Бичи убедила написать этот портрет невестка настоятеля Фанни 2. Фрэнсис Нисбет, вдова врача, на которой Нельсон женился в 1787 году на острове Невис, в Вест-ИндииОтчаянный капитан Уильям Блокхед собирает с помощью заливающейся слезами матери свой морской сундук перед отплытием на «Неистовом» в Вест-ИндиюМатросы семидесятичетырехпушечника «Гектор» поднимаются на борт корабля, пришвартованного в Портсмутской гавани. Рисунок Томаса РаулансонаМатрос и мальчик-половой с ведром и щеткой. Рисунки Томаса РаулансонаПарусники в Королевском доке Дептфорда. Рисунок Сэмюэла СкоттаРоберт Симур. Штатский пассажир с трудом карабкается на офицерскую койку военного корабляМедальоны с изображением короля Неаполитанского Фердинанда и королевы Марии КаролиныАнглийский посол в Неаполе сэр Уильям Гамильтон со своей первой женой — богатой наследницей из Уэльса (умерла в 1782 году). Фрагмент картины Дэвида АлланаЭмма, леди Гамильтон. Рисунок Томаса РаулансонаНельсон принимает меч — символ капитуляции — от капитана захваченного в плен испанского военного корабля «Сан-Хосе»1. Пастельный портрет Эммы Гамильтон, написанный Иоганном Генрихом Шмидтом в 1800 году в Дрездене 2. Горация, дочь Нельсона и Эммы Гамильтон, со своей игрушечной лошадкой в саду Мертон-плейсМертон-плейс, поместье в графстве СуррейТри портретных изображения Нельсона, который, по словам лорда Сен-Винсена, «позировал каждому лондонскому художнику»1. Потрет Нельсона кисти сэра Уильяма Бичи (Лондон, 1800) 2. Лемюэл Фрэнсис Эббот изобразил адмирала с полным иконостасом его иностранных орденов, включая прикрепленный к шляпе «Челенк» — награду от турецкого султана 3. Эскиз к портрету кисти Джона ХоппнераНа карикатуре Джеймса Гилроя «Избавление от чумы Египетской» Нельсон изображен очищающим устье Нила от трехцветных крокодилов, проливающих крокодиловы слезыДжеймс Гилрой. Карикатура. Под «мантильей из лучшей ткани алого цвета» у блистательного Героя Нила нацеплена звезда ордена Бани, на шляпе — «Челенк» — дар турецкого султана. На бурлескном гербе художник взамен положенных эмблем изобразил набитый кошелек с надписью «2000 фунтов годовых»На карикатуре Джеймса Гилроя «Дидона в отчаянии» изображена заплаканная леди Гамильтон, поднимающаяся с постели, на которой все еще спит ее престарелый муж. В открытом окне видны отплывающие кораблиНа полотне работы Уильяма Сэдлера — панорама сражения при Копенгагене (2 апреля 1801 года)1. Портрет сэра Томаса Трубриджа работы Томаса Бичи 2. Портрет сэра Хайда Паркера работы Джорджа РомниНельсон у себя в каюте. Раздумья перед Трафальгарским сражением. Гравюра К. У. Шарпа с картины Чарлза ЛакиТрафальгарское сражение работы Дж. М.У Тернера. Художник поднялся на борт «Виктории» после того, как корабль был отбуксирован домой, в ШирнессТакой представилась художнику Денису Дигтону обстановка на борту «Виктории» в момент смертельного ранения НельсонаКапитан Харди у смертного одра Нельсона. Художник Артур Дэвис провел на борту «Виктории» три недели, делая этюды и опрашивая участников сраженияТраурная процессия следует мимо Военно-морского Королевского госпиталя в Гринвиче. Автор картины К. А. Пьюджин самолично участвовал в похоронах Нельсона«Британия переносит своего павшего героя на родные берега» — рисунок на стекле, одно из многих сотен изображений в память о военных победах Нельсона

Привыкший носить зарубежные знаки отличия, теперь, в 1802 году, включавшие в себя, помимо орденов Креста и Святого Фердинанда, орден Святого Иоакима Лайнингенского, Нельсон также хотел бы знать, имеет ли он право носить в Англии ментик и «Челенк», дарованные ему турецким султаном. Об этом он тоже писал Хирду: «Поскольку «Челенк» — награда для Англии новая, прошу Вас подумать, куда именно следует прикрепить ее при первом визите к королю. То же самое относится и к эгрету. Что с ним делать? Прикрепить к шляпе? Но для однорукого вроде меня это невозможно, единственная рука должна оставаться свободной. Тогда, может, к мундиру?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});