Конструктор боевых машин - Н. Попов

В обследовании «тигра» на подмосковном полигоне участвовали Ж. Я. Котин и главный конструктор Опытного завода А. С. Ермолаев. Котина не могла удивить 100-мм броня нового немецкого танка: более года назад он испытывал такую же броню на своем танке КВ-220. На котинском танке КВ-8, выпускавшемся серийно, ставилась 105-мм броня, а на опытном танке КВ-9 даже 135-мм. Тем не менее Ж. Я. Котин очень серьезно отнесся к трофейному танку. «Машина производила внушительное впечатление, — вспоминал он. — Она имела 88-мм пушку и два пулемета. Лобовые детали корпуса и башни защищены мощной броней. Несмотря на эти данные, мы усмотрели в танке, если можно так выразиться, „ахиллесову пяту“ — уязвимое место. Раньше гитлеровские машины были более легкими, маневренными, развивали большую скорость — словом, создавались для наступления. „Тигр“ же весил почти 55 т, передвигался медленнее, был неповоротлив, годился скорее для оборонительного боя. Кстати, именно из-за его плохой маневренности он и угодил в наш плен».

Поступление на вооружение немецко-фашистской армии новых танков T-VI («тигр»), обладающих рядом положительных качеств (хорошая защита, отличные прицельные приспособления, дающие возможность быстро подготовиться к ведению огня, оригинально решенная подвеска, хорошая плавность хода), не могли все-таки стать причиной решительных изменений в соотношении сил по бронетанковому вооружению на советско-германском фронте. До конца зимней кампании 1942/43 г. промышленность Германии так и не сумела обеспечить массового производства тяжелых танков. Поэтому удельный вес их в этот период составлял всего от 1 до 6 процентов от общего числа бронеединиц немецко-фашистской армии, а сами «тигры» использовались лишь эпизодически.

Не могли «тигры» существенно изменить качественное соотношение сил по бронетанковой технике на советско-германском фронте еще и потому, что наши конструкторы ни на один день не прекращали своей работы, направленной на совершенствование основной модели тяжелого танка КВ. Вслед за КВ-1С конструкторское бюро Ж. Я. Котина разработало его вариант — танк КВ-85, имевший 85-мм пушку Д-5 конструкции Ф. Ф. Петрова, надежно поражавшую «тигры» с дистанции 500–1000 м.

Для установки на танк новой пушки Ж. Я. Котин использовал давно предусмотренный им «конструкторский задел»: была расширена подбашенная коробка, в которой расположили увеличенный в диаметре погон танковой башни улучшенной формы. Боекомплект из 70 выстрелов разместился в измененной боеукладке. За счет исключения стрелка-радиста экипаж танка уменьшили до 4 человек. Силовая установка, трансмиссия и ходовая часть оставались полностью унифицированными с танком КВ-1С.

КВ-85 был принят на вооружение Красной Армии и в сентябре 1943 г. начал поступать в войска. Вскоре конструкторам стали известны результаты первых встреч их машин с немецкими «тиграми». Командир 3-го Котельниковского танкового корпуса генерал-майор И. А. Вовченко так описывал один из боев с участием танков КВ-85. «На западной окраине села появились двенадцать вражеских танков. Навстречу им пошли три наших КВ под командованием лейтенанта Судата. Три против двенадцати. Но Судату, вступавшему в бой с одиннадцатью „тиграми“, не привыкать. Теперь другое дело. На наших танках новые мощные орудия. Несколько выстрелов с каждого танка — и пять немецких машин уже пылают на поле…»[109].

Новая модель КВ-85 стала очередным шагом на пути создания тяжелого танка, резко отличавшегося от среднего не только бронированием, но и вооружением. С весны 1942 г., за несколько месяцев до появления на фронте «тигров», инженеры Опытного завода в Челябинске под руководством Ж. Я. Котина начали работать над новым видом тяжелого танка, получившего индекс «ИС». Работая над этим проектом, конструкторы завершили целую серию других работ, в числе которых были модернизация танка КБ и создание на его базе самоходно-артиллерийских установок.

Здесь с новой силой проявились творческие и организаторские способности Ж. Я. Котина. Молодой коллектив котинцев снова показал свои незаурядные творческие способности и готовность отдать все силы на создание и выпуск боевых машин, превосходящих по качеству лучшие образцы не только фашистской Германии, но и других технически развитых государств.

Среди наиболее работоспособных сотрудников Ж. Я. Котина особой силой конструкторского таланта по-прежнему выделялся Н. Л. Духов, который, как утверждали многие, способен был видеть на чертеже любой узел в полном объеме. Ни одна ошибка, ни малейший просчет не могли ускользнуть от его внимательного, всегда спокойного взгляда. Все окружающие отмечали, что выдающиеся способности Котина и Духова прекрасно сочетались во всех их творческих делах.

Тридцатитрехлетний заместитель главного конструктора Л. С. Троянов отличался колоссальной работоспособностью и всеобъемлющим опытом специалиста танкостроения, в котором он работал с первых дней зарождения отрасли. Троянов выделялся творческим размахом, смелостью технических решений, твердым характером и поразительной находчивостью. Он, как и многие другие конструкторы-котинцы, блестяще водил опытные танки на танкодроме и живо интересовался их боевым применением.

Не менее замечательными способностями обладал и третий заместитель главного конструктора, А. С. Ермолаев, его широкому профессиональному кругозору, умению работать за чертежной доской конструкторский коллектив был обязан многими техническими находками.

Генерал-майор Ж. Я. Котин немало внимания уделял расчетно-теоретическим работам, проверке чертежей, линейным увязкам конструкции. Все это сочеталось у него с глубоким знанием каждого проекта, каждого узла на машине и добрым отношением к человеку, с которым работал. Видимо, поэтому многие сотрудники Ж. Я. Котина на всю жизнь сохранили в памяти каждую встречу с главным конструктором…

Конструктор С. А. Захаров: «…чтобы провести на машине необходимые улучшения, Ж. Я. Котин требовал от нас конкретных предложений. Разговоры на эту тему всегда проходили, если можно так сказать, на „дружеской основе“. Во время такого разговора все участники были равноправны и каждый мог высказывать свое мнение…»

Конструктор М. И. Рыбин: «…был такой случай — конструктор в связи с постановкой на серию новой машины трое суток не спал. Это стало известно Жозефу Яковлевичу. Он также проводил дни и ночи на заводе, но конструктору предложил пойти домой отдохнуть, а когда тот отказался, вызвал свою машину и в приказном порядке отправил его домой на четыре часа. После на той же машине конструктора доставили на завод…»