Прикосновение - Дэннис Крик

Даниэль подумал: что бы было, если б его брат действительно поступил так, как говорит. Его резвость вряд ли бы затмила трусость и малодушие, но попытаться стать другим и повернуть свою судьбу в иное русло он бы мог вполне.

− Еще успеешь, − сказал вампир, пряча скорбное презрение в глубине пронзительных глаз.

− Да? − Венегор с подозрением посмотрел на брата.

Даниэль излучал какую-то странную, едва ли ему понятную уверенность. Что это было: неприкрытая лесть или явное превосходство? Младший брат терялся в догадках. Но почему-то ему хотелось верить в то, что говорит скиталец.

− У меня же, в отличие от тебя, интересная, но странная судьба. Начиная с того дня, как я покинул родной дом, она поступала со мной по-разному. Иногда совсем по-скотски. Но я не жалуюсь. Терплю.

− У тебя есть семья?

− Была жена, красавица Блес… Но ее убили. Кажется, это было так давно, что я уже почти не верю в это. Но помню…

− И ты знаешь, кто это сделал?

− Да, но это знание не помогло мне найти убийц. Я долго искал их, но, к сожалению, безуспешно.

− Я сочувствую тебе, брат. Ты можешь подумать, что мне все равно, но это не так. Всегда жаль, когда кто-то безвинно гибнет.

− У меня остался сын. Но я не видел его почти тридцать лет. Предполагаю, что живет он здесь, в Ариголе, но я не знаю, где и с кем.

− Столько лет прошло, и ты ничего не знаешь о судьбе сына?

− Да, к сожалению, это так.

− Но что тебе мешало вернуться сюда и попытаться разыскать его?

− Поверь, все эти годы я лелеял мечту о встрече с ним, но в силу многих причин не мог подступиться к Ариголе. Причины эти касались моей жизни и смерти. Однако теперь все изменилось. И я безумно рад, что мне представилась прекрасная возможность воплотить это желание в жизнь.

– Надеюсь, у тебя все получится, – вдруг возникшая приверженность идее брата почему-то не удивляла Венегора. Мрачные сомнения и страх испарились, уступая место давно позабытому чувству доверия. И смотря в глаза Даниэля сейчас, он, как и прежде, был в его власти.

– Расскажи мне лучше о себе. Ты совсем один?

− Нет, у меня есть Мия.

− Мия? Кто это?

− Моя неродная дочь. Помнишь нашего соседа Лаоса Бэ?

− Мельник с востока? Кто ж его не помнит! Старина Бэ был культовым персонажем в свое время. Долговязый скептик, воспринимающий жизнь сквозь научные теории и догмы. Он еще жив?

− Нет, Лаос погиб давным-давно. Несчастный случай на мельнице. После себя он оставил дочь. Прекрасную Мию. И так как мать ее оказалась, мягко говоря, женщиной легкого поведения и весьма облегченных мозгов (она укатила с каким-то богачом в Лондон), я взял на себя обязательства по ее воспитанию. Недавно ей исполнилось шестнадцать. Все это время я был ей отцом, но… Прошли годы, и пришла пора расставаться. Я понимаю, это естественный процесс, которого не избежать, но я не хочу оставаться один. Мне без нее будет плохо.

− А почему вам суждено расстаться?

− Она выходит замуж, − с сожалением молвил Венегор. − Для меня это плачевно, для нее это радость. Я не хочу препятствовать ее счастью. Стараюсь принять ее выбор и выпустить пташку из клетки. Я все время отдалял этот момент. Глупец, надеялся, что он никогда не наступит. Вечно хотел быть ее опекуном. А момент-то грянул как гром среди ясного неба. И теперь я вынужден смириться.

− Но ты ведь не надеялся жить с ней вечно?

− Конечно нет. Но когда такое происходит с тобой, то кажется настоящей напастью.

− Она знает, что ты ее не родной отец?

− Да, знает.

− Тогда смело выдавай девку замуж! И зарой свои надежды куда подальше. Надо жить, подсознательно держа в голове мысль, что рано или поздно ты все равно останешься один.

− Это тяжело.

− Знаю. Но я ведь живу. Просто надо любить одиночество и воспринимать его как данность. Ведь в одиночестве нет греха. Одиночество − это всего лишь чистая постель, на которой покоятся наши самые сокровенные, самые темные желания. Подружись с ним, и оно будет для тебя отрадой. Единственной, что останется с тобой навсегда.

− Тебе легко рассуждать, ты привык быть один.

− И ты привыкнешь.

− Сомневаюсь. Я не собираюсь жить вечно, а хочу жить здесь и сейчас. И хочу, чтобы моя Мия жила где-то рядом.

− Ты еще сможешь родить детей, Венегор…

− Не льсти мне. Мои лучшие годы уже позади. И я давно не надеюсь встретить свою единственную. Кому нужен пожилой ученый со слабым зрением и трясущимися руками?

Внезапно Даниэля разобрало чувство досады. От прежней гордости не осталось и следа. Он подумал о том, что время нисколько не изменило его брата. В нем всегда жил этот полуслепой ученый, боящийся собственной тени. И сегодня он лишний раз убедился в этом.

− Я могу вернуть тебе упущенные годы. И ты начнешь жизнь заново.

Венегор чуть не поперхнулся.

− Каким образом?

− Я сделаю так, чтобы ты больше никогда не старел. Ты останешься таким, как сейчас. Останешься навеки.

− Я смотрю, с возрастом ты не утратил способность шутить.

− Это не шутка.

Мгновение младший брат посмотрел на старшего, потом перевел взгляд на свою кружку.

− Ты говоришь загадками. − Венегор нахмурился. − Может, расскажешь, в чем суть дела?

И Даниэль рассказал ему о том, что случилось с ним двадцать семь лет назад в горах Ариголы. Как он забрел на высокое плато, как накинулся на невесть откуда взявшегося старца с гривой серебряных волос и как был проклят им за это. Или не только за это?

− До сих пор я мечтаю снова повстречать его. Не раз и не два я возвращался на то место в надежде увидеть старика, узнать, кто он. Раскаяться в своих грехах, упасть на колени и молить его о прощении. До исступленной немощи, до умопомрачения, до самого конца!

Но больше я его не встречал. Да, я убил его. Но мне всегда казалось, что он жив. Потому что колдуны просто так не умирают. Не верил я в то, что глупый мальчишка, пусть и доведенный почти до сумасшествия отчаянием и болью, мог уничтожить колдуна… Не верил потому, что надежда снять проклятие жила во мне всегда. Смириться с этим невыносимо трудно даже спустя столько лет.

− Может, он − Бог? Тот, кто карает за грехи…

Даниэль как-то странно посмотрел на брата. В его взгляде смешались удивление и злость − редкая смесь чувств, особенно для вампира. Но Венегору показалось, что он там уловил еще и страх.