Unknown - Helen

Она решила назвать сына в его честь. Это может означать, что она не разведется с ним, даже если ее отец и его предприятия перестанут получать солидную материальную поддержку от Мартинесов.

И женщина, купленная для него семьей и с которой война разлучила его через семь дней, останется с ним на всю жизнь.

Зазвенел нарукавный коммуникатор. Он ответил и увидел изображение Миши на хамелеоновой ткани.

- Слушаю, миледи.

- Вам надо знать, что мы только что получили приказ отправляться к Чиджимо. Это там же, где мы изначально собирались воссоединиться с Основным флотом.

- За время нашего отсутствия мало что изменилось, - сказал Мартинес.

Миши помолчала и продолжила:

- Не уверена. Приказы подписаны главнокомандующим Флота Торком, верховным главнокомандующим так называемого Единственного Праведного Флота Мщения.

Мартинесу понадобилось время, чтобы осознать сказанное.

- Торком? - спросил он. - Не Кангасом?

- Нет, не Кангасом. Я тоже не знаю, в чем дело.

- Торк ненавидит меня, - сказал Мартинес. - Вы сами об этом говорили.

Она подняла брови и не ответила. Мартинес вздохнул.

- Терза передает привет, - произнес он, надеясь, что это будет где-нибудь в ее сообщениях, даже если в просмотренном видео этого не было.

- Как она?

- По всей видимости, отлично. Представляет интересы Ченов на Ларедо в отсутствие своего отца.

- Мауриций не на Ларедо? - Настал черед Миши удивляться.

- Может, с Кангасом.

- Мауриций прислал мне несколько писем, но я пока их не смотрела. Наверное, там есть объяснение.

- Мне тоже расскажите, если... - он понял, что влезает в семейные дела клана Чен, - если сочтете уместным, - закончил он.

- Коммуникатор: конец связи, - сказала Миши.

На рукаве Мартинеса появился оранжевый значок. Он выключил дисплей и вернулся к длинному списку сообщений на рабочем столе.

Он решил начать с верхних писем, постепенно передвигаясь вниз.

А потом вернется к самым важным сообщениям.

"Сын, - подумал он и улыбнулся. А затем: - Торк меня ненавидит. И сейчас он верховный главнокомандующий чего-то там".

Глава 25

Всё встало на места, как только к делу подключился Сергий Бакши. Наладили контакт с группами, сражающимися против наксидов, с теми, кто хочет бороться и кто пока еще не решился, но подумывает об этом. Теперь все они, пусть во многом теоретически, подчинялись Суле. Рискни кто описать получившуюся организационную структуру, то обнаружил бы запутанную схему, ничуть не похожую на идеальную сеть ячеек из трех бойцов. В подполье вливались целыми компаниями, и даже если бы их разбили на ячейки, они бы всё равно знали, из кого те состоят. Это могло привести к катастрофе, но Сула сделала всё возможное, чтобы держать такие группы особняком от остальной армии.

Для связи использовали секретные каналы группировок. Сами бандиты, закаленные столкновениями и смертями и обладающие стоическим и практичным отношением к убийству, стали основой партизанской армии, новым членам которой понадобились бы долгие месяцы, а то и гораздо больше, чтобы приобрести такие же навыки. Бандиты пока не заслуживали любви, но определенно заслуживали уважения.

Как и требовала Сула, Сергий убил десять наксидов, сделав это исключительно профессионально и на чужой территории. Наксиды мстили за каждое убийство, но расстрелы заложников лишь увеличивали число потенциальных добровольцев и обостряли отношения между наксидами и местными группировками.

Настала безумно жаркая летняя пора перестрелок, взрывов, нападений и конспирации. Особенно доставалось системе продовольственных карточек как самому яркому и уязвимому символу наксидского режима. Чаще всего покушались на наксидов, ответственных за распределение карточек в полицейских участках. После того как убили пятерых и троих ранили, они начали передвигаться исключительно в бронированных автомобилях с охраной. Но к этому времени Сидни успел разработать гранатомет, и предосторожности наксидов сыграли на руку лоялистам, позволяя уничтожать несколько врагов одним выстрелом. Всё больше группировок втягивалось в войну за контроль над торговлей продовольствием, и, как и предполагала Сула, они не пожелали делить рынок ни с кем, в том числе и с наксидскими кланами, пытавшимися действовать в рамках закона.

Сидни творил. Из его мастерской выходили чертежи маленьких пистолетов, которые легко прятать, снайперских винтовок, намного превосходящих Модель Сидни Один по точности, бомб и кустарных, но на редкость эффективных гранат. Все чертежи тут же распространялись через "Сопротивление". И как один незамедлительно использовались.

Сула разъезжала по городу, большую часть времени координируя группировки, или убеждая их присоединиться к борьбе, или разрешая территориальные конфликты. Поездка в Зеленый Парк показала всю неразумность передвижения с вооруженной охраной, поэтому чаще всего она была пассажиром на мотоцикле Макнамары, легко объезжающем блокпосты и другие опасные места. Иногда она отправлялась по делам с Казимиром на его персиковом лимузине или в одиночку. Она всем представлялась леди Сулой, но летом в парике было жарко и неприятно. Ее собственные волосы отросли, и наконец она сделала прежнюю прическу и перекрасилась в более или менее похожий на натуральный цвет. Всё равно враги леди Сулу не разыскивают.

Про Жюльена, казалось, тоже забыли. Был выдан ордер на арест, но никто так и не пришел. Возможно, Легион справедливости считал, что он по-прежнему в тюрьме, а влияние Сергия Бакши удерживало местную полицию от розысков.

Транспортная компания Сулы расширилась, и теперь целая армия неприметных автомобилей развозила контрабанду по городу. Скачка взяли экспедитором. Сула уже скучала по его вечному присутствию около ее дома.

Хотя она по-прежнему редко бывала у себя. Длинные летние ночи они с Казимиром проводили в темных душных комнатах среди молодых головорезов, на многолюдных дискотеках и на чистых прохладных простынях. Поздно ночью, тесно обнявшись в номере-люксе какого-нибудь отеля, они планировали покушения, выбирали мишени, исполнителей и стратегию.

Не поднимая особого шума, Казимир с Жюльеном собрали собственную группу из молодых и рисковых парней и объединились с группировкой Патела, главаря, первым вызвавшегося сражаться с наксидами "во имя любви". Они назвали себя "Бого", в честь детской игрушки, которую практически невозможно сломать.

Бого выходили на самые опасные задания. Они ликвидировали двух судей, один из которых, принадлежавший клану Ушгай, был убит по дороге домой из загородного поместья. Они же сожгли продовольственный склад клана Джагирин, а также убили трех наксидских чиновников средней руки, одного Джагирина и двух Кулукрафов, вместе с их телохранителями.

Сула лично в операциях не участвовала.

- Ты теперь генерал, - напомнил ей Казимир, - и не должна сражаться на улицах вместе с войсками.

Она целиком посвятила себя планированию нападений, продумывая мельчайшие детали отступления и стараясь не потерять ни одного бойца.

Когда мятежное правительство наконец прибыло с Наксаса, Сула наотрез отказалась от идеи Жюльена атаковать их, пока они торжественно проходят по шоссе Акстатл в Верхний город. Враг наверняка ожидает этого. Она не ошиблась, наксиды собрали тысячи полицейских со всей округи и расставили их по крышам домов и по обочинам шоссе.

Вместо этой операции она приказала всей подпольной армии совершать нападения в других частях города. Она подчеркнула, что выбор мишени не имеет особого значения, главное - взрывы и огонь. И в воздух полетели машины и грузовики, запылали пустые здания, на улицах и в парках зажглись костры из мусорных куч. Все наксидские силы стянули к шоссе, поэтому беспорядки в городе было некому остановить. Комитет спасения Праксиса двигался к Верхнему городу в клубах дыма и под эхо взрывов, отражавшееся от домов.

Комитет и его жалкий парламент, не досчитавшийся множества депутатов и состоявший лишь из тех, кого удалось убедить или принудить представлять в нем родные миры, занял свое место во Дворце собраний и принес клятву новому режиму. Сквозь стеклянные стены этого возвышающегося над столицей здания они смотрели на Нижний город, а огромные столбы окутывающего улицы дыма походили на прутья клетки, в которую они себя добровольно посадили.

Наксиды с удвоенным рвением начали ставить блокпосты и проводить обыски, наводнив столицу полицейскими, привезенными из других городов и размещенными в гостиницах. Сула считала, чем больше наксидов, тем больше мишеней, но в то же время теперь приходилось более аккуратно продумывать атаки и пути отступления.

Стало сложнее нападать на высокие чины, и лоялисты переключились на мишени попроще. Атаковали любых наксидов, как в коричневых мундирах госслужащих, так и без них. В результате, в парках, на площадях и в общественных местах почти не было видно наксидов. Они отсиживались дома, выходя только по делам.