Христианский смысл жизни - Иоанн Кронштадтский

Что такое история человеческого рода? История то падений, то восстаний, история шатания мыслей человеческих, жизни семейной и общественной, и история падений царств и народов или отдельных городов и учреждений. А наше время какую картину представляет? Картину падений всех обществ. Где причина такой слабости умов, сословий, учреждений, нарочито собирающихся для утверждения колеблющегося государства – и между тем по-прежнему колеблющегося, – где причина темноты, слабости и падения? В неверии, в отпадении от Бога, от Божиих премудрых повелений, в надеянии на свой разум слепой, в последовании своим страстям. И поделом. Без Бога, без разума Божия, без закона Божия, без Церкви Бога Живаго, столпа и утверждения истины (см. 1 Тим. 3, 15), общества не могут стоять твердо и учреждения их не могут иметь твердой опоры, а потому они все распадаются, ибо сказано: без Меня не можете делать ничего (Ин. 15,5).

Жизнь наша на земле – сон, мечта и постоянное и постепенное умирание, не жизнь; жизни хочу истинной, действительной, Божественной, свойственной существу, сотворенному по образу и подобию Божию. Боже мой, а что за сны, когда мы спим ночью, утром или вечером! Это грезы, мечты, да еще часто грешные! Это потеря времени для Бога, для жизни в любви Божией, во святости Божией, в нетлении, во свете Божества, в мире, в пространстве сердца!

Что за жизнь наша на земле? Мы не живем, а бредим сознательно или бессознательно, волею и неволею. Когда же мы будем действительно жить и служить Богу, всячески нам служащему и угождающему бесчисленными благами жизни, всякою помощью, всякими исцелениями, утешениями, предупреждениями и всяким хранением, милованием, прощением грехов наших? Когда мы будем мыслить, чувствовать, говорить, предпринимать и делать богоугодно, разумно, спасительно? Все наши страсти греховные не бред ли наш, не суета ли?

Вы, интеллигенты, оставили небесную мудрость и ухватились в земную суету, ложь, мираж, мглу непроглядную, и будете наказаны собственным безумием, своими страстями. Вы пренебрегли живою водою, светом животворным, солью земли и не увидите вовеки света Божия, но пребудете во тьме. Вы предпочли Христу Льва Толстого, высших светских писателей, умноживших свое борзописание до бесконечности, так что некогда христианину взяться за Слово Божие, которое есть источник чистоты, святости, правды, света, вечной жизни и блаженства.

Плотскою красотою и минутною сластью враг прельщает, а от Источника духовной и вечной красоты, от Бога, враг отвращает, и ни во что Его считает, и в смерть порывает. Вот безумие! А ты вожделей вечной, духовной красоты, Бога, создавшего всякую красоту, от тленной же, разрушающейся и смердящей восходи к нетленной, вечно благоухающей и дивно благоухавшей тела святых, живых и по смерти. Боже, в каком плену находится человечество! В плену всевозможных грехов, ослепляющих ум и сердце человека.

Господи, Ты уловил уловившего нас убийцу дьявола, убил его и нас избавил от его челюстей. Посему Церковь взывает к Владычице Богородице в одной песне: «лук крепкаго миродержца Твоим чревоношением, Владычице, сокрушися: Ты бо плоть Божественного воплощения светоносно подала еси удице Отчу Слову (Христу), еже прадедного улова нашего врага (диавола); темже Ему вопием: слава силе Твоей, Господи» (песнь 4, служ. 1 авг.). Что за бессмыслие греха или ветхого нашего человека! Через что мы осквернились, растлились, омрачились, обезумели, умертвились, через что лишились Божия благословения и подверглись проклятию и вечной муке? Или снова и снова стремимся, порываемся, хотим постоянного повторения растлевающего греха какого бы то ни было? Из-за чего? Из-за минутной приятности, раздражения плотского, упоения удовольствием плотским. О, проклятый грех! О, проклятая страсть, плотская, слепая, всепагубная, смертоносная! Доколе ты будешь жить и царствовать в нас и губить нас? Святые Божии люди всех названий, ублажаем вас, что вы бодро и постоянно воевали с плотью, презрели, попрали ее, умертвили ее, и через то вселили Бога в свое сердце и сделались пространным селением Духа Святого. Помогите и нам умертвить ее, умерщвляющую нас всякий день.

Дружба с плотью нашей и прелесть наслаждений плотских – причина грехов наших, причина холодности к Богу, пристрастия к миру и его мнимым преходящим исчезающим благам, причина нашей душевной лености и нерадения. Задремал и спал!

Примечай за своей многострастной плотью, какой она величайший враг тебе: через тысячу похотей она хочет удалить душу твою от Бога, расслабить, осквернить ее, умертвить ее, она расслабляет через леность и холодность к молитве, к поклонам, к богомыслию. О, домашний, вселукавый, льстивый враг! Доколе я буду с тобою? Кто избавит меня от сего тела смерти (Рим. 7, 24)?

Кто долго спит, для того интересы духовные делаются чуждыми, молитва трудною, наружною и несердечною, а интересы плоти становятся на первом плане – пища и питие, прибыль, игры, разные увеселения. Излишний сон вреден, расслабляет душу и тело.

Страдающий плотию перестает грешить (1 Пет. 4, 1). Вот почему страдания, крест необходимы для христианина: без страданий, без удручения плоть наша дурит, беснуется, грешит, Бога гневит, себе и душе напасти творит. О, плоть окаянная, многострастная, из-за которой все беды в человечестве! О, сердце многострастное, скверное! Исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, – все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека (Мк. 7, 21–23). Вот где источник зла в человеке – в сердце! Сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во внутренности моей (Пс. 50, 10). Окропишь меня иссопом, и я очищусь, омоешь меня, и я сделаюсь белее снега (Пс. 50, 7). О, благость, о, всемогущество, о, правда, о, премудрость Божия! О, простота существа Божия!

Баня и продолжительный сон, все, вместе взятое, очень не благоприятствует духовной жизни и развивает леность и сладострастие. Избегай всячески нежить плоть и обращайся с нею сурово ради Царствия Божия.

От всеблагого Бога только благое происходит, а не злое, и самая болезнь твоя есть благо, а ты ропщешь, малодушествуешь, унываешь: терпи, благодари. За вольные сласти в юности – невольные болезни в старости.

В посту, особенно священнику, надо оставить раздражающие плоть сласти и не угождать ей, а огорчать ее: спать недолго, поучать народ Слову Божию, покаянию нелицемерному, плодотворному, пробудить ненависть ко всякому греху, объяснить, как он противоестествен нам и противен Богу, как он (грех) вопреки природе сроднился с ней и действует в ней властно, ненасытно и гибельно.

На мир и на все, что в мире, смотри как на тень преходящую и ни к чему не привязывайся, не имей пристрастия. Существен духовный непреходящий мир и создавший его Господь Бог: к Нему прилепись всей душой.

Нужна борьба неотложная, непрерывная со всеми страстями, живущими и коренящимися в нас. Какую, скажи мне, поборол ты страсть и умертвил? Не живы ли они все в тебе доселе и не уязвляют ли, не смущают ли тебя? Восстань и побори все страсти, этих мысленных амаликов[49], живущих в тебе и уживающихся с тобою. Какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром (2 Кор. 6, 14).

Иные так привыкают к грехам и такую имеют испорченную совесть, что и грех не считают за грех, а за дело урядное[50] и как бы дозволенное, или за дело умения, ловкости и удальства обманывать и обольщать других и пользоваться их оплошностью и невежеством к своей выгоде. Надо соблюдать свою совесть здоровой, чистою, незапятнанною, чувствительною, нужною, которая тотчас же отражала бы от себя прикосновение какого бы то ни было прикосновения греха, как бы смертельного яда, ибо возмездие за грех – смерть (Рим. 6, 23). Так, в нынешнее лукавое время разных свобод, неправильно данных, неправильно понятых, иные и убийство не считают за грех, и прелюбодейство, и грабительство и пр.

По мере повторения грехов образуется привычка к ним, по мере повторения грехов воля к добру слабеет более и более, а к злу крепнет так, что становится трудным противиться греху. Надо так приучиться ко всякой добродетели, чтобы она была в человеке как бы природным свойством.

Всякая христианская душа должна достигать такого душевного состояния, чтобы всегда чувствовать ко всякому греху совершенное отвращение, в каком бы виде он ни представлялся, а вместе и достигнуть совершенного расположения сердечного ко всякой добродетели.