Очерки по истории географических открытий. Т. 2. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.) - Иосиф Магидович

Русские в низовьях Оби и поход в Мангазею

К концу XVI в. русские подчинили бассейн нижнего Иртыша, заселенный татарами и хантами, и большую часть бассейна нижней Оби. В 1593 г. на левом берегу Северной Сосьвы (у 64° с. ш.) они построили Березовский острог. Весь ее бассейн был заселен вогулами (устаревшее название народа манси). Уже зимой 1594 г. из Березова отряд «письменного головы» Ивана Змеева совершил поход против вогулов, живших южнее, на р. Конде. Поводом была война между кондинскими вогулами и кодскими остяками[146], возглавляемыми князем Игичеем Алачевым (сыном Алачи), союзником русских. Поэтому он и его остяки принимали участие в походе, в расчете на добычу. У Березова кончалось массовое расселение вогулов. Выше и ниже нового города на Оби жили остяки, иногда вперемежку с вогулами. Много было остяков и на Казыме, впадающем в Обь с восточной стороны, против устья Северной Сосьвы. А в устье Оби кочевали ненцы (самоядь). Именно в стране ненцев находилась Мангазея, «обетованная земля» для всех русских промышленников и царских сборщиков ясака. На западных подступах к Мангазее, у полярного круга, в том же, 1593 г. был основан г. Обдорск, теперь Салехард.

Из Березова через Обдорск в конце XVI в. русские военные отряды проникли дальше на восток, в Мангазею, т. е. в область по pp. Надыму, Пуру и Тазу, впадающим в Обскую и Тазовскую губы. Как выше указывалось, в XVI в. русские поморы ходили в Мангазею северным морским путем — морем и по рекам п-ова Ямал. А через «Камень» шли туда русские с Северной Двины и Печоры и коми-зыряне. Их целью был сбор пушнины, причем они прибегали и к товарообмену, и к обмену под видом ясака, и к прямому насилию. Они освоили речной, так называемый Казымо-Надымский путь. Поднявшись по р. Казым, впадающей в Обь против г. Березова, к ее истокам, русские положили начало открытию Сибирских Увалов; западную часть этой длинной (900 км) возвышенности они называли Красным Яром. Через короткий волок охотники за «мягкой рухлядью» переходили на истоки Надыма в его среднем течении. У устья р. Танловы (у 65° с. ш.) они поставили Надымский городок — один из промежуточных пунктов на пути к р. Таз. С верховьев Танловы русские достигли среднего течения р. Пур и немного южнее Северного полярного круга заложили Пантуев городок, ставший, правда ненадолго, центром речного пути в Мангазею. Далее на р. Таз шла уже непрерывная водная дорога вниз по Пуру до Тазовской губы.

Когда бассейн Оби был покорен русскими, правительство решило прекратить незаконные операции с пушниной, наносившие огромный ущерб казне. Уже в 1598 г. для разведки «Мангазейских мест» Москва направила небольшой отряд Федора Дьякова. На четырех кочах он двинулся из Тобольска по Иртышу, Оби и Обской губе, но достичь ядра Мангазеи, т. е. Таза, ему, видимо, не удалось. Дьяков и его спутники побывали в некоторых районах Обской губы, а зазимовали в Надымском городке. К началу зимы туда же прибыл Юрий Долгушин с партией промышленников — очевидно, они воспользовались Казымо-Надымским путем. Летом 1599 г. объединенный отряд, вероятно, все же проследовал на р. Таз по речным системам Надыма и Пура и волокам между ними. Собрав ясак, Дьяков вернулся в Москву зимой 1600 г.

Тогда последовал приказ об организации первой русской правительственной экспедиции в Мангазею. В ней участвовала сотня тобольских казаков под командой воеводы князя Мирона Михайловича Шаховского и «письменного головы» Даниила Хрипунова. Из Тобольска летом 1600 г. экспедиция спустилась до Березова, где соединилась с 50 березовскими казаками; привлечены были и местные торговые люди. В Березове они построили морские суда — четыре коча.

На них и на двух речных судах (коломенках) экспедиция вышла в Обскую губу. В пути коломенки прибило к берегу, они наполнились водой, «муку и толокно подмочило, а крупы и соль потонули». На помощь пришли ненцы. «И они [русские] поднялись на оленях и тем своим достальным запасом кормили самоядь, а сами до Мангазеи шли на лыжах…» Не выяснено, каким путем двигался отряд, несомненно лишь, что он проследовал за Пур и тут подвергся нападению: «Енисейская самоядь своровали, князя Мирона и Данило за рекою за Пурою в днище [день пути] их разгромили, и наряд, и зелье [порох],.и свинец, и запасы поймали, а князь Мирон.и Данило отшел [ушел[…», потеряв 30 человек. Раненый Шаховской и 60 казаков на оленях в августе 1600 г. вернулись в Березов.

Вероятно, поздней осенью он с уцелевшими людьми на лыжах вновь прибыл на р. Таз и приблизительно в ноябре начал строительство Мангазейского острога. Судьба Хрипунова и остальных участников похода не выяснена; установлено лишь, что на восточном берегу Тазовской губы произошла еще одна стычка с ненцами, в результате погибло восемь казаков.

Неизвестно, чем было вызвано нападение самояди. Предполагали, что они восстали из-за незаконных действий промышленников[147], проникавших в Мангазею тремя путями: только по суше — на нартах, обычно с оленьей упряжкой, и на лыжах; по суше до Березова, а оттуда водою; морем из Пустозерека, используя волоки между верховьями ямальских рек. При благоприятных ледовых условиях поморы пользовались и прямой морской дорогой, огибая с севера п-ов Ямал. Конечно, пути в Мангазею хорошо знали обдорские остяки, но их князь отказал дать русским проводников. Правда, местные власти доверяли им еще меньше, видя «его [князя] и в остяках шатость заодно с самоядью». Опасались они даже за судьбу березовского гарнизона.

В помощь мангазейскому отряду в 1601 г. направились воеводы — князь Василий Михайлович Масальский-Рубец и Савлук (Лука) Пушкин. В Тобольске и Березове на 10 больших и четыре малых судна они посадили стрельцов, казаков и пленную «литву» — всего 300 человек, но в «вожи» (проводники) им предписывалось брать, конечно, по необходимости, «зырян торговых людей и вымичь… которые Мангазейский и Енисейский ход знали и толмачить [переводить] умели». Если воеводы ничего не узнают в Березове о Шаховском и Хрипунове, они должны идти «в Мангазею и Енисею на Тазовское устье». (Следовательно, под «Енисеей» здесь понимается не река, а местность за Мангазеей, по Тазу.) Придя туда, они должны разведать с помощью зырян, где лучше поставить город. Торговым людям разрешалось закупать в Мангазее пушнину при условии уплаты государевой десятины со всей добычи и держать при себе «запасы и всякое съестное» для себя и на продажу, кроме заповедных товаров — воинского снаряжения, оружия, железных изделий и вина. Если же у торговцев находили заповедные товары, все их имущество отбиралось в казну. Добравшись до Таза летом 1601 г., воеводы выяснили, что Шаховскому все же удалось построить там город, но не в устье, а гораздо выше, — в 300 км на правом берегу реки.

Очевидно, один из участников похода составил карту Обской и Тазовской губ, датируемую М. И. Беловым 1601—1603 гг. На этом чертеже, озаглавленном «Губа море Мангазейско с урочищи», конечно, с искажением в виде огромного полуострова показана «Земля самоедская», дренируемая несколькими реками, с островом у «вершины»— несомненно, п-ов Ямал с о. Белым у северной оконечности. На материке нанесено несколько рек, текущих в Обскую губу, в том числе Надым, отмечены поворот берега «к востоку», в Тазовскую губу, и сама губа с впадающими реками, включая Пур и Таз; изображена часть восточного побережья Гыданского п-ова примерно до широты о. Белого. Этот чертеж, впервые дающий представление о северных приморских районах Западной Сибири, имел влияние на русскую картографию вплоть до начала XVIII в.

Освоение бассейна верхней Оби

После основания Сургута вся средняя и верхняя Обь была в несколько лет пройдена русскими промышленниками. Они разведали пути к различным обским «народцам». За ними следовали сургутские казаки и объясачили всех живших по Оби остяков. От основанного в 1595 г. Нарымского острога промышленники и казаки продолжали продвигаться вверх по реке, отыскивая новые «угодные» места и новые «ясашные землицы». На средней Оби они обычно не встречали сопротивления, и к концу XVI в. русская власть распространилась почти до р. Томи. Ясак стало давать также все население по р. Кети, впадающей справа в Обь приблизительно в 100 км выше Нарыма. В 1596 г. в ее нижнем течении воевода Молчанов заложил Кетский острог. Выше Кети по Оби и ее крупнейшим правым притокам Чулыму и Томи жили «татары» — тюрко-язычная территориальная группа так называемых чулымцев. Они оказали русским более упорное сопротивление, чем коренное население средней Оби. Для борьбы с ними и, конечно, для сбора ясака на р. Томи, в 65 км от устья, в 1604 г. был построен г. Томск, сыгравший значительную роль в освоении юго-востока Западной Сибири.