Для кого цветет лори - Марина Cyржевcкая

 — Архар…

 Дом стоял на небольшом уступе, задней и левой стеной прилепившись к скале, словно птичье гнездо. Сверху нависал каменный карниз, и лишь справа тянулась тропа- узкая, петляющая между скалой и отвесным обрывом в пропасть.

 — Небесные заступники, помогите… — Оникс прижала ладонь ко рту, сдерживая приступ тошноты и пережидая головокружение. От водяных брызг она вмиг промокла. Этот дом был идеальной ловушкой, западней. И Оникс не сомневалась, что советник подготовил достаточно капканов. Подобраться к убежищу можно было лишь пройдя по тропинке вдоль скалы.

 — Он не придет, — словно молитву прошептала Оникс. — Пусть он не придет…

 Подняла руку и сжала зубы. Кольца из антонита на ее пальце не было. Кто забрал его — Ошар или Итор, Оникс не знала.

ГЛАВА 23

Объединенное войско совета и короля Чиара надвигалось с северо-востока. Чиарские воины восседали на огромных хрипящих животных, похожих на медведей, которые ревели на всю долину и раздирали черными когтями утоптанный дерн. Шлемы воинов и плащи были окрашены в красный, ветер трепал темные стяги, на которых скалился снежный барс. Войско совета состояло из Псов, что не поменяли сторону и остались под знаменами Империи, а также стражей без магии, входящих в состав имперской армии.

 Ран стоял на холме, в увеличительную трубу рассматривая приближение неприятеля. Кристиан хмурился, поглаживая сокола, что сидел на перчатке.

 — Совету удалось привлечь на свою сторону не менее тридцати тысяч чиарцев, — Лавьер свернул трубу. — Их боевые медведи запросто затаптывают всадников на лошадях. Эти звери закованы в броню, наши болты против них бесполезны. Лучникам отдать команду целиться медведям в голову, это единственный способ их убить. Придется разделиться. Я пойду с центральным ядром, вы с боковыми флангами. — Сумеречные мрачно кивнули. Никто не ожидал, что совет сумеет привлечь на свою сторону такую многочисленную армию. Что, интересно, было обещано королю Чиара? И разве Совет не понимает, что победитель станет новым узурпатором?

 Кристиан хмыкнул, рассматривая темные ряды приближающихся воинов.

 — Похоже, совет готов отдать империю чиарцам, но не тебе. Лицемерные предатели.

 Лавьер пожал плечами.

 — Просто понимают, что со мной у них нет шансов даже выжить.

 Ран посмотрел на небо, словно происходящее в долине его интересовало меньше, чем наползающие с запада тучи. Кристиан успокаивающе погладил сокола, сидящего на перчатке. Птица беспокоилась, вертела головой в клобучке. Что-то ее тревожило, и успокаиваться сокол не желал даже от прикосновений хозяйской руки. Впрочем, Кристиана это что-то тоже беспокоило. Вернее, кто-то. Человек, что стоял рядом, бесстрастно наблюдая приближение врагов. Он покосился на аида и вновь перевел взгляд в долину.

 — Я не вижу Итора.

 — Может, эта сволочь где-нибудь за спинами? Шкуру бережет? — Баристан приложил ладонь к глазам.

 Лавьер покачал головой. Он слишком хорошо знал Анрея, и его отсутствие на поле битвы Лавьеру не нравилось.

 Их сторонники – псы, и часть армии стояли под холмом, ожидая сигнала к атаке.

 — Пожалуй, пора. — Лавьер, наконец, оторвал взгляд от свинцовых туч над головой. Баристан кивнул. Кристиан промолчал. Прощаться у Сумеречных не принято, даже отправляясь на верную смерть. А в том, что она состоится, никто и не сомневался, противник превосходил численностью почти в четыре раза. Оставалось лишь надеяться, что все они сумеют забрать с собой достаточное количество врагов, чтобы было не стыдно стоять перед Вратами.

 — Закройте фланги, — скомандовал аид псам и те, молча кивнув, разошлись.

 Звук рожка разнесся над долиной, взревели медведи, получив шпоры в бока, и понеслись вперед. Ран поднял ладонь. За его спиной сосредоточилось основное ядро, лучники заняли позицию сверху, тетивы дрожали в напряженных руках. Но было рано… Ран ждал. Смотрел уже без трубы, сдерживая фыркающую лошадь, и ждал. Уже видел оскаленные пасти медведей, уже совсем близко алели шлемы чиарцев. Воины за его спиной стояли безропотно, недвижимо, словно монолитная стена.

 И когда из под холма, с двух сторон показались отряды во главе с Кристианом и Баристаном, наконец, опустил ладонь.

 Зайдя сбоку и сзади, они окружили неприятеля, взяли в кольцо, захлопнув подготовленную ловушку. Это был единственный шанс пусть не на победу, но хотя бы на достойное сопротивление.

 И тут же полетели болты и стрелы, пробивая медвежьи головы и человеческие тела.

 — Вперед! — отдал приказ Лавьер.

 — Вперед!!! — выкрикнул командующий чиарцев.

 … Смерть и кровь… Его жизнь. Удары клинка, отрезанные руки, головы, вспоротые животы и проткнутые глазницы. Он радовался. Ран шел вперед, резал, колол, уклонялся, вбивал кулаки в тела, с хрустом дробил кости, и снова резал… за его спиной уже тянулся кровавый след, мешанина из человеческих останков. И дар бился внутри, просясь наружу, беря контроль над разумом. Аид не отпускал лишь по одной причине — хотел насладиться битвой, хотел сполна ощутить и прочувствовать эту бездну.

 Он хотел убивать.

 Где-то внутри жило мрачное удовлетворение, почти наслаждение. В центре всеобщей боли, в какофонии криков и рева, в море крови, не так слышны собственные мысли. И образ, что сводит с ума, заслоняется картиной смерти. Эта картина привычна и понятна, здесь все просто – убить прежде, чем убьют тебя. И Ран желал погрузиться в убийство, найти в нем если не успокоение, то хотя бы забвение. Напиться войной так, чтобы отказал разум, и проклятая раяна прекратила быть его наваждением. Пусть в его голове царит боль и ужас, пусть он слышит вопли умирающих, пусть видит агонию и хаос…

 Дар вырвался, когда воин в красном шлеме зацепил Рана кусаром — цепью с лезвием на конце. На руке взбухла кровавая борозда, и Лавьер рассмеялся. Развернулся. Отбросил клинки.

 Время пришло.

 — Сдохни, пес! — чиарец снова раскрутил цепь. И упал, хрипя, к ногам аида.

 — Уже, — хрипло отозвался Лавьер. Дар бился вокруг него, заворачиваясь черной воронкой. Больше не было нужды смотреть в глаза. Не нужно было приближаться. Все, что надо было сделать – отпустить. Позволить бездне вырваться наружу и покатиться вперед черными сгустками, пожирая все на своем пути.

 То, что соотношение сил изменилось, противник понял не сразу. А когда осознал…

 — Уходим! Назад!!! — чиарцы орали, псы совета падали молча. Медведи ревели, пытаясь сбросить с себя седоков и избежать ужасающей черной силы, что забирала жизни. Люди пытались бежать, как и звери. Но бежать было некуда. За их спинами стояли Баристан и Кристиан с лучниками… Тридцать тысяч воинов выли, лезли на скалы, бросались на мечи и оказывались под лапами собственных медведей, обезумевших и уже не слушающихся ни железной уздечки, ни кованых шпор. С вершины скалы за побоищем наблюдал главенствующий совета Империи, и лицо его сравнялось цветом с серым стягом его рода. За ним белели лица чиарского принца и нескольких командующих. Ран повернул голову, посмотрел в их сторону. Он мог бы убить даже отсюда, но он лишь смотрел на тех, кто не желал признавать его власть.