Маги Второго Круга - Эва Бялоленьская

Конец не верил собственным глазам. Как это? Что? Как такое случилось?.. Нет, невозможно…

Стражники столпились над неподвижным телом юноши.

— Что ж ты натворил?! Ты же убил парня! Вот проклятье, мы ж сюда пришли не убивать детей!

— Может, еще жив?.. — промямлил убийца, опускаясь на корточки и прикасаясь к телу.

— Если бы он был жив, то еще дышал бы, тупица!

— Повесят его теперь, — произнес кто-то гробовым голосом. — А нас вместе с ним.

Концу казалось, что он вот прямо сейчас просто задохнется. Он заткнул рот кулаком, чтобы не завыть от отчаяния. И почему это должен был быть именно Камушек? Почему не хренов Победный Луч Рассвета? Никто бы и не пожалел этого отвратительного пустозвона. Конец прекрасно понимал, что это очень недостойные мысли. Разве можно судить, кто более заслуживает право на жизнь, а кто не заслуживает вообще?

Ткач иллюзий понравился ему с первого взгляда, когда тот скромно вошел в лекционный зал, еще не имея даже представления, что для большинства молоденьких магов он стал героем и образцом для подражания. И именно эта его скромность покорила молодого Говоруна, который поначалу ожидал кого-то вроде Луча; в конце концов, у Камушка было гораздо больше оснований задирать нос, чем у князя Брин-та-эна. Потом тот же Драконий Наездник на равных делил со всеми остальными горькую участь существования под игом Гладиатора, рисковал собой ради Мышки, помогал самому Концу, объясняя ему вопросы по естественным наукам, и играл в мяч на позиции центрального подающего… А теперь он — высокий, точно мачта, уже никогда не сможет встать посередине поля, готовясь подавать метателям.

Чей-то мужской голос зашелся в крике, исполненном глубочайшей скорби. Конец поскорее отер глаза от переполнявших их слез. Стражники расступались и поспешно пятились, а рядом с ними боролись друг с другом двое мужчин — в одном из них Конец узнал хайгонского Ткача иллюзий, а вот сзади горца обхватил руками Кузнец, это похоже было на то, как если б кошка пробовала удержать и остановить тигра.

— Это была случайность! Я не хотел! — оправдывался несчастный стражник.

— Убирайтесь отсюда!!! Прочь, зараза вас побери! — гневно кричал Кузнец. — Пока тут еще кто-нибудь не погиб! Поймайте остальных, и на сей раз чтоб обошлось без жертв, вы, глупцы!!

Солдаты чуть не бегом поспешили уйти. Конец, укрывшись в густых кустах, слышал вокруг топот подкованных сапог и поскрипывание пластинчатых доспехов.

Магистр Иллюзии упал на колени рядом с неподвижным телом своего мертвого преемника, стискивая виски кулаками.

— О Богиня… Да он его почти надвое развалил! Это же был такой способный парнишка. Какая страшная потеря, — тихо проговорил Кузнец, стоя неподалеку с опущенной головой и бессознательно расчесывая пальцами волосы.

— Потеря? Только это ты и можешь сказать? — сдавленным голосом спросил Ветер-на-Вершине. — Кузнец, он же был твоим учеником.

— И только учеником. А кем он был для тебя, что ты в таком отчаянии?

Ветер-на-Вершине неожиданно нежным жестом опустил ладонь на лоб мертвого юноши.

— Звездой, Кузнец, если ты хоть что-нибудь об этом знаешь. Почему вы, ленгорхийцы, думаете, что существует только одна правильная, достойная и хорошая любовь? Любить можно по-разному.

Голос у него слегка дрожал.

— Иди отсюда, потому что я намерен его оплакивать и хочу быть при этом один.

Кузнец ушел, последовав за стражниками. Он еще раз оглянулся на оставленного за спиной мужчину. Конец почувствовал стыд и печаль, которые испытывал старший Говорун.

Конец, тронутый до глубины души, смотрел на разыгрывавшуюся перед ним сцену и вот-вот уже был готов выйти из укрытия, сказать что-нибудь… все равно что — лишь бы утешить раздавленного горем Ветра, когда вдруг чья-то ладонь прижалась к его губам так неожиданно, что он вздрогнул от испуга. Он замер, потрясенный. Рядом с ним стоял на коленях Камушек! Конец на мгновение зажмурился, но когда снова открыл глаза, Ткач иллюзий никуда не пропал. И по-прежнему присутствовал как нельзя более живой и осязаемый. Конец снова глянул сквозь завесу ветвей. Ветер-на-Вершине, стоя на коленях над телом, как раз прижал лезвие ножа к своему запястью, собираясь принести кровь в жертву Госпоже Стрел.

Молодой Говорун посмотрел на застывшее от напряжения лицо Камушка. Ткач перестал зажимать ему рот и махнул рукой, приглашая следовать за собой. Ошеломленный парнишка двинулся за товарищем, стараясь как можно скорее пробираться между ветками. Значит, он видел совершенную по исполнению иллюзию, работа не просто магистра, а сверхмастера! Не было никакой схватки, никакой смерти. Стражник просто сражался с миражом, именно мираж и погиб, если можно это так назвать. И что теперь скажет Ветер-на-Вершине, когда поймет, что оплакивал иллюзию? Обманутый, он будет беситься от ярости или, может, возблагодарит Судьбу, что его Звезда осталась жива?

Они крались по самому краешку берега, прямо у самой воды. У Камушка по-прежнему был взгляд человека, у которого двоится в глазах. Конец догадывался, что он все еще поддерживает мираж собственного трупа. Это давало им время, задерживая старших магов. Но в душе молодого Говоруна уже потихоньку начало пробуждаться беспокойство нечистой совести, которое медленно перерождалось в злость.

«Камушек, ты чудовище! Я же подумал, что ты погиб! Ветер-на-Вершине там в отчаянии оплакивает тебя! Стражники ушли, так почему ты не вышел и не сказал ему, что ты жив?»

На лице Ткача все еще отображалось напряжение. Это казалось невозможным. Конец ломал голову над тем, как он мог управлять иллюзией на таком расстоянии, даже не видя ее, при этом так искусно, что обманывал даже старшего и более опытного магистра?

«Предпочитаю быть… живым чудовищем… чем очень мертвым человеком… или заключенным… или пытаемым… в наказание, как Певец, — ответил Камушек, все-таки уделив Говоруну часть своего внимания. — Нам нужно время… я не мог… этого сделать…»

«Еще как мог! Ветер твой друг! Он бы нас не предал».

«Он уже предал… пришел с Кузнецом… Неважно…»

А все-таки у Конца было такое впечатление, что это как раз важно, а Камушек совершает ошибку.

Когда они вернулись на место сбора, глазам их предстала ужасная картина, хотя оба в глубине души опасались чего-то в этом роде. Шлюпка с корабля и замковая гвардия, видно, появились тут почти одновременно. Конец судорожно вздохнул, а глаза его невольно обратились к Камушку, чтобы увидеть его реакцию. Ткач иллюзий сильно побледнел и прикусил губу, оглядываясь вокруг. Лицо у него напряглось еще сильнее.

«Ну вот, как раз сейчас и накрылась медным тазом вся иллюзия», — подумал Конец и сам удивился, что ему в голову пришла такая пошловатая мыслишка.