Пост сдал - Стивен Кинг

Холли вызывающе смотрит на Ходжеса.

– Мой психоаналитик говорит, что сигарета с марихуаной, если это не входит в привычку, только полезна. Увлекаться нельзя. Как делают некоторые. – Холли косится на Фредди, потом вновь смотрит на Ходжеса. – А кроме того, они не для меня. Для тебя, Билл. Если они тебе потребуются.

Ходжес благодарит ее и думает о том, как далеко они вдвоем продвинулись и каким приятным – по большей части – было это путешествие. Но коротким. Слишком коротким. Звонит мобильник. Это Бекки.

– Место называется «Рога и шкуры». Говорила тебе, что название неприятное. Виолетта не помнит, как туда добираться – насколько я понимаю, она и по пути приняла на грудь, для разогрева, – но они достаточно долго ехали на север по платной автостраде, а уже съехав с нее, остановились, чтобы заправиться в «Гараже Терстона». Это поможет?

– Да, более чем. Спасибо, Бекки. – Он дает отбой. – Холли, найди «Гараж Терстона», к северу от города. Потом позвони в агентство «Херц» в аэропорту и арендуй самый большой внедорожник с полным приводом, какой у них остался. Нам предстоит путешествие.

– Мой джип… – начинает Джером.

– Он маленький, легкий и старый, – перебивает Ходжес, хотя это не единственные причины, по которым он хочет отправиться в снежную бурю на другом автомобиле. – Но в аэропорт, конечно, поедем на нем.

– А как же я? – спрашивает Фредди.

– Программа защиты свидетелей, – отвечает Ходжес, – как я и обещал. Вот так и сбываются мечты.

Джейн Эллсбери родилась совершенно нормальным младенцем – шесть фунтов девять унций, небольшой недовес, – но к семи годам уже весила девяносто фунтов и прекрасно знала песенку, которая до сих пор преследовала ее во сне: «Жирная-жирная, два на четыре, ты не пролезешь в дверь в сортире, так что наделаешь прямо в квартире». В июле 2010 года, когда мать повела ее на концерт «Здесь и сейчас» – это был подарок на пятнадцатый день рождения, – Джейн весила двести десять фунтов. Она без проблем могла войти в туалет, но завязать шнурки ей удавалось с большим трудом. Теперь ей двадцать, ее вес увеличился до трехсот двадцати, и когда голос обращается к ней из «Заппита», который бесплатно прислали по почте, все слова наполнены здравым смыслом. Голос тихий, спокойный, благоразумный. Он напоминает, что никто ее не любит и все над ней смеются. Отмечает, что перестать есть она не может: даже теперь, когда слезы текут из глаз, она уплетает пирожные с шоколадной глазурью и начинкой из маршмэллоу. Как более добрый собрат призрака грядущего Рождества, который на многое раскрыл глаза Эбенезеру Скруджу, этот голос рисует ей будущее, в котором она становится все толще, толще и толще. Смех, который будет нестись по Карбайн-стрит в Раю чурбанов, где она живет с родителями в квартире в доме без лифта. Взгляды отвращения. Шуточки вроде: «Вон идет гудьировский дирижабль» или «Смотри, как бы она не упала на тебя». Голос объясняет, логично и убедительно, что ее никогда не пригласят на свидание, у нее никогда не будет хорошей работы, потому что политкорректность не распространяется на толстух, и к сорока годам ей придется спать сидя, ведь под тяжестью огромных грудей легкие не смогут функционировать, а умрет она от сердечного приступа, не дожив до пятидесяти, но еще до этого ей придется пользоваться пылесосом, чтобы доставать крошки из жировых складок. Когда она пытается возразить голосу, что может похудеть, отправившись в одну из специальных клиник, он не смеется. Только спрашивает сочувственно, откуда возьмутся деньги, если совместного дохода отца и матери едва хватает, чтобы утолять ее вечный голод, а это практически невозможно. И когда голос заявляет, что родителям без нее будет лучше, она соглашается.

Джейн – известная жителям Карбайн-стрит как Толстуха Джейн – ковыляет в ванную и берет пузырек оксиконтина, который прописали отцу от болей в спине. Пересчитывает таблетки. Тридцать, этого более чем достаточно. Она отправляет их в рот по пять, запивает молоком, заедает пирожным с шоколадной глазурью и начинкой из маршмэллоу. Начинает уплывать. «Я сяду на диету, – думает она. – Я надолго, надолго сяду на диету».

Это точно, соглашается с ней голос из «Заппита». И на этот раз никого не будешь обманывать, правда, Джейн?

Она отправляет в рот последние пять таблеток. Пытается поднять «Заппит», но пальцы отказываются сжать тонкую игровую приставку. Однако разве это имеет значение? В таком состоянии она все равно не смогла бы поймать шуструю розовую рыбу. Лучше смотреть в окно, где снег укутывает мир чистым белым покрывалом.

Больше никакого «не пролезешь в дверь в сортире», думает Джейн и, теряя сознание, испытывает облегчение.

На территории аэропорта, прежде чем ехать в «Херц», Ходжес направляет джип Джерома на разворотный круг перед отелем «Хилтон».

– Это и есть Программа защиты свидетелей? – спрашивает Фредди. – Это?

– Поскольку конспиративной квартиры у меня нет, вот что мы сделаем, – говорит Ходжес. – Я сниму номер на свое имя. Ты войдешь, закроешь дверь на все замки, будешь смотреть телевизор и ждать, пока все закончится.

– И перевяжешь рану, – добавляет Холли.

Фредди ее игнорирует. Не отрывает глаз от Ходжеса.

– И что меня ждет? После того как все закончится?

– Не знаю и не хочу сейчас это обсуждать.

– Могу я что-нибудь заказать? – Красные глаза Фредди поблескивают. – Боль поутихла, а вот есть уже хочется.

– Если есть такое желание, наедайся до отвала, – отвечает Ходжес.

– Только посмотри в глазок, прежде чем откроешь дверь официанту, – предупреждает Джером. – Убедись, что это не люди в черном Брейди Хартсфилда.

– Ты шутишь, – говорит Фредди. – Да?

В этот снежный день вестибюль отеля пуст. Ходжес подходит к стойке, оформляет номер на свое имя, возвращается к дивану, на котором сидят остальные. Холли уткнулась в айпад и не поднимает голову. Фредди протягивает руку за картой-ключом, но Ходжес отдает ее Джерому.

– Номер пятьсот двадцать два. Отведи ее наверх, хорошо? Я хочу поговорить с Холли.

Джером вскидывает брови, но Ходжес молчит, поэтому он пожимает плечами и берет Фредди под руку:

– Джон Шафт сопроводит вас в ваш номер.

Она отталкивает руку.

– Мне повезет, если там будет хотя бы мини-бар. – Но встает и идет с Джеромом к лифтам.

– Я нашла «Гараж Терстона», – говорит Холли. – Он в пятидесяти шести милях на север по сорок седьмой автостраде, в том направлении, откуда надвигается снежная буря. Потом надо ехать по семьдесят девятому шоссе. Погода не располагает к таким по…

– Все будет хорошо, – прерывает ее Ходжес. – В «Херце» нам оставили «форд-экспедишн». Отличная тяжелая машина. О том, как туда добраться, ты скажешь мне позже. Сейчас я хочу поговорить с тобой о другом. – Он мягко берет у нее айпад и выключает.

Холли смотрит на него, стиснув руки на коленях, и ждет.

Брейди возвращается с Карбайн-стрит в Раю чурбанов бодрым и радостным: с толстухой Эллсбери все получилось легко и весело. Он задается вопросом, а сколько понадобится человек, чтобы вынести ее тело с третьего этажа. Решает, что четверо. А если подумать, каких размеров будет гроб!

Когда он проверяет свой сайт и выясняет, что доступа к нему нет, хорошее настроение исчезает. Да, он ожидал, что Ходжес найдет способ закрыть сайт, но никак не думал, что это произойдет так быстро. И телефонный номер на экране бесит ничуть не меньше, чем грубые послания, которые Ходжес оставлял на сайте «Под синим зонтом Дебби» при первой их стычке. Это горячая линия службы по предотвращению самоубийств. Ему не нужно это проверять. Он знает.

И да, Ходжес придет. Достаточно много сотрудников Мемориальной больницы Кайнера знают об этом месте. Оно стало легендой. Но поедет ли он сюда сразу? Брейди в это не верит. Во-первых, детпен наверняка в курсе, что в охотничьих домиках держат оружие (хотя редко так много, как в «Рогах и шкурах»). Во-вторых, и это более важно, детпен – хитрая гиена. Теперь он на шесть лет старше, это правда, активности поубавилось да и руки-ноги трясутся, но наверняка хитрость никуда не делась. Он из тех скрытных тварей, что не попрут на тебя в лоб, а нападут в тот момент, когда ты будешь смотреть совсем в другую сторону.

«Итак, я Ходжес. И что я сделаю?»

Тщательно обдумав вопрос, Брейди идет в гардеробную и, сверившись с памятью Бэбино (с тем, что от нее осталось), быстро находит подходящую верхнюю одежду. Она сидит на нем как влитая. Еще он берет перчатки, чтобы защитить от холода артритные пальцы. Снег по-прежнему не такой сильный, ветра нет совсем. К вечеру ситуация, конечно, изменится, но пока погулять по территории даже приятно.

Брейди идет к поленнице, прикрытой брезентом, на котором уже лежит пара дюймов свежего снега. Далее два или три акра старых сосен и елей разделяют «Рога и шкуры» и «Медвежий лагерь Большого Боба». Идеально для его плана.