Рождение огня - Сьюзен (Сюзанн) Коллинз

Первым высказывается Пит.

— Способен ли этот провод в действительности проводить такую огромную энергию, Бити? На вид он какой-то непрочный... А вдруг он просто перегорит?

— О, конечно, он перегорит. Но не раньше, чем по нему пройдёт ток. Фактически, наш провод будет чем-то вроде бикфордова шнура. За исключением того, что по нему будет идти электричество, — отвечает Бити.

— Откуда ты знаешь? — фыркает Джоанна, явно не убеждённая его доводами.

— Потому что... да потому что это я его изобрёл... — говорит Бити, похоже, сам немного этому удивляющийся. — Вообще-то, это даже и не провод в нормальном понимании этого слова. Так же как наша молния — вовсе не обычная природная молния, а дерево — не совсем настоящее дерево. Ты знаешь о деревьях больше любого из нас, Джоанна. Разве не было бы это дерево сейчас полностью уничтожено?

— Точно, — хмуро бурчит она.

— О проводе не беспокойтесь — он нас не подведёт, — заверяет Бити.

— А где будем в это время находиться мы сами? — допытывается Дельф.

— В джунглях, достаточно глубоко, чтобы быть в безопасности, — отвечает Бити.

— Профи тоже будут в безопасности, ну разве что они ни с того ни с сего окажутся поблизости от воды, — резонно возражаю я.

— Это верно, — говорит Бити.

— И вся наша морская еда сварится... — говорит Пит.

— Даже больше, чем просто сварится, — соглашается Бити. — Скорее всего нам придётся вычеркнуть морепродукты из своего меню навсегда. Но ты же нашла в джунглях другие источники пищи, разве не так, Кэтнисс?

— Так. Орехи и крысы, — говорю. — А ещё у нас есть спонсоры.

— Ну, вот видите. Так что никаких проблем, — говорит Бити. — Но поскольку мы союзники, а задуманное потребует от каждого вложить максимум сил, то решение предпринять или нет нашу попытку, зависит от вашей воли — всех четверых.

Ну мы точно — как первоклассники. Совершенно неспособны высказать по поводу его предложения что-то существеннее, чем самые элементарные соображения. Большинство из которых, кстати, вообще ничего общего с его конкретным планом не имеют. Смотрю на других — у них на лицах полное замешательство.

— Ну и почему нет? — говорю. — Если план провалится, то мы на том же месте. Если сработает — у нас классный шанс расправиться с Энобарией и Брутом. И даже если у нас ничего не получится, кроме уничтожения морской живности, так ведь и они тоже потеряют источник пищи.

— Я за то, чтобы попробовать, — поддерживает меня Пит. — Кэтнисс права.

Дельф смотрит на Джоанну, вопросительно приподняв брови. Он не примет решения, не выслушав её.

— Ну ладно, — наконец молвит она. — Это всё же лучше, чем преследовать их в джунглях. И не думаю, что им удастся разгадать наш план, раз мы и сами ничего в нём не разумеем.

Бити хочет исследовать дерево, прежде чем приступить к работе. Судя по положению солнца, сейчас около девяти утра. Всё равно нам скоро придётся уйти со своего пляжа. Так что мы сворачиваем лагерь, переходим на тот берег, что граничит с сектором молний, и углубляемся в джунгли. Бити всё ещё слишком слаб, чтобы самостоятельно карабкаться вверх по склону, поэтому Пит и Дельф по очереди несут его. Джоанна идёт во главе — всё равно путь к дереву почти прямой, так что не заблудимся. К тому же, я с моими стрелами, в случае чего, принесу больше пользы, чем она, с её двумя топорами. Так что мне лучше всего идти замыкающим.

Плотный, сырой воздух незримой тяжестью давит на плечи. Никакого спасения с самого начала Игр! Лучше бы Хеймитч прекратил посылать нам этот дурацкий хлеб из Третьего дистрикта и прислал то же самое, но из Четвёртого, потому что за последние два дня с меня точно можно было бы собрать несколько вёдер пота; и хотя я ела сырую морскую рыбу, моему организму требуется соль. А ещё бы неплохо заиметь кусок льда! И стакан холоднющей-зубы-немеют воды... Конечно, спасибо за влагу из деревьев, но она той же самой температуры, что и всё вокруг: вода в солёном озере, воздух, другие трибуты и я сама. Мы все сейчас как большие распаренные куски тушёнки.

На подступах к дереву Дельф предлагает, чтобы я шла в голове нашего маленького отряда.

— Кэтнисс слышит силовое поле, — объясняет он Джоанне и Бити.

— Слышит силовое поле? — изумляется Бити.

— Только тем ухом, которое восстановили капитолийские лекари, — поспешно говорю я. Подумать только, кого я собираюсь провести этой сказкой — Бити! Он-то, конечно же, помнит, как сам показал мне способ распознать силовое поле, к тому же знает, само собой, что силовые поля услышать нельзя. Но как бы то ни было, свои вопросы по этой теме он оставляет при себе.

— Ну, тогда, конечно, пусть Кэтнисс идёт впереди, — говорит он после паузы, во время которой протирает запотевшие очки. — С силовыми полями шутки плохи.

Не узнать дерево, в которое ударяет молния, нельзя — оно башней возвышается над другими. Я срезаю гроздь орехов и прошу других подождать, пока сама медленно взбираюсь вверх по склону, швыряя орехи впереди себя. Но я почти сразу же различаю силовое поле, даже раньше, чем об него ударяется орех — оно всего метрах в пятнадцати. Мои глаза, обшаривающие заросли прямо по курсу, мгновенно выхватывают волнистое «окошко» — высоко вверху справа. Я бросаю орех перед собой и слышу шипение — значит, поджарился.

— Всего лишь оставайтесь ниже нашего дерева, и всё будет в порядке, — предупреждаю я остальных.

Мы распределяем обязанности. Дельф охраняет Бити, пока тот исследует ствол, Джоанна извлекает из других деревьев воду, Пит собирает орехи, я охочусь поблизости. Похоже, что древесные крысы не боятся людей, так что я легко и быстро добываю три штуки. Рёв десятичасовой волны напоминает мне, что пора возвращаться. Вернувшись к своим сотоварищам, я свежую добычу. Затем провожу по земле черту в паре метров от силового поля — чтобы никто, зазевавшись, ненароком не угодил в него, и мы с Питом усаживаемся поджаривать орехи и кусочки крысиного мяса.

Бити по-прежнему ковыряется у дерева; что он там делает — ума не приложу. Вроде что-то меряет. В один прекрасный момент он отщипывает кусочек коры, подходит к нам с Питом и швыряет свою щепку в силовое поле. Та отлетает и падает на землю. Некоторое время она тлеет, потом возвращается к своему прежнему цвету.

— Ну что ж, многое становится ясным, — говорит Бити. Я бросаю взгляд на Пита и не могу удержаться, чтобы не прыснуть, потому что ничего не становится ясным — никому, кроме Бити.

В этот момент до наших ушей доносится постепенно набирающий силу щёлкающий звук. Он приходит из сектора, смежного с нашим. Значит, пробило одиннадцать. Щёлканье гораздо громче в джунглях, чем на берегу, где мы слышали его накануне. Мы сосредоточенно прислушиваемся.

— На машины не похоже, — решительно говорит Бити.

— Я думаю, это какие-то насекомые, — соглашаюсь я. — Жуки какие-нибудь.

— Что-то с клешнями, — добавляет Дельф.

Звук нарастает, словно наши тихие разговоры подсказали ему, что здесь есть чем поживиться. Что бы там ни щёлкало, уверена, что ему ничего не стоит в несколько секунд снять всё мясо с наших косточек.

— Нужно убираться отсюда по-добру по-здорову, — говорит Джоанна. — До светопреставления остаётся меньше часа.

Однако далеко мы не отходим. Всего лишь до такого же точно дерева в секторе кровавого дождя. Мы устраиваем что-то вроде пикника: рассаживаемся, угощаемся тем, что добыли в джунглях и ждём удара молнии, означающего, что наступил полдень. Когда щёлканье начинает стихать, Бити просит меня забраться повыше в крону. Оттуда я вижу, как ударяет молния, ослепительная даже в ярких лучах солнца. Всё «наше» дерево охвачено ярким бело-голубым свечением, заставляющим окружающий воздух трещать электрическими разрядами. Я соскальзываю вниз и рассказываю Бити о своих наблюдениях. Бити, кажется, доволен, хотя мой доклад не отличается особой научностью.

Мы кружным путём возвращаемся на берег десятичасового сектора. Песок, гладкий и мокрый, как будто вылизан недавней волной. Всю вторую половину дня Бити занимается своим проводом, а мы по большей части бьём баклуши. Поскольку это его оружие, а мы, все остальные, должны всецело полагаться на то, что он владеет им в совершенстве, то у всех возникает забавное чувство, будто нас пораньше отпустили из школы.

Поначалу мы все по очереди подрёмываем в тени крайнего ряда деревьев, но ближе к вечеру все возбуждены и не находят себе места. Мы решаем, что раз нам больше не придётся лакомиться морской живностью, то надо напоследок устроить себе праздник живота. Под умелым руководством Дельфа мы ловим трезубцем рыбу и собираем моллюсков, даже ныряем за устрицами. Это занятие нравится мне больше всего, и не потому, что я большая любительница устриц. Я ела их всего один раз, в Капитолии, и не в восторге от этих сгустков соплей. Просто в глубине, под водой, так здорово, так волшебно-красиво, как будто находишься в другом мире. Вода кристально прозрачна, в ней носятся стайки яркоокрашенных рыбок, а песчаное дно всё усеяно диковинными морскими цветами.