Сумрак в конце туннеля (сборник) - Андрей Гребенщиков

   Сверху раздалось хлопанье гигантских крыльев, а потом в лужу рядом с котенком тяжело приземлилась огромная туша мутанта. Во все стороны полетели брызги, и Василий отпрыгнул, уклоняясь от них. Это его и спасло: монстр попытался схватить добычу зубами, но лишь напрасно щелкнул пастью. Разъярившись, чудовище неуклюже развернулось и бро силось за котенком, который припустил вдоль полуразрушенного здания. Через несколько секунд мутант догнал свою жертву, но Василий резко свернул за угол, и хищник, пробежав по инерции еще несколько шагов, остановился.

   Грянул выстрел. Потом еще, и еще, после чего мутант грузно осел на землю с простреленным черепом. Стрелял человек, который оказался за углом. Окончательно растерявшись, котенок прыгнул на стрелка и вцепился в его ногу.

   Тот резко дернул конечностью и отбросил Василия обратно, направив на него ствол винтовки. Рядом с котенком пролетела пуля, но, по счастью, не попала; еще одна подняла фонтанчик грязи, когда он приземлился.

   – Стой!!! Это же Вася! – появился рядом со стрелком его напарник.

   – Чего?! Какой Вася? – ошарашенно спросил мужчина, не убирая пальца со спускового крючка.

   – Да котенок же! Командира нашего!

   Трудно было узнать в этом грязном с уществе того самого котенка. Но человек все же опустил оружие.

   Вдвоем они подошли к зверьку; тот слабо шевелился, пытаясь подняться.

   – Слушай, Юр, это и вправду он, – удивился стрелок. – И как ты его только узнал?

   – Меня больше интересует, как он вообще здесь оказался. Пропал несколько дней назад со станции, и вдруг нашелся тут, на поверхности.

   – Кстати, о поверхности… Давай-ка бери его, и понесли скорее к командиру. А то сам знаешь, воздух какой – потравится ведь.

   – Не потравится. В этом районе более-менее чисто, концентрация газов и ядов невысока – что-то вроде оазиса, получается. Причем он такой единственный. Я, правда, скорее склонен считать этот участок аномалией… Кстати, котенка мы как раз где-то здесь неподалеку и нашли в первый раз.

   – Все равно нечего здесь задерживаться. Пошли.

   С неба накрапывал мелкий дождь. Отряд сталке ров расположился на детской площадке: в песочнице с покосившимся грибком двое бойцов хлопотали над раненым, остальные прикрывали их, прячась за беседками и каруселями.

   – Стой! Кто идет?

   – Юрик и Бетон. Из разведки топаем.

   – Командир вас уже заждался. Это вы стреляли там?

   – Да, «летун» попался по дороге. Мы…

   – Воздух!!!

   Застучали выстрелы. Юрий сбросил котенка на землю и схватился за автомат, Вася приземлился на лапы и прижался животом к глине.

   – Пулеметчик, на десять часов, цель групповая…

   Из-за возникшей от стрельбы глухоты звуки доносились словно сквозь вату, но котенок услышал этот голос и узнал его.

   Голос принадлежал Константину.

   И котенок побежал. В этот рывок он вложил все силы, которые у него остались. Вокруг грохотали выстрелы, падали убитые мутанты, но маленьки й приключенец упрямо рвался к своей цели, преодолевая лужи и уворачиваясь от сыплющихся гильз.

   Прямо перед Василием на бойца, у которого заклинил автомат, спикировал «летун» и повалил того на землю. Справа дважды гулко гавкнул дробовик, и монстр завалился набок, получив в грудь два крупнокалиберных заряда. Вася поднырнул под падающего мутанта и еле успел проскочить до того, как тот упал на землю.

   Потом котенок пробежал под турником, на перекладине которого повис сбитый монстр, с разбегу запрыгнул на детскую горку и забрался на ее вершину. За горкой в этот момент Константин вставил в автомат снаряженный магазин и взялся за рукоятку затворной рамы.

   – Мяау…

   Человек замер и поднял голову. Прямо перед ним, содрогаясь от пронизывающего ветра, стоял Вася. Он тянул к командиру свою мокрую мордочку и жалобно мяукал, переступая с лапы на лапу.

   Все закончилось, атака была отбита, никт о из отряда не пострадал. Прекратился дождь. Не веря в происходящее, Константин протянул руку к котенку и прикоснулся к его усам. Вася тут же принялся тереться головой об пальцы, издавая тихое урчание. Тогда майор сделал шаг вперед и взял котенка на руки, ощущая через защитные перчатки дрожь грязного тельца.

   – Командир?

   – Все нормально. Готовьте раненого к эвакуации. Разведчиков ко мне, – как тогда, в первый раз, когда он нашел котенка, командир расстегнул комбинезон и спрятал Васю за пазуху, не обращая внимания на грязь. «Как Дашка-то обрадуется, – подумал он, поворачиваясь к разведчикам. – А то несколько дней уже глаза на мокром месте… Эх, Вася-Вася, хотел бы я знать, где ты был все это время и как здесь очутился?..»

   Душно и темно во внутреннем кармане куртки, но вместе с тем невероятно уютно.

   Котенок ждал предстоящей встречи с нетерпением. Все его раны залечили, а недельный карантин уже закон чился.

   Вжикнула застежка, пространство вокруг заполнил яркий свет, который не ослепил, а мягко выделил очертания окружающих предметов.

   – Ва-а-ася! – услышал котенок радостный возглас. Даша подхватила его на руки и прижала к себе, глаза ее блестели – то были слезы радости. Рядом ахнула Надежда. Константин довольно засмеялся, глядя на них и что-то рассказывая о том, как Вася нашел его.

   Все плохое осталось позади. Котенок вернулся домой.

     Нам не дано предугадать,

     Как слово наше отзовется,

     – И нам сочувствие дается,

     Как нам дается благодать.

 Ф. Тютчев

   – …будь ты проклят, Дружинин!.. Бога не боишься!.. – хрип клокочущей горячей ненависти, прерываясь стонами и всхлипываниями , отражался от забрызганных кровью стен темноватой каморки и возвращался в центр, к телу, привязанному к перекладинам, сбитым наподобие креста.

   – Поздно Бога вспоминать, да и незачем. Просто скажи, где склад? – спокойно произнес человек, приближая фонарь к лицу… вернее, к тому, что осталось от лица привязанного.

   – Не знаю где… не знаю… подонок!.. нет его… сказки это все… детей за что, урод?.. Детей отпусти!

   – Какой ты упертый мужик, Васильев. Я вот тоже хотел бы отпустить твоих детей, но ты же не даешь мне такой возможности. Ты сам их не жалеешь. Ну посуди сам, чего запираться? Тебе зачем теперь эти патроны? Отдай по-хорошему. Отпущу детей. Обещаю. Что скажешь?

   В ответ он услышал смех, больше похожий на лай.

   – Понимаю тебя. Ага-ага, верить моим обещаниям трудно. И все же… Подумай. Я вернусь через пару часов. Покушать надо, водички попить, да и свежим воздухом подышать не мешает , вонь-то здесь какая… Ну, что? Не хочешь говорить? Ясно. Идем, Панкрат.

  Первое звено

   Тишину туннеля нарушили звуки, и они, без сомнения, приближались. Вот уже и пляшущий в такт шагам свет не давал усомниться: шли люди, которые на удивление легко миновали пару растяжек.

   – Уж не сами ли, други, вы их и поставили? Та-ак, давай-ка схоронимся получше! – пробормотал себе под нос мужчина, ловко перехватывая автомат левой рукой, кисть которой торчала под таким немыслимо странным углом, что производила впечатление вывихнутой или даже сломанной.

   Человек этот был известен в Метро под прозвищем Степан-Клешня, и как ветеран труда, инвалид, а к тому же владелец значка «Заслуженный железнодорожник» (который он вообще-то снял с мертвеца, обнаруженного в одной из вылазок), получал удвоенный паек на Красной ветке. Но руководство Кропоткинской уважало его совсем по другой причине: Степан досконально изуч ил проходы, отходящие от основных туннелей, и временами делился своими знаниями с начальством.

   Кроме того, в узких кругах, за умение открыть любую дверь, его звали Степка-Золотая-Ручка, хотя свои таланты медвежатника Степан Ильич отнюдь не афишировал. И уж совсем единицы знали, что, обладая фотографической памятью, этот человек навсегда запоминал все, когда-либо попадавшееся ему на глаза.

   За ним укрепилась слава одиночки и молчуна. Да и о чем было разговаривать с существами, ползающими по туннелям, словно насекомые, без цели и смысла? Впрочем, муравьи или пчелы организовали бы разумную форму сотрудничества, а люди напоминали тараканов: каждый тащил под себя, в лучшем случае, делясь со своей самкой.