В тени луны. Том 1 - Мэри Кайе

— Все это разговоры, не больше! — резко проговорил он. — Какие доказательства заговора?

— Доказательства? — переспросил Нияз и зло хохотнул. — Это слова настоящего сахиба! — Он произнес слово «сахиб» с таким выражением, с каким произносил его Кишан Прасад.

— Я тебе солгал хоть раз? Как ты можешь требовать доказательств? Разве тебе недостаточно того, что говорит тебе не кто-нибудь, а я. Я тебе друг, а не адвокат в суде.

— Гулам, — тихо проговорил Алекс. — Ты мне брат, хоть и не кровный. И если бы ты мне не был братом, за такие слова я швырнул бы тебя в воду!

Нияз в притворном страхе выставил перед собой руки.

— Марф каро, сахиб[28]!

Алекс поймал Нияза за руку и прижал ее к земле. Наступила напряженная пауза. Они сидели друг против друга. Нияз пытался оторвать руку от земли, а Алекс не давал ему это сделать. Так они молча боролись с минуту или больше.

— Значит, все-таки хочется искупаться? — тихо, но твердо спросил Алекс.

— Нет, хватит, Марф каро, бай[29].

— Так-то оно лучше, — отпуская его руку, проговорил Алекс.

Нияз потер запястье и усмехнулся.

— Что ж, хорошо, по крайней мере, то, что твое пребывание в Белаите[30] не лишило твои мускулы прежней силы. Кстати, что за побрякушку ты носишь? Любовный амулет, да?

— Это?.. — Алекс кинул взгляд на изогнутое серебряное кольцо с тремя небольшими красными камнями и покачал головой. — Нет, это подарок от человека, за удовольствие увидеть труп которого я много бы дал.

Он обо всем рассказал ему, а когда назвал имя, то Нияз с каким-то зловещим присвистом и шипением выпустил изо рта воздух.

— Кишан Прасад! — воскликнул он. — Я слышал об этом человеке. И если все, что я слышал, правда, то лучше бы уж ты отрубил себе правую руку, чем подарил ему жизнь.

— Как по-писаному говоришь, — философски заметил Алекс.

— Бешак[31]! — мрачно проговорил Нияз. — Впрочем, думаю, это колечко еще сослужит тебе службу в свое время. Возможно, с его помощью ты получишь то доказательство, которого требуешь.

— Мне это доказательство не нужно, — сдержанно сказал Алекс. — То, о чем ты мне рассказал, я знал и без тебя. Ты это властям расскажи и попробуй их убедить. Недавно генерал-губернатор уехал в Англию и заявил там всем, что здесь все мирно, все хорошо, все спокойно, народ Индии доволен и все такое прочее.

— Какой же он дурак! — фыркнул Нияз.

— Поэтому в Англии никто не прислушивается к предостережениям, — закончил свою мысль Алекс, внешне проигнорировав реплику Нияза.

— Перед резней в Веллоре вы тоже ни к чему не прислушивались, — буркнул Нияз.

— Верно. Сейчас обстановка похожа на ту, которая была перед Веллором. У нас есть одна поговорка… Тех, кого Бог хочет наказать, он лишает его рассудка.

— Как точно! — воскликнул Нияз. — У тебя будет доказательство, брат, только вряд ли от этого тебе станет получше.

— Да? — внезапно заинтересовавшись, переспросил Алекс. — Я знал, что ты чего-то не договариваешь. Хватит выписывать круги на воде и давай прямо к делу!

Нияз рассмеялся.

— «Мы такие, какими нас создал Господь», — передразнил он. — Нас уже не изменишь. Вот в этом вы все, англичане. Беретесь сразу за главное, не оглядываясь по сторонам. Да, я умалчивал до сих пор об одной вещи. Я бы не стал тебя беспокоить одними базарными слухами.

Он тревожно оглянулся через плечо, словно хотел точно убедиться в том, что их никто не подслушивает. Впрочем, место для разговора они выбрали действительно удачное. Даже шакал не смог бы подобраться к ним ближе, чем на пятьдесят ярдов, не будучи обнаруженным. Нияз наклонился к уху Алекса, решив быть осторожным до конца и, понизив голос почти до шепота, произнес:

— Я узнал, что в одном месте близ Канвая назначена одна встреча. Это к северу от Битаура, в пределах Оуда. Те, кто знает об этой встрече, очень рискуют. Но таких мало. Может, сотня во всей Индии. Не больше.

— Как же ты узнал? — тихо спросил Алекс.

Нияз поднял руки ладонями вверх в каком-то непонятном жесте.

— С помощью женщины, как же иначе? Ее муж стар и много пьет. Книга Пророков запрещает пить вино, и правильно, ибо это зелье развязывает языки. Многие тайные планы были разрушены, как только их доверили пьяницам. А женщины любопытны на чужие тайны. А еще больше любят рассказывать их. Из праздности ли, из злости ли, или… — Нияз усмехнулся, — из любви.

— Значит, об этой встрече тебе рассказала та женщина. Она не солгала?

— Конечно, нет! Клянусь жизнью! Я не знаю, о чем будут говорить те, кто придет на встречу. Я не знаю, что они будут там делать. Но знаю одно наверняка: эта встреча не сулит ничего хорошего. Поэтому я решил, нам было бы неплохо узнать, что конкретно затевается. Встреча состоится ночью через двенадцать дней. В самый разгар ярмарки в Канвае. Мне пришлось побывать в развалинах старого богатого дома. От него почти ничего уже не осталось. Куча камней да пробитая стена, почти уже проглоченная подступающими джунглями. Неприятное место, впрочем, и те, кто там будет встречаться — безумцы. С точки зрения конспирации, все, однако, продумано неплохо. К развалинам ведет всего одна дорога. Со стороны фасада. С других сторон — непроходимые джунгли. Дорога идет по дну оврага. Заканчивается она там, где раньше был вход в дом, теперь совсем разрушенная. Дорога узкая. Одновременно по ней может пройти только один человек. И каждый проходящий обязан назвать пароль. Он мне известен.

И снова Нияз стал тревожно озираться в опустившихся сумерках. Со всех сторон их обступала темная тишина. И только откуда-то издали еле доносился вой шакала, которому, видно, так же светила одинокая вечерняя звезда. Затем Нияз вновь повернулся к Алексу, и даже тьма не могла скрыть блеска его глаз и сверкающих зубов.

— Чертяка! — воскликнул Алекс по-английски, точно так же сверкая глазами. — Нияз, такие, как ты, заканчивают свой жизненный путь в петле палача, учти! Представляю, как ты рисковал! Слушай, а наша перевернутая дак-гари, небось, тоже твоя работа?

Нияз только отмахнулся.

— Я посчитал, что без этого не обойтись, — беззаботно ответил он. — И потом, кучер мой недруг. Он оскорбил меня, и я чувствовал, что нужно вернуть должок. Он увлекается опиумом, так что быстро задремал на дороге. Оставалось только чуть дернуть в сторону поводья и — дело сделано.

— А если бы я свернул себе шею, о, сын Иблиса?!

— Да, ну, вас прямо! Ну, пара царапин, ну, синяк-другой — это максимум. Нам необходимо было как-то отделаться от попутчиков. Так что? Пойдем в Канвай?