КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ - Роберт Говард

— В эту дверь… в эту дверь черный вошел,— отчаянно всхлипывала Белиза.— Я… я видела его… но я же не знала…

Они вывалились в освещенный пламенем двор и оказались совсем рядом с домиками, выстроившимися вдоль южной стены. К двери уже подбирался пикт с занесенной секирой, в его глазах играли кровавые блики. Первым долгом киммериец убрал из-под удара девочку, висевшую у него на руке, и без промедления всадил пикту в грудь абордажную саблю. Потом подхватил Белизу, поскольку ноги у нее все равно заплетались, и, неся обеих, побежал к южной стене.

Вся внутренность крепости была заполнена дымом. Муть отчасти скрывала еще длившуюся резню, однако беглецов заметили. Из клубящихся туч за ними ринулись голые силуэты, черные против тускло-багрового света. Конан бросился в проход между домиками и стеной. Часть дикарей неслась следом за ним, другие обежали лачуги и с воем рванулись навстречу, пытаясь отрезать киммерийцу дорогу к спасению. Остановившись, Конан закинул Белизу на помост для стрельбы и сам запрыгнул туда. Спустив девушку с палисада, он дал ей соскочить на песок под стеной и отправил следом Тину. Брошенный топор воткнулся в бревно у самого его плеча, но киммериец уже прыгнул сам. Вновь подхватил обеих своих подопечных — и кинулся прочь…

Когда пикты взобрались на помост и выглянули наружу, перед стеной уже никого не было видно — кроме убитых…

 8

ПИРАТ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В МОРЕ

Рассвет окрашивал серые океанские волны в лиловато-розовые тона. Далеко-далеко в утреннем море просматривалась сквозь туман белая крапинка. Парус будто висел в перламутровом небе, не касаясь воды… Стоя на лесистом мысу, Конан-киммериец растягивал рваный плащ над костром из зеленых веток. Взмахи плаща отправляли вверх плотные облачка дыма. Они поднимались в рассветное небо, трепетали в воздухе и затем исчезали.

Белиза сидела подле него на земле, обняв одной рукой Тину.

— Полагаешь, они увидят и поймут?..— спросила она.

— Непременно увидят,— заверил ее Конан,— Они всю ночь болтались в виду берега, надеясь обнаружить уцелевших. Напуганы они, конечно, до полусмерти… Их там всего полдюжины, и ни один не умеет управляться с кораблем достаточно хорошо, чтобы довести «Кровавую руку» до Барахских островов.

Но мои сигналы они поймут: я пользуюсь системой, принятой у пиратов. Я уже сообщил, что их капитаны погибли вместе с командами, а теперь зову подойти и забрать нас отсюда. Они знают, что я умею водить корабль, и рады будут ходить под моим началом… Да и куда им деваться? Я единственный из капитанов, кто уцелел.

— А если дым заметят пикты? — содрогнулась Белиза.

И невольно оглянулась на затянутые туманом пески и дальний лес, над которым в нескольких милях к северу поднимался тяжелый столб дыма.

— Вот уж не думаю,— хмыкнул Конан.— Спрятав вас в лесу, я вернулся и увидел, как пикты вытаскивали из кладовых бочонки с вином и пивом. Уже тогда многих порядком «штормило», а теперь, полагаю, они глаз открыть не в состоянии. Эх, мне бы сотню бойцов, я бы всю орду вывел под корень… Смотри! С «Кровавой руки» отвечают! Сейчас за нами подойдут!

Конан затоптал огонь, вернул плащ Белизе и потянулся, точно большой ленивый кот. Белиза наблюдала за ним в немом изумлении… Она видела, что его невозмутимая манера была ненаигранной; киммерийца ничуть не вывела из душевного равновесия безумная ночь огня, крови и смерти, не говоря уже об отчаянном беге по мглистым лесам. Он вел себя так, словно со вчерашнего дня веселился и пировал… Вот такой человек — и Белиза почему-то совершенно не боялась его. Напротив, сейчас она чувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо с момента их с графом высадки на этом взморье. Конан ничем не напоминал других флибустьеров — цивилизованных людей, отрекшихся от любых правил чести и ведомых только жаждой наживы. В отличие от них, киммериец свято соблюдал кодекс своего народа — пусть варварский и кровавый, но в вопросах чести непререкаемый.

— Как ты полагаешь,— спросила Белиза,— он… он умер?

Конану не понадобилось уточнять, о ком именно шла речь.

— Думаю, да,— ответил он девушке.— Серебро и огонь несут гибель порождениям зла, а я от души накормил его тем и другим!

Больше они к этой теме не возвращались. Белизе слишком тяжело было вспоминать жуткую сцену, когда черный чужак вошел в большой зал — и так долго чаемая месть обрела свое чудовищное завершение.

Немного погодя Конан спросил:

— А чем ты думаешь заняться, когда вернешься в Зингару?

Белиза беспомощно покачала головой.

— Не знаю,— проговорила она,— У меня нет ни денег, ни друзей, а зарабатывать на жизнь я не обучена… Может, и зря какая-нибудь из этих стрел меня не достала!..

— Не говори так, госпожа! — взмолилась преданная маленькая служанка.— Я буду работать и прокормлю нас обеих!..

Конан пошарил у пояса и вытащил небольшой кожаный мешочек.

— До сокровищ Татмекри,— проворчал он,— я не добрался. Но в сундуке, где я откопал себе одежонку, нашлось несколько побрякушек…— И киммериец высыпал себе на ладонь пригоршню пламенеющих рубинов.— Тут на самом деле целое состояние!

Стряхнул камни обратно в мешочек и сунул его в руки Белизе.

— Но я не могу их принять, потому что…— начала было она.

— Еще как можешь,— отмахнулся киммериец,— Не затем я тебя от пиктов спасал, чтобы ты в Зингаре голодала. Я ведь знаю, что это такое — оказаться без гроша в хайборийской стране… У нас в Киммерии тоже бывает недород и все прочее, но люди голодают, только если во всех уделах уже нечего есть! А в цивилизованных странах — тьфу, я видел, как одни мучились брюхом от ненасытного обжорства, тогда как другие помирали от истощения. Представь, падали и ноги протягивали прямо под стенами лавок и амбаров, ломившихся от снеди!..

Мне тоже бывало нечего есть, но я всегда мечом мог взять что хотел! А ты?.. Короче, бери эти рубины и не переживай ни о чем. Замок себе купишь, рабов, нарядные тряпки, что там еще-Тут небось и мужа сразу найдешь, ведь цивилизованные мужчины предпочитают состоятельных жен…

— Ну а ты? Что будет с тобой?

Конан усмехнулся и кивнул на «Кровавую руку», быстро подходившую к берегу.

— Мне,— сказал он,— нужно немногое: корабль да команду! Корабль у меня будет прямо сейчас, а доберусь до Барахских островов — появится и команда. Ребята из Червонного Братства рады плавать со мной, потому что я всегда веду своих людей к богатой добыче. И как только благополучно ссажу вас с девочкой на берег где-нибудь в Зингаре,— уж я не разочарую своих молодцов! И не благодари меня, даже слушать не хочу! Что мне горстка каких-то камешков, когда передо мной все богатства южных морей — только бери!..