Роман Булгакова Мастер и Маргарита: альтернативное прочтение - Барков Альфред Николаевич

Что же касается чисто человеческой слабости («сейчас же после обеда»), то вот пример из реальной жизни:

«Немирович потребовал от директора гостиницы «Интурист» в Ялте, чтобы тот ему выслал в Байдары четверку лошадей, так как «сына Мишу» может укачать машина…» .

Да, размах… Интуристовская квадрига в самый разгар «Великого перелома» – все-таки не двуколка…

А вот интересная выдержка из письма Булгакова, направленного Елене Сергеевне как раз в тот период, когда готовилась последняя машинописная редакция романа (ее печатала под диктовку О.С. Бокшанская):

«Итак, все, казалось бы, хорошо, и вдруг из-за кулисы на сцену выходит один из злых гениев…

Со свойственной тебе проницательностью ты немедленно восклицаешь:

– Немирович! И ты совершенно права. Это именно он […]. Он здоров, как гоголевский каретник, и в Барвихе изнывает от праздности […]. Хорошо было бы, если б Воланд залетел в Барвиху! Увы, это бывает только в романе!» .

Здесь примечательным является то, что речь идет о Немировиче-Данченко в прямой увязке с фабулой диктуемого романа.

В этом же письме: «Эх, я писал тебе, чтобы ты не думала о театре и Немирове, а сам о нем. Но можно ли было думать, что и роману он сумеет принести вред» .

На следующий день – цитируя слова О.С. Бокшанской (3 июня 1938 г.): «Шикарная фраза: «Тебе бы следовало показать роман Владимиру Ивановичу» […]. Как же, как же! Я прямо горю нетерпением роман филистеру показывать» .

Филистер… Тоже характеристика – булгаковская. Не наше, конечно, дело определять меру субъективизма в такой оценке. Но вот факт, запечатленный за несколько месяцев до этого в семейном дневнике (15 марта 1938 г., после смерти жены В.И. Немировича-Данченко):

«Немирович разослал отпечатанное в типографии письмо-благодарность за сочувствие. В нем такая фраза, например: «Как бы ни был мудр потерпевший такую утрату…». А подписано письмо «Народный артист СССР Вл. Ив. Немирович-Данченко с сыном».

Оля говорила, что В.И. хотел, чтобы это напечатали газеты, но там отказались – «за отсутствием места», – и тогда он дал отпечатать в типографии. Конечно, и окружающие виноваты, что все время кричат ему о его «мудрости», но и самому не грех бы подумать» .

Показанная в романе взаимная подспудная неприязнь между «финдиректором» и «администратором», проявившаяся в ту злосчастную ночь, когда по наводке Варенухи Римский едва не лишился души, имеет свой жизненный аналог. О том, что отношения между Станиславским и Немировичем-Данченко, особенно в последние годы их совместной работы, были далеко не такими сердечными, как это может следовать из официозной догмы, свидетельств немало. Эти отношения нашли свое отражение и на страницах «Театрального романа». Полагаю, для их характеристики уместным будет привести еще одну выдержку из дневника Елены Сергеевны (13 апреля 1935 года):

«Из Олиных рассказов: У К.С. и Немировича созрела мысль исключить филиал из Художественного театра, помещение взять под один из двух их оперных театров, а часть труппы уволить и изгнать в окраинный театр, причем Вл. Ив. сказал:

– У Симонова монастыря воздух даже лучше… Правда, им нужен автомобильный транспорт… Но старики никак не могут встретиться вместе, чтобы обсудить этот проект. К.С. позвонил Оле:

– Пусть Владимир Иванович позвонит ко мне. Оля – Вл. Ив-чу. Тот:

– Я не хочу говорить с ним по телефону, он меня замучает. Я лучше к нему заеду… Тринадцатого хотя бы. Оля – К.С.'у.

К.С.: – Я не могу принять его тринадцатого, раз что у меня тринадцатое – выходной день. Мне доктор не позволяет даже по телефону говорить.

Вл. Ив. – Оле: Я могу придти шестнадцатого. Оля – К.С.'у. К.С. – Жена моя, Маруся, больна, она должна разгуливать по комнатам, я не могу ее выгнать. Вл. Ив. – Оле: – Я приеду только на пятнадцать минут. К.С. – Оле: – Ну, хорошо, я выгоню Марусю, пусть приезжает. Вл. Ив. – Оле: – Я к нему не поеду, я его не хочу видеть. Я ему письмо напишу. Потом через два часа Вл. Ив. звонит:

– Я письма не буду писать, а то он скажет, что я жулик и ни одному слову верить все равно не будет. Просто позвоните к нему и скажите, что я шестнадцатого занят» .

Если помните, читатель, Варенуха показан в романе не таким уж плохим человеком. Это вампир Гелла нанесла администратору поцелуй, лишивший его не только тени, но и души.

Итак, сказав «А»,..

Примечания к 32 главе:

1. В.Я. Виленкин. Незабываемые встречи. В сборнике «Воспоминания о Михаиле Булгакове ». М., «Советский писатель», 1988, с. 300.

2. М.А. Булгаков. Письма…, с.504. Письмо датировано 26 апреля 1934 г.

3. Дневник Елены Булгаковой, с. 55.

4. Там же, с. 103.

5. Там же, с. 247. Запись от 15 марта 1939 г.

6. М.А. Булгаков. Великий канцлер, с. 279.

7. Дневник Елены Булгаковой , с. 58 – запись от 13 мая 1934 г.

8. «Великий канцлер», с. 153.

9. Дневник Елены Булгаковой , с. 64. Запись от 24 августа 1934 года.

10. Письмо от 2 июня 1938 г., адресованное в Лебедянь Е.С. Булгаковой (с.563). Здесь и далее все письма в Лебедянь цитируются по: М.А. Булгаков. Собрание сочинений в пяти томах. Том пятый. М., «Художественная литература».

11. Там же, с. 564.

12. Там же, с. 565.

13. Дневник Елены Булгаковой , с. 190.

14. Там же, с. 93.