Суровая нежность - Моника Маккарти

– Эй! – возмутилась она, отдернув руку.

– Спасибо, что поделилась, – подмигнул он. – Мальчишкой я, бывало, объедался ею до дурноты, когда удавалось найти. Она растет только здесь.

Хелен съела последнюю ягодку, пока он не попытался схватить ее – что намеревался сделать.

– Ты отведешь меня туда, где можно найти еще? Мне бы хотелось преподнести королю сюрприз. Полагаю, он предпочтет ее гороху, который кухарка готовит на ужин.

Он состроил гримасу.

– Надо думать. А где твой брат нашел ягоды?

– В нескольких милях позади. Жаль, что он не догадался упомянуть об этом раньше. Но поскольку полянка близко к дороге, он сказал, что там ее уже почти нет. Не знаешь, где еще можно поискать?

Он задумался на минуту.

– Она растет на болотах и в лесах вокруг Бен-Уайвиса, но можно посмотреть в одном месте неподалеку. Правда, боюсь, твой сюрприз королю – если мы что-нибудь найдем – придется отложить на более поздний срок. Я пока не могу улизнуть.

Она нахмурилась, заметив, что брат наблюдает за ними с другого края королевской палатки.

– Улизнуть – это ты правильно сказал. А не мог бы ты отправить моего брата с Дональдом на задание куда-нибудь подальше? В Ирландию, к примеру?

Он хмыкнул.

– Посмотрим, что можно сделать. Но насколько я помню, ты всегда неплохо умела ускользать от них.

Губы ее проказливо дернулись.

– Кажется, у меня ужасно разболелась голова.

К счастью, прибегать к головной боли не потребовалось. Сазерленд и Монро сами вызвались отправиться на разведку, и Магнус, выполнив свои обязанности и оставив Макгрегора охранять короля, нашел Хелен с ее служанками у озера. Под предлогом того, что, должно быть, понадобилась королю, она убежала так быстро, что бедные женщины не успели ее остановить.

Летние дни длинные, и оставался еще час-другой дневного света, когда Магнус повел ее из лагеря в лес вдоль склонов Бен-Лиат-Мор. Она, как бывало, болтала, а Магнус слушал. Это так напоминало те, прежние дни, что ему приходилось сдерживаться, чтоб не взять ее за руку, напоминая себе, что теперь все по-другому и уже никогда не будет прежним.

Но если рука его задерживалась на ее руке, когда он помогал ей преодолевать болотистые и неровные участки, он говорил себе, что просто обязан позаботиться, чтоб она не споткнулась. Это же так естественно.

Они прошли примерно с милю, когда впереди них, на склоне, запестрело оранжевым.

Ее радостный вскрик проник ему прямо в грудь. Сердце заныло так сильно, что ему немалых усилий стоило утихомирить его. Он влип, и знал это. Он ослабил бдительность. Вынужденная близость затянула его. Но как Икар, летящий на солнце, он уже не мог повернуть назад.

После того как они наелись до одури и Хелен, соорудив из сетки для волос некое подобие корзинки, наполнила ее дюжинами спелых и сочных ягод, Магнус неохотно сказал ей, что пора возвращаться. Скоро стемнеет, а в лесу уже и сейчас сумеречно.

– А это обязательно?

– Ну, если хочешь, мы можем подождать здесь, когда твой брат придет искать тебя.

Она подняла на него свои большие голубые глаза, во вздернутом подбородке был намек на вызов.

– Я не против.

– Что ж, как бы ни был велик соблазн еще разок сломать твоему братцу нос, я бы предпочел закончить день на приятной ноте.

Она закусила губу, весело поблескивая глазами.

– Было здорово, правда?

– Да. – Устоять против искушения становилось все труднее. Надежда в ее взгляде…

Он заставил себя оторвать глаза и зашагал назад через лес.

«Не поддавайся искушению. Не твоя это женщина».

Но была его, черт побери. Последние несколько дней – даже недель – так ярко и остро напомнили ему об этом. И она снова может принадлежать ему.

Рот его сжался. То есть если ее семья исчезнет и он сможет забыть…

Черта с два.

– Это ни о чем тебе не напоминает? – спросила она позади него. Тропинка сузилась, и он шел впереди.

В голосе ее были нотки веселья, и они должны были бы насторожить его.

Он оглянулся через плечо.

– Лес как лес. Тут почти все леса такие.

Она знала, что он притворяется, будто не понимает. Он прекрасно помнит все их прежние моменты общения – как же легко они вернулись к старому духу товарищества. Если он обернется, то не удивится, увидев, что губы ее плотно сжаты, пряча язык, который, как он подозревал, она только что ему показала.

Но это был не просто дух товарищества, это всегда было нечто большее. А бередить забытые воспоминания опасно. Он прикасался к ней, черт побери. И этого ему никогда не забыть. Он умрет от воспоминаний об этой шелковой, влажной и тугой плоти, как она потиралась о него тазом, какие сладострастные стоны издавала, когда он ласкал ее.

Что же это происходит? Он становится твердым от одних только мыслей об этом.

– Это напоминает мне время, когда я потихоньку сбегала, чтоб встретиться с тобой, – сказала она, не собираясь позволить ему отделаться от нее.

В этот раз он не обернулся. Испугался, что если опять увидит знакомое выражение ожидания и надежды у нее в глазах, совершит какую-нибудь глупость. Например, сгребет ее в охапку и поцелует так, как никогда не осмеливался поцеловать тогда, в пору их дружбы.

Через несколько минут молчания Магнус понял, что что-то не так. Что-то она подозрительно затихла.

Он повернул голову и остановился как вкопанный. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось так, что едва не выскочило из груди. Глаза лихорадочно оглядывали лес позади него, но он уже понял: Хелен пропала.

Глава 18

Хелен не хотела, чтоб этот день заканчивался. Ее длительная осада уже почти рушила стену, которую Магнус воздвиг между ними, и он был близок к капитуляции.

Воспоминания вновь свели их вместе. Поэтому, когда они проходили мимо груды валунов и она увидела небольшую расщелину, то не раздумывая проскользнула в нее. Сколько раз они играли в эту игру, когда она пряталась, а он ее находил. Это началось после того, как она похвасталась, что всегда может спрятаться от брата, а Магнус сказал, что от него ей нипочем не спрятаться. Она вознамерилась доказать, что он ошибается, да только этот мужчина доказал, что обладает поразительной способностью отыскивать ее, негодный!

К ее удивлению, валуны, примеченные ею, оказались на самом деле входом в пещеру. Темнота и сырость заставили ее засомневаться, но она понюхала и, не почувствовав никаких мускусных запахов, указывающих на присутствие зверя, которому не понравится, что его потревожили, осторожно шагнула внутрь. Крик Магнуса минуту спустя подтолкнул ее еще на несколько шажков вглубь.