Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да ты что, это же Луни, — рассмеялся Сириус. — Мой старый товарищ Луни…
— Ну да, а ты был старым товарищем Мягколапом, — резко ответил Драко. — Тебе не кажется, что ты так же слеп, как и твой Джеймс? Наверное, слепота, глухота и душевная черствость Поттеров заразна, — он вырвался из рук Сириуса и поднялся на ноги. — А Четырехглазый еще удивляется, почему Снейп тебя терпеть не может…
— Подожди, ты серьезно? — Сириус тоже встал.
— Да, если ты про слепоту…
— Да нет же, я про Рема! Ты думаешь, он влюблен в меня?
— Ну да! Эээ… Сириус?!
Но Сириус не услышал, и Драко только и оставалось, что с изумлением наблюдать, как анимаг бьется головой об стену в прямом смысле этого слова.
— Я понимаю твое отчаяние, — сказал Драко, едва сдерживая смех, когда Сириус прекратил экзекуцию. — Я бы тоже пришел в ужас, если б узнал, что проглядел такого секси оборотня…
— Драко! — воскликнул Сириус. — Да причем тут?.. Просто это… это так неправильно, когда люди любят впустую!
— Ты так думаешь? — негромко спросил Драко.
— Я ведь знаю, что это такое, — ответил Сириус. — И я… я не могу заставлять людей страдать так же, как и я сам…
— Вот как? — переспросил Драко, пристально изучая свои ногти.
— Я поговорю с ним, — решительно сказал Сириус. Драко вскинул голову.
— Только не вздумай сообщать ему, что это я тебе сказал. Я вообще предположил!
— Да уж конечно! — фыркнул Сириус. — Боже, я чувствую себя семнадцатилетним идиотом!
— Наверное, поэтому мне так легко с тобой общаться, — заметил Драко.
— Потому что ты сам — семнадцатилетний идиот?
— Конечно, нет! Потому что, в таком случае, я превосхожу тебя в умственном развитии.
— Ты знаешь, что ты маленькая блондинистая зазнайка?
— Конечно, — ухмыльнулся Драко.
— Тогда пошли. Рождественская вечеринка в башне Гриффиндора нас ждет.
— Вот напьешься, и я все-таки соблазню тебя, Блэк!
— Смотри, как бы я не соблазнил тебя, Малфой!
— Меня устроит и этот вариант.
Хогвартс, Рождественское утро 1997 года
Свет резал глаза, как ножом. Откуда-то донесся топот и громкие голоса, и Драко поморщился. Слава Тебе, Господи, сейчас каникулы!
Каникулы… Рождественские каникулы… Рождество… Вечеринка в гриффиндорской башне…
Драко застонал, но не от боли, хотя голова разламывалась так, будто это он, а не Сириус пытался вчера пробить ею стену. Он опять напился и вел себя как черт знает кто!
В голове — а может, и вне ее, — раздался знакомый смешок.
— Да уж, Малфой, ты вчера был в ударе! Жаль, что я не видел тебя таким, пока был жив!
Нет, начиналось все очень даже неплохо. Даже если считать то, что Мина все время была рядом с Гарри.
Кажется, он уже привык к этому зрелищу и даже к тому, что ему от этого зрелища плохо. Даже хуже, чем сейчас…
Он разговаривал с Гарри и Люпином об Аконитовом Зелье и пытался доказать обоим, что у Гарри не получается Производное, потому что он ставит неверную цель.
— У него получилось зелье, которое исцеляет тех, кто покусан оборотнем недавно и не помогает вам, профессор, потому что вы уже привыкли к своему волку, а не только он не хочет уходить, но и вы сами не хотите его отпускать. Надо просто создать такое зелье, которое поможет подчинять волка, и оборотень сможет стать анимагом.
Да… Наверное, он все-таки уже был пьян к тому времени, иначе не стал бы так распинаться перед Люпином.
Тот ему что-то возражал, Драко спорил, потом пришел Сириус и утащил куда-то Люпина…
Потом было что-то еще…
— Потом ты очень мило беседовал с Шеймусом.
Ах, да, Финниган… Он усадил Драко на диванчик в темном уголке и стал расспрашивать о прошлом годе. О Господи!.. И Драко — надо же было так напиться! — рассказал ему всю историю их отношений с Гарри, и даже в подробностях расписывал их ночи в «тайной комнате»…
Драко перевернулся на живот и застонал в подушку. Интересно, он успеет покончить с собой прежде, чем снова увидит Финнигана?
— Да не переживай ты так! Шеймус и сам был пьян, вы же еще целовались, помнишь? Он не стал бы целоваться с тобой по трезвому делу…
Да, они целовались. На том же диванчике… совсем как летом, на дне рождения Гарри. Только в этот раз они, кажется, не только целовались. Вот она, твоя мера, Драко — когда ты начинаешь целоваться с Финниганом, значит, тебе хватит пить.
Так… А потом подошел Гарри. Очень сердитый Гарри… Прогнал Финнигана… И они о чем-то говорили… О чем-то важном…
Драко нахмурился и сел. Голову моментально пронзила острая вспышка боли, но она же немного прояснила разум. Что же он говорил?
«Я как будто под водой нахожусь… Так трудно двигаться… И мысли текут медленно-медленно, как будто люди, бредущие сквозь воду… А когда я тебя вижу, мне словно повязку с глаз снимают… Что это со мной, Драко? Что ты со мной делаешь?»
И он придвигается все ближе и ближе, и глаза у него горят, как у кошки, и губы совсем близко, на губах Драко, и он чувствует вкус вина и шоколада, и еще так сладко пахнет чем-то… как будто спелыми бананами… а за спиной Гарри он видит Вельгельмину, и на стене качается ее тень — огромный силуэт змеи, а изо рта у нее высовывается трепещущий раздвоенный язык…
Драко закрыл лицо руками и откинулся на подушки.
— Мне это приснилось, — сообщил он своим ладоням. — Это был сон… — он отнял руки от лицо и оглядел комнату. Призрак с нахальной рожей парил почти под самым потолком. — Уизли! Спускайся… Что там было еще?
— Еще ты танцевал с Джинни, — грустно вздохнул Рон. Драко нахмурился. Точно… Танцевал…
О!.. Да не только танцевал! Что-то там он ей плел про волосы цвета огня, про небесно-синие глаза… Она смеялась… Кажется, он пытался ее поцеловать… зачем-то… Потом долго объяснял, что девушки его не привлекают, но они классные создания… потом долго извинялся за то, что пытался ее изнасиловать год назад, твердил, что он был не в себе и даже — Драко прошиб холодный пот — пытался встать на колени, чтобы вымолить прощение.
— Мне нельзя пить, — жалобно сказал он. — Мне совершенно нельзя пить…
