Дикий Ученик - Александр Ковальков

— У меня инструмента нету, — грустно ответила она. — Можно конечно обычным ножом воспользоваться, но это может отразиться на качестве.

— Воспользуйся обычным, — я пожал плечами, — не думаю, что это так важно.

— Важно. Стальной нож не подходит для ритуального вскрытия. Железо негативно действует на остаточную энергетическую оболочку организма. Лучше всего для таких целей подходит обсидиан, а ещё лучше кость магического существа.

— Если найдёшь подходящий камень, я тебе в два счёта сделаю такой нож, который тебе нужен.

— Правда? — обрадовалась девушка. — А можно будет одного живого взять, а то своей силы у меня сейчас… Успела только с последних двух покойников энергию смерти перехватить, да и накопителей нет.

— Угу, понятно. Сбрось мне мыслеобраз кинжала, который тебе нужен, вместе с информацией по дополнительным ингредиентам, и попытайся найти подходящий камень. Получив разрешение на поиски, Ники сразу же убежала в джунгли.

Зря я наверное сказал ей скинуть мыслеобраз нужного ей ножа. Девушка, на радостях проявив инициативу, бросила мне довольно внушительный инфопакет по ритуальным ножам и материалам для их создания, пометив вариации эмоционально. Надо полагать, помеченные восторгом самые лучшие.

На нашу стоянку уже опустилась ночь, когда Ники, облазив весь прилегающий лес, приплелась обратно, понурив свою прекрасную головку. Задача найти в джунглях вулканический камень оказалась девушке не по силам.

Предполагая подобный исход, я к этому времени уже почти закончил вытачивать кинжал из рога мархов. Рог этих магических животных имеет очень плотную и прочную структуру, ничем не уступая в крепости костям, даже немного превосходя. По лезвию и рукояти подготавливаемого кинжала пролегали глубокие борозды и ямочки. Я смог догадаться о назначении только семи ямок. Четыре из них были как раз на стыке лезвия и рукояти и должны были стать основой для гарды, образуемой из клыков марха, а в навершии рукояти ещё три ямки для когтей.

Интересный получается кинжальчик, особенно если учитывать, что для его изготовления нужно довольно много редких и дорогих ингредиентов. Я выбрал его для создания так как он был «помечен» восторгом и всего необходимого для него у меня просто до дури много. Практически все основные ингредиенты добываются в Галантаре.

— Держи заготовку, — окликнул я девушку, аккуратно складывая отрезанные кусочки рога в мешочек (ещё пригодятся), — и смотри, испортишь — пеняй на себя.

Плохое настроение рабыни как рукой сняло, когда она увидела, ЧТО я для неё приготовил.

В неровном свете, отбрасываемом пламенем костра, девушка чертила по земле умопомрачительную по сложности пентаграмму на глазах у испуганных разбойников. Они слышали наш с Ники разговор и сейчас гадали кто из них будет жертвой. Некромантка с удовольствием впитывала разлитый в воздухе страх, пропуская через себя и перерабатывая в подходящую энергию.

Вот именно из-за таких штучек среди людей, практикующих некромантию в чистом виде, практически невозможно встретить эмпатов. При недостаточном контроле дара эмпатии он просто глушится болью и страхом жертв, постепенно отмирая и навсегда лишая человека ощущать чувства других людей кроме боли и страха.

Надеюсь, я смогу в нужные моменты абстрагироваться от чужой боли. Впрочем, я могу не пропускать энергию смерти через себя, просто накапливая её в ауре, да и трансформировать из внутренней энергии можно. Благо, запасов внутренней у меня хватает и можно не уделять особого внимания ритуальным пыткам и жертвоприношениям.

Между тем, девушка уже закончила рисовать пентаграмму и приступила к расстановке нужных ингредиентов. Всё необходимое для создания артефакта, облегчающего нелёгкую долю некроманта, я выдал. В том числе и мага — главаря разбойничков. Я даже не пожалел на благое дело один камень душ.

— Помоги пожалуйста перетащить этого увальня в центр пентаграммы, — обратилась за помощью рабыня к пупырчатому. Ко мне обращаться она побоялась — субординация великая вещь! — Ага, вот так… нет, ещё левее… Да, теперь отлично! Всё! Дальше я сама справлюсь.

Пасс рукой, и в углах пентаграммы разгораются магические огоньки. Две тонкие иглы вонзаются в горло жертвы, обрывая тихий скулёж. Ужас мага ощущается почти физически, а невозможность произнести ни звука, ещё больше увеличивает его.

С кончика лезвия ножа, зажатого в руках девушки, начинают срываться серые искорки, обрушиваясь на грудь жертвы, разъедая плоть и обнажая колышущиеся в такт дыхания рёбра. Ники, с мягкой мечтательной улыбкой на губах, тихо напевая что-то себе под нос, отрезает от каждого ребра по кусочку кости и прислоняет к рукоятке и лезвию кинжала.

В течение получаса от пленника остался только костяк с выпученными безумными глазами и трепещущими внутренними органами. От этой жуткой картины мне стало не по себе, а Каим уже давно избавился от съеденного ужина и не показывается на поляне. Ждёт, когда можно будет опять прийти без опасения за свою психику.

Всё это время с губ некромантки не сходила мечтательная улыбка, а от неё исходили такие волны удовольствия, что перебивали в эмпатическом плане даже ужас жертвы. Жуть. До меня только сейчас начало доходить, что за рабыню мне всучила Лика.

Апофеозом ритуала стало вонзание клинка в трепещущее сердце жертвы и тусклое мерцание кристалла душ вплавленного в рукоять жертвенного ножа. Душа мага пленена и навсегда останется пленником жертвенного кинжала некромантки. А у меня из ушей пошёл пар.

Находясь под впечатлением ритуала, я долго не мог заснуть и ворочался с боку на бок. Заниматься сегодня поднятием мертвецов я Никреоссе запретил. Ещё одного подобного испытания для психики в этот день я бы просто не выдержал.

Нежное поглаживание по щеке вывело меня из сна. Передо мной мерцали в темноте два человеческих глаза. Очень близко мерцали. Сквозь остатки сна пришло понимание — это глаза моей рабыни Ники.

Влажные руки расстёгивают ремень и начинают стаскивать с меня одежду… Горячий, оглушающий шёпот прямо в ухо:

— Хозяин… Трим…

Я пытаюсь что-то сказать, но мокрая ладонь закрывает мой рот. На губах остаётся солоноватый металлический привкус. Кровь…

Холодный пот прошибает меня всего от носков до корней волос на макушке. Вскакиваю со своей лежанки с готовым сорваться с губ криком…

Все спят. Беспокойно ворочается во сне Каим, тихо посапывает с противоположной стороны от костра рабыня, только невдалеке отражаются от раскрытых глаз блики огня. Пленные разбойники явно не могут уснуть.