Волчий зарок - Михаил Серегин

Ответить Полунин не успел: где-то вдалеке, в другом конце подвала, послышались быстрые шаги. Владимир буквально спиной почувствовал, как напрягся Мороз, прислушиваясь к ним. А затем, толкнув Полунина к стене, спросил:

– Кто это может быть?

– Это мне у тебя надо спрашивать! – с угрозой в голосе ответил ему Томашевский. – Я же приказал кого-нибудь из людей на охране оставить. Почему все здесь?

– Ну-ка, марш проверить, кто там разгуливает! – зашипел Мороз на своих помощников.

Однако, судя по тому, что новых звуков шагов Полунин не услышал, все трое отказались подчиниться приказу. Владимир удивленно повернул голову к ним, не зная, как понимать такое развитие событий. Видимо, не все в порядке в армии Томашевского, и этим нужно непременно воспользоваться.

– Ладно, суки, – проговорил Мороз. – Раз вы такие трусы, то пойду сам проверю. А вы глаз с этого урода не спускайте! Мороз начал тихо двигаться к двери, но дойти до нее не успел: раньше Мороза в дверях появился неизвестный. Несколько секунд в напряженной тишине они рассматривали друг друга, а затем Полунин услышал знакомый голос:

– Я вижу, что опоздал к началу представления? Весьма прискорбно, – проговорил Юсупов, окидывая взглядом подвал. – Извини, Володя, но надеюсь, что они ничего страшного с тобой не успели сделать.

– Гад ты, Сашка, – тяжело дыша, проговорил Полунин, поворачиваясь к другу лицом. – Я уже почти успел с жизнью проститься!

– Вот бы не подумал, что ты такой торопыга, – рассмеялся потомок древнего княжеского рода. – Надеюсь, теперь твои планы насчет прощания кардинально изменились?

– Что вы смотрите на них? – заорал Томашевский, придя, наконец, в себя от удивления. – Схватите обоих!

Однако трое бойцов, бывших ранее с Морозом, вместо того, чтобы исполнить приказ своего босса, наставили автоматы на него самого и застывшего со злобным оскалом на лице Мороза. Юсупов тоже достал из кармана пистолет.

– Боюсь, что ваши войска теперь переходят под мое командование, – проговорил Александр. – Поэтому потрудитесь занять место Владимира.

– Продали! – истерично завопил Томашевский, а Мороз, воспользовавшись тем, что его на секунду оставили без внимания, отвлекшись на крик Томашевского, рванулся вперед.

Звериным прыжком преодолев разделявшее их расстояние, Мороз в одну секунду оказался рядом с ближайшим боевиком и, схватив его за автомат, резко потянул оружие на себя. Боевик, естественно, отдавать автомат не хотел и изо всех сил потянул его назад. А этого только Морозу и требовалось. Он отпустил оружие, и боевик, потеряв равновесие, свалился на своих друзей, сбив их с ног.

А Мороз тем временем резко развернулся и выстрелил из пистолета, целясь в голову Юсупову. Пуля прошла всего в нескольких миллиметрах от левого виска, но заставила Александра отступить назад и пригнуться, освободив тем самым Морозу путь к отступлению. Мороз своего шанса упускать не стал и, не обращая больше ни на кого внимания, бросился к выходу из подвала.

Все это произошло настолько быстро, что никто, кроме Полунина, не успел сориентироваться. А Владимир, забыв про боль в голове и отбитых почках, бросился вслед за Морозом, лишь на пару секунд задержавшись в дверях.

– Саша, ты цел? – спросил он у Юсупова.

– Все нормально, – ответил князь, поднимаясь с колен. – Меня не задело!

– Тогда не выпускай Томашевского, – уже на бегу приказал Полунин, – а я этого козла достану!

Мороза задержала дверь, ведущая из подвала наверх. По старой привычке Юсупов, легко справившись с замком при помощи отмычки, войдя внутрь, тут же захлопнул за собой дверь. А ключ от нее был только у Томашевского! Мороз попытался вышибить дверь плечом, но именно в этот момент его нагнал Полунин.

Мороз резко развернулся, выставляя вперед руку с оружием, но было слишком поздно. Владимир уже подобрался к нему на достаточно близкое расстояние, чтобы успеть одним быстрым ударом выбить пистолет из рук Мороза. Тот зарычал и бросился к Полунину, стремясь вцепиться ему в горло.

Но Мороз или потерял от отчаяния голову, или забыл, что имеет дело с бывшим морским пехотинцем. Полунин легко увернулся и подправил траекторию движения Мороза так, что тот по инерции перелетел через низкое ограждение и с коротким криком упал с трехметровой высоты на бетонный пол подвала. Полунин тут же перепрыгнул ограду и мягко приземлился на ноги рядом с Морозом, еще не успевшим прийти в себя от удара.

– Так что ты собирался со мной сделать? – поинтересовался Владимир и коротким резким ударом отправил Мороза в нокаут. Посмотрев на отключившегося врага, Полунин озадаченно пробормотал:

– Блин, переборщил! Слишком сильно ударил. Нужно было бить слабже, но несколько раз!

Через пару минут Юсупов притащил к нему упирающегося Томашевского. Бывший бизнесмен выглядел ужасно. Он страшно побледнел и так осунулся, что казался постаревшим на двадцать лет за последние несколько минут. Полунин презрительно посмотрел на него.

– Ну что, Альберт Николаевич, кажется, ваша песенка спета? – ехидно поинтересовался Полунин. – Что теперь будете делать, когда даже самые преданные люди покинули вас?

Томашевский ничего не ответил. Он смотрел куда-то в стену, мимо Полунина. И взгляд его был совершенно пустым. Как у человека, пережившего страшное нервное потрясение и из-за этого оказавшегося на грани помешательства.

– Он так и молчит с тех самых пор, как ты убежал за Морозом, – пожал плечами Юсупов. – Или он сошел с ума, или просто заранее начал косить, зная, что ничего приятного его не ждет. Что с ним делать будем?

– В милицию отведем, – ответил Полунин. – Что с ним еще можно сделать? Не убивать же его! А у моего адвоката есть достаточно доказательств для того, чтобы упрятать Томашевского так надолго, что мы его больше никогда не увидим!

– Ты уж займись этим без меня, – усмехнувшись, попросил Юсупов.

– Это почему? – удивился Владимир. – Что тебе мешает пойти вместе со мной и рассказать обо всем, что здесь произошло?

– Скромность, Владимир! Скромность! – рассмеялся Александр. – А если честно – не хочу, чтобы кто-то из российских представителей органов власти знал меня в лицо. Моей профессии, сам знаешь, вредит популярность! Ребята! – Юсупов повернулся к трем боевикам. – Берите этих козлов и несите к машине. Да обязательно свяжите их покрепче! А потом сделаете все, что вам прикажет этот человек. Ясно?

Боевики кивнули головами почти одновременно. Двое из них, подхватив под руки Мороза, понесли его наверх, а третий подтолкнул Томашевского стволом автомата к выходу. Через минуту Полунин и Юсупов остались в подвале одни.

– Спасибо тебе, – сказал Владимир другу. – Когда теперь увидимся?

– Да в любое время, как только сможешь, – улыбнулся князь. – Деньги у тебя есть, так что улаживай свои дела, забирай сына и приезжай ко мне в гости. Заодно и посмотришь на Лешку Каширина, купающегося в лучах славы!

– Постараюсь! – ответил Полунин, и они обнялись.

– Ну, все. Иди! – скомандовал Юсупов. – Я пока останусь. А как только вы отсюда уедете, смоюсь в противоположном направлении.

Полунин кивнул головой и, круто развернувшись, пошел к выходу. А Юсупов, улыбаясь одновременно радостно и грустно, смотрел ему вслед...

Эпилог

За столиком небольшого летнего кафе на Монмартре сидели семь человек: шестеро взрослых, среди которых были только две женщины, и один ребенок. Они о чем-то оживленно разговаривали, перемежая свою речь многочисленными шутками. Их смех, а особенно смех ребенка, звучал настолько заразительно, что посетители соседних столиков и случайные прохожие хоть и не понимали, о чем идет речь, но невольно начинали улыбаться.

– Ты только представь, Лешка, какое у него лицо было! – горячо проговорил один из мужчин. – На экране эта дурацкая красная надпись моргает, словно мигалка на пожарной машине, а он пялится в монитор и истошно орет: «Они мне хвост прищемили! За пятки меня держат!» И по клавишам стучит, будто кому-то голову проломить собирается!

Кафе огласил новый взрыв хохота. Смеялись все. В том числе и тот человек, о котором шла речь. А когда новый приступ смеха пошел на убыль, молодой парень сказал, лучезарно улыбаясь:

– Зато ваша светлость были верхом хладнокровия и выдержки! Но непосвященному трудно было это понять. Поскольку его светлость стояли позади меня с отвалившейся челюстью и, дико вращая глазами, пытались сосчитать «глюки» на экране моего компьютера!

– Не ври! Ты меня не мог видеть, – пытаясь перекричать новый взрыв смеха, возмутился князь. – Ты же спиной ко мне сидел!

– А экран монитора мне на хрена? – удивился парень. – В нем, ваша светлость, ваша перекошенная физиономия отражалась, как в самом правдивом зеркале!

– И все-таки не пойму я, Володя, как же вы решили приехать к нам в гости, а тем более в Париж нас пригласить?! – проговорил тот, кого князь назвал Лешкой, обращаясь к молодому, но совершенно седовласому мужчине. – Насколько я понял во время нашей последней встречи, ты собирался окопаться дома и носа никуда не высовывать.