СЕРДЦЕ, СОЗДАННОЕ ДЛЯ ЛЮБВИ - Джуд ДЕВЕРО

— Но Мик видел этого мужчину и женщину? — спросила Най.

— Да, он сказал, что Хэтч указал на какого-то парня, стоявшего на тротуаре, и объяснил, что это он рассказал ему, где нас искать. Но Мик сказал, что молодой человек немножко странный, стеснялся выйти из-за кустов. Он даже не позволил команде спасателей поблагодарить его.

— Но Мик описал его?

— О да, упомянул даже сапоги для верховой езды, которые были на Дэнни.

— А Энн?

— Мик сказал, что мужчина разговаривал с женщиной в длинном платье. Он подумал, что это ночная рубашка, но на ней был пояс.

— А... — протянула Най, кивая, затем взглянула на него. — Разговаривал с ней? Значит, Дэнни и Энн снова вместе? Но ведь это замечательно! Он обитал в Толбен-Холле, а Энн была здесь. А теперь они наконец воссоединились и будут счастливы. Или исчезнут в небесах или еще где-то...

— Я тоже так подумал, но...

— Но что?

— Я задал Мику несколько вопросов о них. Я сказал, что эти двое — мои друзья из другого городка и что я рассказывал им о своих исследованиях тоннеля и опасениях по поводу обрушения. Я сказал, что у них произошла крупная ссора, но, похоже, они снова вместе.

— И что ответил Мик?

— Он сказал, что они были чем-то очень опечалены, и выяснил, что они беспокоятся, что ты и я умрем, пока нас найдут. Потребуется время, чтобы вызвать команду спасателей и выяснить, где именно надо начать копать.

— Я догадываюсь, Дэнни сказал им? Он мог ходить между двумя завалами и видел, где мы.

— Мик сказал, что Хэтч пару раз уходил в кусты и спрашивал о чем-то мужчину, перед тем как позволить машинисту экскаватора начать раскопки.

Най заморгала.

— Интересно, что Хэтч думал при этом? Задавать вопросы призраку среди бела дня?

— Мик сказал, что во время всей этой истории Хэтч то и дело прикладывался к фляжке. Уж конечно, там была не вода.

Най рассмеялась:

— Представляю, что он чувствовал. Я тоже разговаривала с Дэнни, но если бы снова пришлось, то струсила бы, как Хэтч.

— А я бы скорее отдался в руки приведениям, чем снова пить пойло Хэтча, — сказал Джейс, заставив Най рассмеяться.

Он отвел глаза от дороги, чтобы взглянуть на нее.

— Кажется, ты ожила? Как же хорошо снова чувствовать себя живым!

— Да, действительно чудесно, — согласилась она. — Между прочим, мне нужно что-то поесть и во что-то переодеться. Я не хочу встречаться с этим гангстером в грязных джинсах и рваном свитере.

— Жены очень дорого обходятся, не правда ли? — задумчиво проговорил Джейс.

Най набрала воздуха в легкие.

— Да. И начнем с кольца. Розовые бриллианты дорогие?

Джейс улыбнулся:

— Очень.

— Отлично, — заявила она и рассмеялась.

День перевалил за половину, когда они наконец были готовы отправиться на встречу с Тони Вайном. В одном из фешенебельных районов Лондона — в Мейфэре — они купили новую одежду, затем вернулись в отель «Клариджес», приняли ванну и переоделись. Оба были очень вежливы по отношению друг к другу, не позволяли себе никаких двусмысленных замечаний по поводу одной, но огромной кровати, занимавшей почти все пространство номера.

В три тридцать они вышли из отеля.

Шли молча. Спустились вниз на лифте, миновали ресепшен, где клерк за стойкой передал Джейсу большой конверт. Он открыл его в такси, прочел послание, затем посмотрел на Най.

— Тони Вайн был в больнице, когда умерла Стейси. — Он колебался. — Похоже, что Тони хотел свести счеты с жизнью в ту ночь, когда умерла Стейси.

Най взяла у него конверт и прочла содержимое письма. Писал дядя Джейса Фрэнк Монтгомери, письмо сопровождала копия заявления из госпиталя недалеко от Маргейта. Не зная, что думать, Най вопросительно взглянула на Джейса:

— Двойной суицид? Они сговорились?

— Из тех, когда люди убивают себя вместе? — сухо предположил он. — Не знаю. Но в любом случае Тони жив, а Стейси мертва.

Когда такси остановилось, Най нахмурилась. Все это лишено какого бы то ни было смысла. Они стояли перед большим современным зданием. Стекло и металл, все холодное и бездушное.

— Прелестно, — пробормотала Най, но Джейс не ответил.

На его лице застыла жесткая маска, и невозможно было прочесть его мысли.

Мужчина, одетый в мешковатый костюм — под которым можно запросто спрятать револьвер, подумала Най, — встретил их в холле и провел к лифту, на панели которого было всего две кнопки: холл и пентхауз.

Они молча поднялись наверх. Апартаменты были именно такие, как представляла себе Най: повсюду белый мрамор с несколькими вкраплениями цвета; пространство, сотворенное архидорогим дизайнером, которого мало заботили будущие обитатели этого дома, скорее это было место, где мог развернуться фотограф.

Они прошли мимо двух неулыбчивых охранников, прежде чем войти в маленькую круглую комнату. Казалось, она нависала над Лондоном. Стол был сервирован для чая. Мужчины вышли из комнаты, и на какой-то момент Най и Джейс остались одни.

— Прелестный фарфор, — шепнула Най, но Джейс не ответил.

Его глаза остановились на двери по другую сторону комнаты. Не прошло и минуты, как она отворилась, и вошел мужчина, которому было всего лишь сорок, но он выглядел на все пятьдесят. Его лицо было настолько изможденным, словно каждое деяние его жизни отпечаталось на нем. Под глазами огромные мешки, одежда соответствовала описанию Кэрол, то есть была вызывающе яркая. Все было чрезвычайно дорого и сделано специально для его крупной фигуры, но вместе с тем почему-то отдавало дешевкой. Мужской манекен для демонстрации одежды, подумала Най.

Подойдя к креслам, он предложил им присесть. Его голос звучал глухо, но подчеркнуто вежливо.

— Я могу налить чай? — спросила Най.

Джейс сел, но его спина оставалась прямой, как натянутая струна.

— Так, значит, вы тот самый парень, за которого Стейси собиралась выйти замуж? — сказал Тони Вайн, меряя Джейса взглядом. — И вы пришли поговорить о ней.

— Я хочу услышать все, что вы можете рассказать, — проговорил Джейс, в его тоне было столько злости и враждебности, что Най едва удержалась от того, чтобы пнуть его под столом.

— Чай, мистер Вайн? — громко спросила она.

— Пожалуйста, зовите меня Тони, — поправил он, улыбаясь и беря чашку из ее рук. И она тут же почувствовала шарм, исходивший от этого мужчины. Он не был красив в привычном смысле этого слова, но, безусловно, обладал мужским обаянием. A eго сила и властность лишь усиливали это обаяние.

— С удовольствием, — ответил Тони. — Хорошо, я расскажу вам о той ночи. Я должен это Стейси. Но сразу хочу сказать, что моей вины нет в том, что она убила себя. Я ничего не мог сделать с этим. — Он взглянул на напряженное лицо Джейса, затем снова перевел взгляд на Най. — Тот день, когда я в последний раз видел ее, был худшим днем моей жизни.