Пьяная вишня - Ольга Лазорева

– Ой, спасибочки, тетя Роза! Ой, какая прелесть! – пищала она, едва переводя дыхание от восторга.

Легкая, но теплая синяя куртка оказалась ей немного великовата, а вот ботинки на толстой подошве пришлись как раз по ноге.

– Вот и отлично, – подытожила Агнесса Ивановна, с улыбкой наблюдая за радостными прыжками Рики по комнате. – А сейчас убери постель и сложи вещи в шкаф. И приходи обедать. Я тебя жду.

Для Рики началась новая и относительно спокойная жизнь. Она много спала, хорошо ела, первое время с жадностью набрасываясь на все, что предлагала ей Агнесса Ивановна, гуляла во дворе. А через какое-то время, когда достаточно окрепла, начала во всем помогать Агнессе Ивановне. Та, получая неплохую пенсию, все равно не сидела без дела и подрабатывала тем, что шила небольшие изящные мешочки и наполняла их сухими розовыми лепестками. Капнув розового масла, завязывала мешочки изысканными бантами или, аккуратно зашив отверстие, отделывала его тесьмой или полоской кружев. Когда Рика впервые увидела готовое изделие, она с изумлением повертела его в пальцах. Лепестки приятно шуршали и распространяли тонкий сладкий аромат.

– Что это такое? – поинтересовалась Рика, не выпуская мешочек из пальцев.

– Раньше это называлось «саше», – пояснила Агнесса Ивановна. – Саше раскладывались по всему дому: в шкафы с одеждой, в постельное белье, их даже клали на ночь у изголовья. И в доме всегда сохранялся прекрасный запах.

Агнесса Ивановна сдавала свои изделия в художественный салон. И они пользовались неизменным спросом. Розы она брала в цветочных магазинах. Продавщицы ее уже хорошо знали и с удовольствием отдавали ей увядшие или поломанные экземпляры. Агнесса Ивановна периодически дарила им готовые саше, и они были очень довольны таким товарообменом. Кроме этого родственники снабжали ее увядшими цветами, остающимися после всевозможных праздников. Рика скоро пристрастилась к новому занятию. Ее пальчики ловко и быстро сшивали куски материи. Набив лепестками готовый мешочек, Рика старалась что-нибудь придумать необычное для его украшения. Она стала шить саше из алого шифона в виде сердечек и вышивать на них золотом стандартное «I love you». Агнесса Ивановна, увидев впервые такое изделие, поморщилась, заметив, что это вульгарно. Но к ее удивлению, именно эти сердечки-саше были быстро распроданы. И с тех пор она позволила Рике делать саше по своему вкусу. Как-то в хозяйственном магазине Рика увидела дешевые стеклянные вазы, одну круглую, а другую в виде колбы, и купила их. Придя домой, наполнила эти вазы доверху сухими бутонами разных цветов. Накапав на бутоны розового масла, Рика завернула вазы в прозрачную упаковку и показала результат Агнессе Ивановне. Та одобрила и отнесла вазы в салон, где их с удовольствием взяли и сразу выставили на продажу. Обе вазы были проданы в тот же день. И Рика и Агнесса Ивановна были необычайно довольны и купили в магазине еще несколько стеклянных ваз.

Время в их маленьком уютном мирке бежало незаметно. Наступила весна. В апреле Рике исполнилось пятнадцать, и Агнесса Ивановна устроила праздник.

– Ты становишься взрослой, Аурика, – торжественно произнесла она, открывая бутылку шампанского и осторожно наливая пенящийся напиток в высокие хрустальные фужеры. – И тебе необходимо задуматься о своей дальнейшей жизни.

– А вы, тетя Роза, разве выгоняете меня? – испуганно прошептала Рика, сжавшись и вцепившись дрогнувшими пальцами в тонкую ножку бокала.

– Ну что ты, дорогая моя! Как такое могло прийти тебе в голову? – возмутилась Агнесса Ивановна. – Просто ты должна понять, что бесконечно такая жизнь продолжаться не может. Ты прописана у себя в городке, а ведь тебе через год паспорт получать. И об учебе необходимо задуматься. Ты превращаешься в умную, милую, взрослую девушку и должна думать о своей дальнейшей судьбе.

Рика внимательно слушала Агнессу Ивановну, глядя на нее во все глаза. Она-то решила, что такое незатейливое житье-бытье будет продолжаться вечно. И что ее спокойствию ничего не угрожает.

– Придет время, и ты влюбишься, – продолжила Агнесса Ивановна. – Поэтому тебе необходимо начинать общаться со сверстниками, а не проводить все свое время с такой старой женщиной, как я.

– Вы вовсе не старая! – тут же запротестовала Рика. – И я вас люблю, мне с вами хорошо. И потом… – она замолчала.

Агнесса Ивановна с любопытством на нее посмотрела.

– Я уже влюблена, – решительно закончила Рика.

– Что-что? – удивилась Агнесса Ивановна. – В кого это? И когда ты успела?

И Рика, окончательно осмелев, рассказала ей про Антона, которого не забывала все это время. Она поведала, как впервые его увидела, каким он показался ей необыкновенным и замечательным, потом про ремонт в его квартире. А потом взахлеб начала рассказывать, как Антон дал билеты на концерт всей бригаде, и она впервые попала в Большой зал консерватории.

Войдя в фойе в своих неизменных старых джинсах и увидев нарядно одетых дам, Рика ужасно смутилась. Но вскоре любопытство заставило ее все забыть, и она обежала все здание за какие-нибудь пятнадцать минут, остававшиеся до начала. Когда раздался первый звонок, она метнулась в зал и заняла свободное местечко на боковом балконе. Вся сцена с расставленными на ней полукругом стульями и пюпитрами перед ними была видна как на ладони. Она облокотилась на балюстраду балкона и ждала начала концерта, сгорая от необычайного волнения. Рика видела, как внизу заняли места ребята из ее бригады, как они озирались по сторонам в явном смущении. Но она даже не помахала им, затаившись наверху и моля только об одном, чтобы кто-нибудь не выгнал ее с этого места. Но публики было немного, и балкон оставался практически наполовину свободным.

Когда музыканты заняли свои места, Рика с трудом узнала Антона, одетого в черный фрак и белую рубашку. У него было серьезное сосредоточенное лицо, и он показался Рике значительным, прекрасным и необыкновенным. Вышел дирижер, в зале наступила тишина, и концерт начался. Рика почти не вслушивалась в музыку, воспринимая ее как фон. Она, не отрываясь, смотрела на Антона. Вот он поднес к губам какую-то дудку, на которой играл, пальцы его легко запорхали над ней, глаза опустились вниз. Вот он вынул дудку изо рта, кончики его губ довольно поползли вверх, лицо стало отрешенным. Рике показалась, что такой улыбкой должны улыбаться ангелы на небе. И в дальнейшем она помнила только этот образ и бережно сохраняла его в душе.

Агнесса Ивановна молча выслушала Рику, чему-то неприметно улыбаясь. Но потом вновь стала серьезной.

– Может, ты ошибаешься, девочка? – мягко спросила она, когда Рика закончила свой рассказ. – Может, ты придумала этого человека? Такое в жизни часто бывает. А он совсем не такой, как ты о нем думаешь?

– Нет, такой! – упрямо заявила Рика. – Он самый лучший и чистый ангел! Вы бы слышали его музыку!

– Ну, хорошо, хорошо, – согласилась Агнесса Ивановна. – Право, не стоит так волноваться. Время покажет. Мы еще поговорим об этом.

Она налила шампанское. И после паузы осторожно проговорила:

– Аурика, я полагаю, что тебе необходимо связаться с твоей мамой. И сообщить ей о себе, наконец. Я помню, как ты упорно не хотела ничего говорить о ней. Но ты ставишь меня в затруднительное положение. Я ответила на вопрос Михеича, нашего дворника, что ты моя дальняя родственница и приехала погостить, но ты живешь уже несколько месяцев. Наш участковый, Евгений Исаевич, также интересовался тобой. У вас дома телефон есть?

Рика посмотрела на нее немного затравленно. Но после длительной паузы все-таки ответила:

– У нас нет, но есть у соседки. Ее квартира рядом, и мама обычно звонила от нее.

– Вот и замечательно! – обрадовалась Агнесса Ивановна. – Номер помнишь?

Рика кивнула. Ее большие черные глаза с тревогой смотрели на Агнессу Ивановну.

– Ну что же ты? – подтолкнула та ее. – Называй! И мы сейчас позвоним.

– Но, тетя Роза… – начала Рика и вновь замолчала.

– Почему ты не хочешь? – строго спросила Агнесса Ивановна. – Ведь в конечном итоге ты подведешь меня.

– Я боюсь, – прошептала Рика.

– Чего? Кого? Родной матери?

– Нет! – затрясла головой Рика. – Боюсь, что меня заберут от вас.

Агнесса Ивановна на мгновение задумалась.

– Возможно, мне удастся оформить опекунство, – после паузы нерешительно произнесла она. – Но для этого необходимо связаться с твоей мамой.

Она направилась в коридор, где стоял телефон. Рика поплелась за ней.

– Сейчас я позвоню и выясню код твоего города… А ты пока напиши мне номер. Кого спросить?

– Магдалену Петровну, – тихо ответила Рика.

Агнесса Петровна набрала номер, потом протянула трубку Рике. Та взяла и прижала к уху.

– Тетя Магда? – спросила она. – Здравствуйте! Не узнали? Это я, соседка ваша, Аурика!.. Нет, что вы!.. Нет, нет, со мной все в порядке. Я сейчас в Москве… Так получилось. Вы маме все скажите и передайте от меня привет. И номер запишите, по которому она может звонить мне. Как она вообще?