Леди-интриганка - Джеки Д`Алессандро

– Представляю, – пробормотал Спенсер, пряча лицо в курчавой шерсти щенка.

Не в силах противостоять искушению, Кэтрин протянула руку и почесала щенка за мягким ушком. В его черных глазках появилось выражение бесконечной преданности.

– Какой ты миленький! – со смехом воскликнула Кэтрин.

– А как его зовут? – спросил Спенсер.

– Кузнец назвал его Шедоу – тень. Мне кажется, кличка удачная. Он и правда ходил за мной как тень. А ты как считаешь?

Спенсер держал щенка на вытянутых руках и наклонял голову то вправо, то влево. Розовый язычок Шедоу дрожал, а крошечные ушки трогательно торчали. Щенок старался повторить движения мальчика, поворачивая свою маленькую головку. Все засмеялись, и Кэтрин сказала:

– Такое впечатление, что Шедоу – самое лучшее имя для этого малыша.

– Значит, будет Шедоу. А теперь все пошли за конюшню. Спенсер, ты не понесешь моего Шедоу?

Кэтрин опять не смогла сдержать улыбку.

– Это все равно что попросить мышь съесть еще немного сыра.

Все вместе они вышли из конюшни. Эндрю подвел их к газону, где в тени огромного вяза лежало огромное одеяло. Кэтрин с любопытством смотрела на небольшое покрывало, растянутое на одной стороне одеяла.

– А что под ним?

Эндрю улыбнулся.

– Мы собираемся заняться магией. Но, боюсь, тут нужны двое. Мне потребуется сильный помощник. – И он стал демонстративно оглядываться вокруг.

– Я помогу, – с энтузиазмом воскликнул Спенсер.

– Ага, доброволец есть. Отлично. Леди Кэтрин, будьте добры, присмотрите за Шедоу, чтобы мы со Спенсером могли заняться делом. – Кэтрин согласилась и забрала у сына щенка. – Устраивайтесь на одеяле, – попросил Эндрю. – А я пока проинструктирую своего помощника.

Кэтрин опустилась на одеяло и с улыбкой стала наблюдать, как щенок отчаянно гоняется за собственным хвостом. Краешком глаза она следила за Эндрю, который о чем-то шептался с ее сыном. Через несколько минут они вернулись, и Эндрю эффектным жестом сдернул покрывало со скрытых под ним припасов.

Кэтрин вытянула шею, пытаясь рассмотреть пять ведерок различного размера.

– А что в них?

– Лед, соль, сливки, сахар и клубника, – ответил Эндрю, указывая поочередно на каждый из сосудов. Потом кивнул подбородком на холщовую сумку. – А там ложки и креманки.

– Мам, мы собираемся готовить клубничный лед! – воскликнул Спенсер.

– Правда? – Она подхватила Шедоу и встала, чтобы подойти ближе. – А как?

– Сейчас увидите, – отозвался Эндрю. – Обещаю, ничего подобного вы в жизни не пробовали.

– Я пробовала фруктовый лед в прошлом году в Лондоне, – заявила Кэтрин. – Было очень вкусно.

– Наш будет во много раз вкуснее, – с улыбкой пообещал Эндрю.

Прошел почти час. Эндрю старательно тряс большое ведро, наполненное кусочками льда с солью, а тем временем Спенсер яростно растирал в меньшем ведерке сливки, сахар и клубнику. Наконец Эндрю объявил:

– Готово.

Раскрасневшийся от работы Спенсер с облегчением выдохнул:

– Слава Богу! У меня уже руки отваливаются.

– У меня тоже, – признался Эндрю. – Но уж поверь: как только ты это попробуешь, всякая боль пройдет.

– Я чувствую себя ужасно виноватой, – заявила Кэтрин. – Вы вдвоем работали, а я просто сидела и наслаждалась прекрасной погодой.

– Вы присматривали за Шедоу, – напомнил ей Эндрю, раскладывая розовую массу по фарфоровым креманкам.

– Ну, это было нетрудно. Последние три четверти часа малыш все время спал. – Она опустила глаза себе на колени, где свернулся черный пушистый клубок. Кэтрин пыталась и не могла сопротивляться охватившему ее ощущению счастья. – Мне кажется, я ему надоела и потому он уснул.

– Зато он нам не мешал и не путался под ногами, – сказал Эндрю, передавая Кэтрин ложку и креманку. – Попробуйте.

Кэтрин зачерпнула ложкой воздушную сливочную массу и поднесла к губам. Ее глаза расширились от удовольствия, когда она попробовала сладкую клубничную прохладу.

– О! – только и смогла проговорить Кэтрин.

Эндрю счастливо рассмеялся, положил щедрую порцию Спенсеру, потом себе. Все расселись на одеяле и принялись лакомиться.

– Вы были правы, мистер Стэнтон, я ничего вкуснее в жизни не ел, – подтвердил Спенсер.

– Я же тебе говорил, что боль в руках тут же пройдет.

– Так и есть, – согласился мальчик.

– Где вы научились это готовить? – спросила Кэтрин, отправляя в рот очередную ложку клубничного льда.

– В Америке. Я тогда работал в конюшне, а в семье хозяев любили подавать это блюдо гостям. – В его глазах что-то такое промелькнуло, что не совсем было понятно Кэтрин. – Когда его готовили, их дочка всегда ухитрялась стянуть для меня лишнюю чашку. В конце концов я выспросил у повара рецепт.

В душе Кэтрин вспыхнула искра, подозрительно похожая на ревность, когда она вдруг представила, как Эндрю сидит на одеяле с дочерью своего хозяина и ест мороженое.

– А как звали ту девочку, которая носила вам лед? – Спенсер задал вопрос, на который у самой Кэтрин не хватило бы смелости.

– Эмили, – тихо ответил Эндрю, глядя в свою чашу.

– Она была красивая?

– Очень красивая. – Он поднял глаза и улыбнулся Спенсеру улыбкой, которая показалась Кэтрин скорее грустной, чем радостной. – Ты мне чем-то ее напоминаешь, Спенсер.

– Я напоминаю вам девочку?!

Эндрю рассмеялся, увидев ужасную мину на лице мальчика.

– Не потому, что она была девочкой... Она просто пыталась понять, где ее место в жизни. Ей было довольно трудно с другими людьми. На самом деле, кроме меня, у нее почти не было друзей.

Нахмурившись, Спенсер тщательно обдумывал слова Эндрю, потом спросил:

– А сейчас вы с ней дружите? Пишете ей письма? На сей раз в глазах Эндрю явственно отразилась боль.

– Нет, она умерла.

– Мне так жаль.

– Мне тоже.

– Когда она умерла?

Стэнтон сглотнул, потом ответил:

– Примерно одиннадцать лет назад, незадолго до того, как я уехал из Америки. Думаю, она была бы рада, что нам всем так понравилось это лакомство. Я специально выбрал клубнику, потому что знаю: вы оба ее любите. Кому добавки?

– Мне, пожалуйста, – попросил Спенсер и протянул свою креманку.

Искусная перемена темы не ускользнула от внимания Кэтрин. Она задумалась. Кроется ли за этим нечто большее, чем просто нежелание говорить о грустном? Боль, которую испытывал Эндрю при упоминании об Эмили, была столь очевидной, что сердце Кэтрин наполнилось состраданием. Кроме того, эта история разожгла ее любопытство.

Под одобрительные возгласы они съели еще по одной порции, а тем временем, ко всеобщей радости, проснулся Шедоу и сразу же начал проявлять горячий интерес к происходящему.