Буря настигнет (СИ) - Орлан Нари

Влить в себя литр виски и поспать там, где свалит, — хорошая идея.

Бесовка правда согласилась на то, чтобы мир посчитал ее умершей и я в том числе? Если да, если ей настолько плевать, то лучше бы я никогда ее не любил.

У машины, на бампере которой фанатки фломастерами написали номера телефонов, склонилась девушка. Еще одна фанатка? Она одета в серые штаны, черную кофту и кепку, с фонариком пыталась разглядеть что-то в салоне.

Едва уловимые характерные движения рук — немного нервные, будто вечно куда-то спешит. Округлые ягодицы. Осторожная, мягкая поступь. И сердце не солжет — оно чувствовало на расстоянии, бешено заскакало в груди.

Я приготовился бежать, догонять. Благо, сегодня нога в порядке. Но пока не спугнул, медленно шел навстречу. Диких усилий стоило не броситься стремглав, не сграбастать ее в охапку, не зацеловать до смерти.

Она, может, наконец-то ощутила на себе мой пронизывающий взгляд, ибо обернулась. Я напрягся, готовясь ринуться в погоню. Но она не бежала. Выпрямилась, выключила фонарик и слегка приподняла козырек кепки.

Чужие губы дернулись в улыбке. Карие глаза блеснули. Другая внешность, но это она. Я быстро подошел и замер от нее на расстоянии метра, будто напоролся на прозрачную стену.

— Это я… Жива, как видишь. Поговорим в машине? Только давай без фокусов — у меня мало времени.

Глава 29. Беатриса

Я не смогла. Пусть кивала, когда отец Ирия, Йерун Нордли, говорил, что лучше для всего мира, если умру. Тем более для Ирия…

Но в вихре спутавшихся потоков воздуха и пуха меня прорвало. Я расплакалась. Чуть не загубила деревья. Слезы застилали взор, мешая видеть, мешая верно разматывать смерч.

Пух всегда чутко влиял на мои эмоции, будто задевал что-то в душе. Бывало, лишал негатива, расслаблял, а бывало — взрывал во мне то, что, казалось, намертво погребено.

Ирию ведь будет больно, когда он услышит новости. Или нет? Без понятия. Пока мой смартфон и деньги у него в машине, я не могу зайти в интернет. Поэтому я сразу после того как расправила воздушные потоки и наладила циркуляцию пуха, отправилась домой к Келлану. Телепортом, на жалких полчаса.

Мне хватило пять минут. Келлан едва кресло не перевернул от шока, когда я нарисовалась в его комнате. На мониторе играло видео, где Ирий в очках возле машины кричал фанаткам: «Она умерла, моя девушка! Любимая девушка, понятно! Она одна и другой такой никогда не будет! Дайте мне уехать! Я хочу… хочу… увидеть ее в морге! Мне надо! Ясно? Надо сейчас, или я с ума сойду!»

Келлан живо тряс меня за плечи, пытаясь заглянуть в глаза, в то время как я изворачивалась, заглядывая за широкую спину бывшего, чтобы смотреть видео.

— Что произошло, Беа? Как ты смылась из-под стражи? Почему везде пишут о твоей смерти?

— Потом, все потом. Где он?! Где Ирий?! Где он сейчас?!

— Беа, черт тебя подери! Объяснись сначала!

— Ты ведь следишь за ним? Следишь, да?

Он закатил глаза и, махнув рукой, свалился в кресло.

— В детективном агентстве отца. Не знаю, в каком кабинете. Взламывать код доступа на их камерах я не буду. Дождись лучше его на стоянке. Он приехал на машине Арвида.

В ту же секунду меня след простыл. Правда, чуть позже я вернулась за фонариком, наскоро перерисовала внешность и, уже на стоянке, от скуки заглядывала в мрачный салон автомобиля. Не совсем, правда, от скуки — меня страшно потряхивало, нужно было чем-то заняться.

Я не могла так жестоко исчезнуть из его жизни. Он яростно, отчаянно кричал, будто потерял самое дорогое. Он всему миру заявил, что любил преступницу. Прямо не сказал, но фанатам не составит труда сложить два и два.

Мой рюкзак с деньгами и смартфон наверняка почивали в багажнике. В салоне пусто, если не считать наполовину выпитую бутылку виски. Ехал пьяным за рулем? Подзатыльник ему выписать надо. И права отобрать!

Но не с этого же я начну разговор… Я первые секунды, как его увидела, растерялась, приросла к полу. Удивительно, он узнал меня.

Бросить бы свою гребаную жизнь, планы, обязательства и вдвоем сбежать на необитаемую планету. С ним ведь лучше, чем одной?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кажется, из-за небосклона несется прямо на меня сокрушительная буря. Вот-вот настигнет и сметет меня. А я стою как вкопанная.

Я не готова. Мне страшно. Что, если она уничтожит меня? Или закрутит, задурит голову, а затем вышвырнет прочь?

Я так ждала эту бурю… Бурю чувств, эмоций, и эти треклятые бабочки. Они словно бешеные щекотали крылышками где-то под грудью. Успокойтесь! Не защекочите до смерти!

Ирий стоял напротив, с диким взглядом пожирал меня — точно жуткий монстр в засаде. Напрягся перед убийственным прыжком. Пока он не набросился, я сказала:

— Это я… Жива, как видишь. Поговорим в машине? Только давай без фокусов — у меня мало времени.

Правда, ничего ему не мешало наброситься в машине. Сплошная тонировка расползлась по окнам, я открыла рот, чтобы заговорить, а Ирий накинулся на меня, стиснув в объятьях, выбивая дух из легких. Его губы обрушились на мои в жестоком, ненасытном, болезненном поцелуе. Я мычала, упираясь руками в его каменную грудь.

— Прекрати…

Он опустился к шее, прикусил нежную кожу и прошелся по укушенному месту языком. Влажные поцелуи пробуждали бешеный трепет — вот-вот он, разбегаясь по телу, захватит меня всю и я сдамся в его власть.

Переведя дыхание, я пробормотала:

— Угомонись, прошу. Ты ведь тянешь меня за собой в пропасть…

Он заткнул мне рот языком, закрыл своими властными пухлыми губами. Его руки беспощадно стискивали меня, едва не ломали кости.

Ирий сам как буря. Ворвался в мою жизнь, смел все, разрушил, перевернул. Теперь я стою на обломках — и он уже добрался до души и губит ее.

— Я больше не отпущу тебя, — прошептал он настойчиво в губы, обжигая дыханием. — Не отдам никому, слышишь?

Как ему не стыдно подкупать меня такими словами? Как хватает смелости и искренности? Но слова ничего не значат. Я уже все решила.

— Отец больше не властен надо мной, — продолжал он. — Ты лишь скажи мне — и я заставлю его оставить тебя в покое.

— Ничего не нужно, Ирий… Я уйду. Растаю через шесть минут.

Он хмыкнул:

— Забыла? Я перемещусь вместе с тобой.

Черт бы его подрал!

— Отпусти! — я отчаянно завертелась в крепких объятьях. — Я пришла сюда попрощаться! Пришла, потому что мне стало жалко тебя, ясно?!

Хватка ослабла. Я замерла, уставилась на трещину, что пересекала приборную панель. Нет, не посмотрю в голубые глаза. Потому что не смогу говорить…

— От тебя у меня одни неприятности. Из-за тебя моя жизнь разрушена. Я едва не лишилась способностей. И у тебя хватает наглости говорить «не отпущу»? Если хоть немного любишь, дай уйти. Нам по отдельности лучше будет, как ты не понимаешь? Тем более я все равно улечу жить на другую планету. Ради тебя я не останусь!

Ирий разжал объятья, отстранился — и по моей спине заскреб холод. Я обхватила себя руками, отворачиваясь. По щекам скользнули слезы. Адских усилий стоило окончательно не разрыдаться.

— Ты ведь ни разу не была там, куда мечтаешь улететь жить. Вдруг там окажется все не так, как ты представляешь. Не боишься разочароваться?

Зацепился за мою мечту, лишь бы побольнее кольнуть? Сволочь. Я процедила:

— В тебе я уже разочаровалась.

— Разве ты имела по поводу меня завышенные ожидания? Что я сделал не так?

— Неважно. Наш разговор ничего не изменит. Открой багажник.

К удивлению, он нажал на кнопку — и за спиной мягко щелкнуло. Пока я не передумала уходить, выскочила из машины, вытянула из багажника рюкзак и смартфон и быстро зашагала прочь, в ближайший темный закоулок, откуда перенесусь за километры отсюда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По отдельности нам будет лучше. Да. Он даже не допустил такой вариант, чтобы улететь со мной, а начал принижать мою мечту.

А если бы допустил? Если бы предложил улететь вместе? Я бы согласилась? Возможно. Поэтому выскочила из машины, как ужаленная? Убегала от слов, которые могли прозвучать…