Танцы с волками - Майкл Блейк

Трепыхающаяся Птица сделал все очень продуманно. Он пришел, ведя за собой двух женщин, которые несли принадлежности для постели. Одна из них была его жена, вторая — Стоящая С Кулаком. После того, как новая кровать была заправлена, жена удалилась, а оставшиеся трое — Трепыхающаяся Птица, Стоящая С Кулаком и Танцующий С Волками — стояли повернувшись лицом друг к другу в центре хижины.

Индеец никогда не отказывался от принятого им решения, даже если оно могло причинить ему вред. И сейчас он просто начал говорить:

— Будет хорошо, если ты будешь продолжать беседы с Стоящей С Кулаком, когда я уеду. Ты должен делать это в моем вигваме, так, чтобы моя семья могла видеть это. Я хочу, чтобы мои жены знали о тебе все, пока меня не будет. И я хочу, чтобы ты тоже знал все о них. Мне будет лучше, если я буду уверен, что ты присматриваешься за моей семьей и заботишься о ней, когда я далеко от нее. Приходи к моему очагу и ешь, если ты голоден.

Как только приглашение к ужину было сделано, шаман круто развернулся и вышел из хижины. Стоящая С Кулаком последовала за ним.

Наблюдая за их уходом, Танцующий С Волками был удивлен тем, что почувствовал, как его депрессия испаряется. Вместо нее появляется хорошее настроение. Он больше не чувствовал себя маленьким, не имеющим никакого значения человеком в этой деревне. Он вырос в собственных глазах.

Семья Брыкающейся Птицы будет находиться под его защитой, и мысль о том, что он сможет послужить шаману, исполняя эту ответственную роль, была именно тем, о чем он не смел даже мечтать. Он снова сможет быть рядом с Стоящей С Кулаком, и от этого его сердце радостно забилось.

Отряд воинов уйдет на какое-то время. Может быть, их не будет очень долго. Это даст ему возможность выучить множество новых слов из языка дакотов. И во время занятий — он знал это абсолютно точно — он будет узнавать гораздо большее, чем просто язык. Если он будет трудиться очень усердно, то сможет подняться на целую ступень выше к тому времени, когда отряд вернется. Ему нравилась эта идея.

По лагерю разнеслась барабанная дробь. Большой танец, символизирующий прощание с уходящими, уже начинался, и Данбер хотел посмотреть его. Он любил индейские танцы.

Танцующий С Волками скатился с кровати и оглядел свое жилище. Сейчас оно было пустым, но уже до этого момента уже могло бы быть отмечено маленькими, едва заметными следами его жизни. Данберу было приятно думать о вещах, которые могли бы носить отпечаток его существования.

Он вышел через дверь, которой служила откинутая сейчас вверх шкура, и задержался снаружи, остановившись в сгущающихся сумерках. Лейтенант весь день мечтал о своей дальнейшей жизни, новый виток которой должен будет начаться после ужина. Дым от костров, где готовилось кушанье, был густым и клубами поднимался в небо. Запах горящего дерева, смешивающийся с запахом наступающей новизны, благотворно влиял на Данбера.

В голову Танцующего С Волками пришла одна мысль

— Мне нужно остаться здесь, — сказал он себе, — это намного лучшая идея.

И он направился в ту сторону, откуда раздавался бой барабанов.

Данбер достиг главной улицы и здесь встретился с двумя воинами, которых хорошо знал. Знаками они спросили его, будет ли он танцевать сегодня ночью. Ответ Танцующего С Волками был настолько утвердителен, что заставил мужчин рассмеяться.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Как только отряд покинул лагерь, вся деревня погрузилась в обычные, рутинные заботы. Их жизнь потекла своим чередом:

бесконечные передвижения от восхода до заката, которые заставляли прерию казаться единственным местом на Земле.

Танцующий С Волками быстро втянулся в ритм жизни индейцев, и теперь заново переживал все ощущения, которые испытывал, впервые столкнувшись с незнакомым для него миром. Он шел своей дорогой, приятной дорогой мечтателя. Дни, заполненные верховыми поездками в разведку и охотой, были нелегким физическим трудом, но его тело быстро привыкло к этим занятиям, а мышцы от постоянных тренировок еще больше окрепли. Установив для себя определенный распорядок, он обнаружил, что дальнейшие попытки повышения активности будут бесплодны.

Семья Брыкающейся Птицы отнимала у Данбера большую часть времени. Женщины фактически целыми днями занимались работой по лагерю, но лейтенант чувствовал себя обязанным присматривать за ними ежедневно, а также и за детьми, в результате чего он почти не имел свободного времени.

Ветер В Волосах с поклоном преподнес ему хороший колчан со стрелами во время прощального танца. Данбер был в восхищении от этого подарка. Он обратился к воину средних лет, которого звали Каменный Теленок, чтобы тот научил его, как лучше пользоваться этими предметами. Не прошло и недели, как они стали друзьями, и Танцующий С Волками регулярно заходил в вигвам Каменной Ноги.

Он научился быстро, но осторожно готовиться к стрельбе из лука, точно рассчитанными движениями доставая из колчана стрелу и кладя ее на тетиву. Каменный Теленок помог Данберу заучить слова нескольких важных песен, и показал, как надо их петь. Танцующий С Волками наблюдал, как индеец разводил огонь при помощи маленькой веточки и смотрел, как он занимается своим собственным методом знахарства.

Он был желанным учеником и так быстро усваивал все то, чему его учил Каменный Теленок, что индеец добавил к имени Танцующий С Волками некое подобие отчества: Быстрый.

Данбер выезжал в прерию на разведку ежедневно на несколько часов с остальными индейцами. Они ездили группами по три-четыре человека, а за короткое время Танцующий С Волками обрел необходимые навыки и знания. Он умел теперь читать следы, оставленные животными в прерии, и умел определять, какая будет погода.

Бизоны снова появлялись и исчезали одним им присущим, непостижимым образом. То не было ни одного из них на протяжении многих миль, а то, вдруг, группа разведчиков замечала их в таком количестве, что это становилось похоже на какую-то шутку.

По крайней мере, по двум причинам разведка оказывалась успешной: в лагере появлялось свежее мясо и в пределах досягаемости деревни не было замечено врагов.

Всего несколько дней спустя, Данбера заинтересовало, почему все люди не живут в вигвамах? Когда он подумал о тех местах, где сам жил раньше, они казались ему ничем иным, как коллекцией стерильных комнат.

Для него самого индейская хижина стала настоящим домом. Там было прохладно в самый жаркий день, и неважно, какое беспокойство висело в воздухе над лагерем — маленький кусочек пространства внутри вигвама был всегда полон мира и спокойствия.

Данбер полюбил то время, которое он проводил один в этой хижине.