Ледяные крылья - Олег Фомин

Наяда улыбается еще теплее.

- Что ж... Значит, где-то рядом - пропасть.

Эгорду становится страшно. Какой-то особенный страх, столь же непривычный, как сама Наяда, как опьянение ее красотой.

- Любимый...

- Да, Наяда?

- Обещай...

- Что?

Молчание.

- Что будешь любить ее так же сильно, как я тебя.

И, не дав вставить слово, дарит поцелуй. Эгорд забывает все на свете, ничего нет, кроме сладкого мгновения, сознание хочет закупориться, сжаться, чтобы чувство времени растаяло и мгновение продлилось вечно...

А затем Наяда от Эгорда резко отталкивается, он видит, как в прыжке-полете девушка разворачивается, силуэт мгновенно становится меньше, волосы и платье трепещут, тянутся следом как языки синего пламени.

Наяда бежит к двери.

- Наяда, нет!

С ледяным треском Эгорд из кресла вырывается, ноги несут за ней, но через несколько шагов ясно, что не догнать. Девушку словно подменили, на бегу скидывает туфли, мчится легко и быстро, не касаясь земли, как ветер.

- Стой!

Эгорд приказывает ледяным щупальцам, что ползут вдоль коридора, схватить. Подпитанные гневом и страхом создателя, те вмиг разрастаются кустами сияющего льда, тянутся за беглянкой, ветви сжимают с обеих сторон, путь преграждает плотная голубая клетка, изогнутые прутья переплетены в хаосе, но когда щупальца к Наяде прикасаются, тут же превращаются в воду, проливаются на землю, Наяда бежит сквозь стены водопадов без потерь скорости, даже наоборот.

Платье! Волшебное платье защищает хозяйку!

Эгорд напор усиливает, корни жирнеют, ветвятся гуще, воин-маг хочет пересилить количеством, чтобы платье не успевало превращать лед в воду, но Наяда с яростными криками перепрыгивает, вырывается, таранит всем телом, кожа изодрана в кровь, ледяные осколки разлетаются вперемешку с кровавыми брызгами.

- Наяда!!!

На последнем, самом сильном рывке девушка прыгает к двери, летит горизонтально, как птица, рука тянется вперед.

Ладонь попадает точно в желоб.

Пых!

Все случилось мгновенно, Эгорду не сразу удается осознать, что Наяды нет. Только облачко пепла весело танцует перед дверью, которая щелкает... и с гулом начинает подниматься. Из вырастающего проема льется молочно-лазурный свет, как из пещеры с кристаллами, где Эгорд Наяду нашел...

Путь свободен.

Тайна, узнать которую Эгорд и Халлиг пытались долго, упорно, сдалась, покорно ждет, когда ее раскроют...

Но Эгорд не спешит. Невероятной тяжести опустошение валит на колени. И подумать не мог, что пустота бывает такой тяжелой. Не хватает даже колен, Эгорд падает на четвереньки, но от этого черная бездна пустоты лишь тяжелеет, добивает, вминает несчастного дурака в мерзлую землю, пальцы грызут твердую как камень опору, Эгорд утыкается в нее лицом как в мамин передник, беззвучно рыдает горячей солью, но ответом лишь холод. Ледяной холод. Как в первые минуты жизни, когда плакал в слепой жажде утешения, но вместо материнского тепла выпросил холодные объятия скорпиона.

Будьте вы прокляты, тайны! Он не хотел платить такую цену!

Сначала Витор, затем Милита... А теперь и Наяда! Снова предал, снова!

Ради чего?

Глава 22

Одним богам ведомо, сколько Эгорд провалялся как мертвец, прежде чем нашел силы подняться. Заходить в долгожданный дверной проем в конце коридора не стал. Развернулся, побрел прочь... Кое-как выбрался из подземелья и теперь слоняется по крепости без всякой цели, впрямь как ходячий труп, как тупая безобразная мысль по сонным извилинам. Влачится, забредает в тупик, разворачивается, опять влачится, наваливается на стены будто пьяница, никакого смысла в череде коридоров, комнат и лестниц нет. Идет, чтобы идти. Куда-нибудь. И так проходит вечность.

Бессмысленность приводит к воротам зала на пятом этаже. Абсолютно не сознавая, зачем, Эгорд открывает...

Два ряда колонн, с одной стороны изваяния демонов, с другой - богов, подпирают длинный потолок, в конце помост, плещет фонтан...

Но ледяной остров, что закрывал брешь в потолке, отсутствует. Вместо него - широченный, как сама брешь, столп света, льется с неба, пол от контакта с ним белый как снег, Эгорд прищуривается, внутри столпа световые линии бегут сверху вниз как речные потоки.

Перед этой белоснежной колонной спиной к Эгорду на коленях стоит Леарит, голова смиренно преклонена.

А в сердцевине светового потока парит... еще одна младшая богиня!

В таких же серебристых полужидких доспехах, как на Леарит, из-за плеч волнуются белые полотна крыльев из чистой энергии солнца. Только волосы другие - черные. Локоны как сабли разной длины, закрывают половину лица. И лицо другое. Столь же красивое, но суровое. Даже надменное.

- Сестра Леарит, - обращается незнакомая богиня, - ты нарушила волю богов не вмешиваться в дела людей, отправилась в царство демонов и спасла от Зараха смертного по имени Эгорд.

- Да, сестра Асимира, - соглашается Леарит кротко.

Эгорда заставляет прийти в себя еще большее потрясение. Асимира! Та самая, что когда-то была жрицей Светлого Ордена, и ныне все, кто причастен к светлой магии, имеют честь носить созданный ею артефакт, что получил ее имя! А теперь она - младшая богиня...

- Боги наказали тебя отречением от небесного царства, тебе запрещено появляться среди богов, но ты продолжила нарушать их запреты и, в конце концов, спасла смертного Эгорда от гибели на корабле, - продолжает Асимира.

- Да, сестра.

- Боги наказали тебя страданием, но в битве с демоном Милитой спасла его вновь.

- Да, сестра.

- Если над смертным Эгордом еще раз нависнет гибель, ты спасешь?

Молчание.

- Да, сестра.

В руках Асимиры вспыхивает солнечный меч. Таким клинком Леарит сразила Зараха, но сейчас мощь этого оружия, скорее всего, предстоит испытать на себе самой Леарит.

- Что ж... - говорит Асимира. - И боги, и я ожидали такой ответ... Сестра Леарит, боги приговаривают тебя к лишению божественной силы. Станешь смертной, как тот, кого так ревностно спасала.

- Нет! - кричит Эгорд.

Бросается к месту судьбоносного разговора, но не пускает какая-то невидимая стена, Эгорда пытается сковать Асимиру льдом, но магия не работает!

- Успокойся, Эгорд... - шепчет Леарит, не оборачиваясь. - Так надо.

Из ее спины начинают проклевываться вьюнки света, растут, из них сплетаются крылья, волнуясь, удлиняются, по ширине как паруса яхты, а затем и фрегата, ткань энергии сочится белизной. Наконец, крылья достигают предела, поперечное пространство зала едва умещает, богиня на их фоне как маковое зернышко в кувшине с молоком. Сама Леарит потускнела, размерами как обычный человек, доспехи утратили пластичность, твердые, разграничены на пластины, волосы тоже померкли, теперь просто волосы цвета золотой пшеницы, красивые, но такие есть у земных девушек. А вся божественная сила перетекла в крылья.