Кочевники неба - Вадим Павлович Калашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не слышал свиста стрелы.
– Потому что его не было. Говори мне любые, самые ужасные слова, но я не смогла. Просто не смогла.
Варэк обнял девушку и тихо, готовясь принять любой её ответ, как волю Птицы Судьбы, спросил, что дальше.
– Последнее свидание. Твой приятель вроде, хоть и простой стеклодув, но имеет какие-то знакомства в городе. Пусть устроит нам прощание.
Родж действительно сумел устроить свидание Келли и Келчи. Варэк на него не пошёл. Он чувствовал себя виноватым перед обоими. И уже решил, что не будет, несмотря на заботливое приглашение Септиума, смотреть на казнь. Лучше потратит это время на подготовку к выстрелу, который не смогла сделать Келли, но сделает он. Не вышло спасти друга, так хотя бы отомсти за него!
Шипованные ботинки так и остались у Келли, поэтому восхождение на башню заняло много времени. Но Варэк не торопился. В любом случае раньше, чем за две недели он не научится бить стрелой в цель за семьсот шагов, как Келли.
Для подготовки к идеальному выстрелу Варэк нашёл идеальное время: момент развода караула – больше шансов, что десяток стрел останутся незамеченными.
Выбрав в качестве ориентировочной цели статую на том самом балконе, где по ночам любил сидеть Септиум Гарай, он приготовился к первой тренировке, как вдруг чуть не поскользнулся на куске мела.
Когда Варэк прочёл слова, которые им начертали, то проклял всё на свете.
«Невиновный не должен страдать!» – гласил Крум.
Варэк успел хорошо изучить Келли, поэтому быстро понял, что она задумала. И теперь молился об одном: только бы успеть.
Глава 12
Он нужен городу
– Я не ожидал, что ты успеешь, – задумчиво протянул Родж.
– Я не ожидал, что вообще приду! – сплёвывая в ладонь кровь, зло ответил Варзк.
Лицо и руки парня болели после схватки с охранниками. Конечно, пронести оружие отдавало безумием, но он должен был попытаться.
– Что ты, простой стеклодув, здесь делаешь? На Котёл с костями разве не ходят одни богачи?
– Сто билетов раздают случайно простым горожанам. Разумеется, в случае со мной случайность была запланированная – связи решают.
Варэк хотел сказать, что грош цена связям, которые не могут даже вытащить человека из тюрьмы, но потом решил прояснить один вопрос:
– Меня сюда привело отчаяние, а тебя что? Неужели тебе тоже приятно смотреть, как мучается человек?
Родж, чьё угрюмое лицо и без того резко констатировало с весельем, царящим на трибунах, сделался ещё мрачнее.
– Плохо слушаешь. Я тебе, помнится, говорил, что Котёл с костями – единственное, за что можно ненавидеть Верогай. Хотя местные и заверяют, что он нужен городу, как устрашение для его врагов.
– Что нужно городу, мне неинтересно, мне интересно, что нужно здесь тебе.
Ответа Роджа Варэк не услышал. Он наконец нашёл глазами того, кого искал. Парень кутался в плащ, но Варэк всё равно его узнал. И моментально забыл про Роджа.
– Сволочь, как ты мог? – сказал он, схватив парня за горло. – Она же твоя сестра, родная сестра!
– Думаешь, я бы согласился? – прохрипел паренёк. – Она подсыпала мне сонного зелья!
Это было похоже на Келли. Варэк резко отпустил Келчи, хотя извиняться перед ним не стал.
– Я всё понял, только когда очнулся в другой одежде в караулке! – потирая горло, продолжал рассказ спасшийся узник.
– Сержант ещё смеялся, что посещение смертников не для таких, чуть что падающих в обморок мальчишек. Прости меня, Варзк. Ты рассказывал, что она носит платье, а тут она снова в мужском… я должен был догадаться!
В следующие секунды оба подростка чуть не оглохли от рёва труб, возвещавших начало казни, доставшейся Верогаю от варварских племён, когда-то населявших эти земли. А затем всё потонуло в грохоте, с которым рабочие с помощью системы цепей отодвигали крышку Котла с костями.
По форме это был скорее не котёл, а сковородка с высокими бортами. Арену диаметром в двести локтей окружала гладкая металлическая стена высотой в двенадцать футов. Тем же материалом была обита и поверхность арены.
На вороненом металле особенно жутко смотрелись бесчисленные кости – ни одной целой, все переломанные, местами раздробленные. И человеческие черепа со следами сильных повреждений.
Под рёв толпы открылась одна дверь, и из неё вышла переодетая мальчиком Келли. Она держалась удивительно спокойно для человека, обречённого на смерть. Когда толпа стихла, стал слышен хруст костей – невозможно было идти, нигде на них не наступая. Но даже это не заставило Келли потерять мужество.
Толпу словно охватило безумие. Вглядываясь в их озверелые лица, вслушиваясь в их проклятия, Келчи хватал Варэка за плечо и в ужасе повторял:
– Я ночевал у них дома, я пил с каждым вино! Как они могут быть такими жестокими?
Когда шум наконец прекратился, судейский чиновник зачитал приговорённому все обвинения, в которых, разумеется, не упоминалось об обиде, нанесённой мужскому самолюбию верховного советника, но зато подробно расписывалась афёра со щитом и похождения инкогнито из Малькирики.
Ни с одним пунктом Келли, выступавшая от имени брата, не согласилась.
– Наоборот, я считаю, что инкогнито из Малькирики оказал вам неоценимую услугу. Показал вам лучше, чем в зеркале, ваши настоящие лица. Вы считали себя умными, но вас оказалось так легко обмануть. Вы считали, у вас есть достоинство, а оказалось, вы готовы унижаться перед первым встречным за мнимую выгоду. А сейчас он сорвал с вас маски добропорядочности. От злобы на собственную глупость вы готовы обречь человека на варварскую казнь! Но разве инкогнито из Малькирики кого-то убил, чтобы самому умирать? Посмотрите на эту историю со стороны. Это же сюжет идеальной комедии! Так почему у вас она оборачивается трагедией? Что не так с вашим городом?
Келли говорила так уверенно, что заставила толпу задуматься. Всеобщая просьба о помиловании не входила в планы мстительного советника, поэтому он поспешил вмешаться:
– Комедия? Для тебя, может, и да! А для нас честь города – не пустые слова! Мы бы простили тебе оскорбление, нанесённое нам лично, но не насмешку над честью города! Хватит демагогии, поднимайте решётку!
– А как же выбор оружия? – напомнил регламент казни Фунд Беловолосый.
Наличие у приговорённого оружия превращало казнь в аналог божьего суда, но, как успел рассказать Родж, на деле только продлевало мучения жертвы. За всю историю Котла с костями никто не покинул его живым, если только забыть варварские времена, но тогда люди были не чета нынешним – исполины.
Келли даже не взглянула на
